— Всё-таки? — не унимался я.
— Да всё схвачено, босс. Пацаны, если надо, будут здесь через пять минут.
— Ну так вызывай своих пацанов, — посоветовал я. — Потому что сейчас начнётся пальба, и больше пяти минут в запасе у нас быть просто не может.
— Что?! — он закрутил головой. — О чём вы, босс?
— Ты можешь хоть раз сделать, как тебе говорят, и не пререкаться при этом?! — не выдержал я.
— Могу, могу. — Он набрал номер и забубнил в телефон, называя наши координаты. Потом покачал головой и сказал:
— Только людей насмешим, ей-богу. Где они, ваши киллеры?
— Езжай давай, — бросил я, вглядываясь в зеркало.
«Тойота» приблизилась и теперь покачивалась на ухабах сразу за нами, пряча своих пассажиров за тонировкой стёкол. Впереди по узкой аллее неторопливо тащился старый, весь в потёках ржавчины, микроавтобус, отчаянно дымя дизельными выхлопами.
— Попробуй свернуть с аллеи, — сказал я.
— Куда? Деревья кругом! — ткнул он пальцем, как будто я сам этого не видел.
— А ты между деревьев попробуй, — посоветовал я.
Тащиться и дальше в этой печальной процессии, будучи зажатым с двух сторон, мне совсем не нравилось. Джип рыкнул, набирая обороты, перевалился через занесённый снегом бордюр и помчался вперёд, кроша наст. «Тойота» наш маневр повторить не решилась и встала на месте. Микроавтобус же, бодро зачихав чёрной гарью из выхлопной трубы, развернулся и побежал по проторённой нами колее. Джип снова тряхнуло на кромке бордюра, и мы въехали под арку, оказавшись в тупике. Мишаня, рыча от злости, принялся разворачиваться, отчаянно газуя на ограниченном пространстве и вертя рулём. Но, как он ни торопился, мы опоздали. Тень микроавтобуса уже запечатала выезд, и от него бежали к нам словно охотники, загнавшие дичь, трое ребят в чёрных масках и с автоматами в руках. Я упал на пол салона, лишь на мгновение опередив волну осколков, накрывшую меня от разлетевшегося вдребезги лобового стекла. Мишаня охнул и, матерясь, вывалился наружу, собираясь, видимо, испугать нападавших своей зверской физиономией и пистолетиком, зажатым в руке. Я собрался последовать за ним, но тут неподалёку послышался звук мощного удара. Скрежетнул металл о металл, и автоматные очереди почему-то перестали крошить нашу машину. Я приподнялся. Микроавтобус, сметённый с дороги таранным ударом, печально лежал на боку. На его месте стоял чей-то джип, и от него тоже бежали к нам люди, но уже без масок. Правда, автоматы они всё-таки прихватили с собой. Может, это мода такая нынче, подумал я, устраивать бег с автоматами по городским дворам?
Зато Мишаня вновь прибывшим очень обрадовался. Он победно заголосил и принялся стрелять из пистолета по нападавшим. Один из них, к моему удивлению, тут же упал и забился, оставляя на снегу алые пятна крови. Двое других, не сбавляя темпа, промчались мимо нас, на глазах превращаясь из охотников в добычу и бросая автоматы. Затем они перемахнули двухметровую стену тупика и скрылись. Преследовать их было бесполезно. С такими спринтерскими качествами их и на вертолёте не догонишь, решил я, выбираясь из машины. Мишаня, ухватившись правой рукой за бок и морщась, уже рассказывал окружившим его Богдановцам, как он своим звериным чутьём первым распознал засаду, как героически уходил от погони, показав чудеса маневрирования, как…
— Да? — сказал я, подходя ближе.
Мишаня сразу как-то увял и принялся жаловаться на судьбу, украсившую, его очередной смертельной раной.
— Но, босс, вы же не будете отрицать, — немного приободрился он, — что одного я положил на бегу? А?
— Пошли, посмотрим, кого ты там положил, ворошиловский стрелок, — ответил я.
Спину убитого, как и следовало ожидать, чётко пересекали рваные подпалины автоматной очереди. Под общий смех Мишаня стушевался и забубнил, что сегодня, мол, не его день. С мёртвого боевика сорвали маску.
— Чей это хлопчик? — поинтересовался я у окружающих.
— Да вроде рожа знакомая, — протянул кто-то, — но так, с ходу, и не скажешь, где видел.
— Ладно, чёрт с ним, — решил я. — Пора смываться отсюда. Мы и так, наверное, весь район своей стрельбой переполошили.
Словно в подтверждение моих слов издалека донёсся звук милицейской сирены. Не сговариваясь, все дружно бросились к джипу, стоящему на выезде из арки. Наша с Мишаней машина осталась стоять на месте, скособочившись на простреленных колёсах и печально взирая на мир разбитыми глазами фонарей. В дороге я наскоро осмотрел Мишаню. «Страшная рана» оказалась пустяковой царапиной, покрытой полоской уже запёкшейся крови. Он окончательно расстроился и даже ненадолго умолк.
— Куда вас доставить? — повернулся ко мне водитель.
— Вообще, мы ехали в «Авраам», — ответил я. — Так что около него и тормозни. А ты, Миша, займись пока поисками нового средства передвижения для нас.
— Хорошо, — мрачно кивнул он.
«Авраам» лучезарно сиял свежевымытым зеркальным лицом фасада. Ажурная решётка забора окружала асфальтированный двор, сухо темнеющий тщательно очищенной от снега поверхностью. Фонари на входе, имитация под старину, удачно вписывались в общую композицию. Охранник молча кивнул, пропуская меня. Ничего удивительного, рассудил я, банк наверняка тоже охраняет Богдановское агентство.
— Валяев на месте? — спросил я.
— Да. Вас проводить?
— Не надо, сам доберусь, — отмахнулся я.
Побродив немного, я обнаружил кабинет генерального директора и уверенно толкнул дверь приёмной. Вот Валяев, в отличие от Богданова, устроился по человечески, понял я, разглядывая его секретаршу. Симпатичная девочка лет девятнадцати аккуратно тыкала пальчиками в клавиатуру компьютера, время от времени бросая взгляд на экран.
— Я к Валяеву, — известил я её, проходя мимо.
— Он занят, вам придётся подождать, — ответила она, не поднимая глаз, уверенная, видимо, что я так и поступлю.
— Вот и посмотрим, чем он там занимается, — бросил я, отворяя дверь его кабинета.
Девочка пискнула и вбежала в кабинет вслед за мной.
— Денис Андреевич, я ему говорила, но…
— Всё в порядке, Лена, — ответил Валяев, неторопливо поднимаясь с роскошного кресла и идя мне навстречу. — Рад вас видеть в своих скромных апартаментах. Чем обязан?
Я пожал его руку и долго потом не мог отделаться от ощущения, что держался за раздавленную лягушку. Потом прошёлся по комнате, осматриваясь.
— Неплохо устроились.
— Ерунда, — отмахнулся он. — По нынешним меркам это более, чем скромно. Чай, кофе? Может быть, хотите чего-нибудь покрепче?
— Нет, спасибо. — Я устроился в глубоком кожаном кресле, сунул в рот сигарету и затянулся сладковатым дымом. — Я приехал задать вам несколько вопросов относительно финансового состояния подконтрольных Богданову предприятий.
