Звонок в дверь оторвал меня от грустных размышлений. Недоумевая, я отправился в прихожую. За дверью глыбой нависал Мишаня, держа в руках какие-то свёртки и почему-то чёрный костюм на плечиках и обёрнутый целлофаном.
— Привет, босс, — радостно ощерился он при виде меня.
Потом бесцеремонно протиснулся в прихожую и, оставляя мокрые следы на ковре, уверенно двинулся в комнату.
— Стой! — взволнованно закричал я. — А ну, назад! Разуваться кто будет?!
— А-а, — протянул он. — Это можно.
— «Можно»… — передразнил я его. — Вчера только приборку сделал. И, кстати, совсем не рассчитывал, что по моим коврам будут косолапить в грязной обуви всякие бандерлоги.
— Бандерлоги? — Он сморщил узкий лоб, пытаясь расшифровать незнакомое слово. — А, это типа крутые пацаны, только не по-нашему, да?
— Типа, — со вздохом успокоил его я. — Рассказывай, зачем пришёл. И почему с утра пораньше таскаешь с собой костюм в упаковке? Или ты ко мне переодеться зашёл? — я с подозрением уставился на него.
А что, Мишаня парень простой, с него станется устроить в моей квартире раздевалку.
— Что вы, босс, я уже. — Он распахнул пальто и продемонстрировал дорогой, тоже чёрный, костюм и белую рубаху. — Как сидит? — Он озабоченно смахнул с плеча несуществующую соринку.
— Прекрасно, — одобрил я. — Второй то зачем с собой таскаешь? На смену, что ли?
— Какую ещё смену? Это вам. А здесь, — он ссыпал свёртки на диван, — всё остальное. Обувь, рубаха белая, галстук, пальто. Горенец приказал купить это и доставить вам для похорон. Размерчик у вас, помнится, 48-й?
— 50-й, — простонал я. — Для каких ещё похорон? Миша, что за дурацкие шутки? Ты, случайно, ничего не спутал?
— Как же, спутаешь тут. — Он погрузился в моё кресло, и я заранее распрощался с любимой мебелью.
Что ж, оно прослужило мне долго. Прослужило бы и больше, если б не познакомилось с Мишаней. А теперь оно скрипит и покряхтывает, издавая предсмертные стоны.
— Вчера четверых наших пацанов положили на выходе из бара. Знаете, у того, что на Снежинке?
Хороший бар, я и сам люблю там посидеть. Особенно после боулинга. Там боулинг-центр рядом, не бывали?
— Не бывал, — отрезал я. — Как всё случилось?
— Как обычно, — он пожал плечами. — Пацаны посидели, вышли из бара и двинули к тачкам. Швейцар говорит, что видел, как они с кем-то по базару зацепились. Тут же их и положили всех четверых, — Мишаня вздохнул, и кресло всхлипнуло.
— А с кем они на улице разговаривали, узнали?
— Как же, пойди выясни. Кто будет дожидаться расспросчиков в такой ситуации? Но, видать, ждали пацанов, потому что работали по ним из «калаша». Ведь просто так, на всякий случай, с собой автомат таскать не станут, верно, босс?
— Верно, — согласился я. — Слушай, а с чего это ты повадился меня боссом называть?
— Так вы ж теперь вроде как за старшего.
— Тоже Горенец сказал?
— Ага. А я у вас типа начальник охраны буду. Так что ничего не бойтесь, всё схвачено. — И он откинулся в кресле, заставив меня в очередной раз вздрогнуть.
— Что схвачено? Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься висеть у меня на хвосте? — возмутился я.
— Зачем на хвосте? — обиделся он. — Вместе будем. И мне спокойнее, и вам веселей.
Я понял, что теперь мне и в самом деле будет гораздо веселее. Однако мириться с этой образиной я не собирался.
— Слушай, Миша, я ведь твой босс, так?
— Так, — подтвердил он.
— Вот я тебе как босс и приказываю: мотай отсюда к своему Горенцу и охраняй его хоть до посинения.
А ко мне и близко не подходи, а то я за себя не ручаюсь, понял?
— Не-а, — он хитро прищурился и стал похож на жуликоватого медведя, обожравшегося мёдом. — Олег предупреждал, что вы будете ругаться, и сказал, что нечего обращать на это внимания. Не поддаваться, типа, на провокации.
— На провокации?! — вне себя зарычал я. — Вон отсюда, пока я тебе кости не переломал!
Мишаня недоверчиво оглядел меня, потом ухмыльнулся и покачал головой. Выполнять первый приказ своего босса он явно не собирался.
— Ладно, сиди, чёрт с тобой, — смирился я.
Ну не драться же мне с ним, в самом деле? Тем более, что у него кулаки размером с мою голову, ничуть не меньше.
— Но мы с Горенцом этот вопрос ещё обсудим, — пообещал я.
— Другое дело, босс. Я ведь человек подневольный. Как скажут, так и делаю. Примерьте вот пока лучше костюмчик. Нам ведь, — он озабоченно взглянул на золотые часы, — ещё на похороны успеть надо.
— Какие похороны? — спросил я, неохотно обряжаясь и беря в руки галстук.
— Говорю же, пацанов вчера покоцали, — вновь принялся объяснять Мишаня.
— Это я понял. — Я раздражённо затянул на шее тугой узел галстука. — Почему хоронят сегодня? Положено ведь на третий день?
— А чего тянуть? — искренне удивился он.
Как ни странно, всё принесённое Мишаней оказалось впору.
— Странно, — сказал я, разглядывая себя в зеркале. — Ты же говоришь, что брал 48-й размер? А у меня
50-й. Усохнуть так быстро я не мог. Почему же одежда тогда не мала?
— Ну, в общем, — замялся он, — я брал не конкретно 48-й.
— То есть? — удивился я.
— Да, вертелся там в лавке какой-то хлюпиздрон. Фигура — ну точь в точь вы… — он замолчал, поняв, видимо, что ляпнул что-то не то.
— Дальше, — холодно потребовал я, решив не обращать внимания на нелестное сравнение.
— Дальше — дело техники, — он хохотнул, довольный тем, что я не стал обижаться. — Поймал я, значит, этого типа, и заставил его примерить всё. Удачно я придумал, правда?
— Угу. А что это был за тип? — на всякий случай поинтересовался я.
— А, ерунда. Когда я его ухватил за… Гм, то есть, когда мы познакомились, он кричал… Ну, говорил, что при губернаторе кем-то числится. Шестёрка, в общем. — Мишаня пренебрежительно махнул рукой.
Я накинул пальто, бросил в зеркало последний взгляд — отразившегося там господина с бандитским выражением лица и одетого в безумно дорогое тряпьё можно было принять за кого угодно, только не за врача, коим он на самом деле являлся. Поморщившись с досады, я вышел вслед за своим цербером в коридор и хлопнул дверью. Здесь меня поджидал новый сюрприз. На лестничной площадке томилась пара Мишаниных близнецов. При виде меня их лица озарились приветливыми улыбками.
— Это — что? — Обернувшись к Мишане, я показал пальцем на «близнецов», втайне надеясь, что они мне просто привиделись.
— Мои подчинённые, — гордо изрёк Мишаня. — Так, пацаны, быстренько проверили выход из подъезда. Если кого встретим по пути — впечатать мордой в стенку, и пусть стоят, пока мы не пройдём. Ясно?
