— Нет! — закричал Валяев. — Я к этому не имел и не имею никакого отношения!
— Что ты несёшь? — подскочил Олег. — Да я сам слышал, как ты с артёмовским парнем сговаривался насчёт нас с Саней! Или забыл уже?
— Ты не мог этого слышать! — ответил Валяев.
— Отсталый ты человек, Денис, — вздохнул я. — Секретарше юбку задирать научился, а про то, что существует звукозаписывающая аппаратура, не знаешь. Хочешь ваш со Славиком разговор послушать?
Я извлёк из кармана пальто диктофон и вставил в него кассету.
— Не надо. — Он поднял на меня побледневшее лицо. — Об одном прошу: не убивайте. Наташа тебе этого не простит. Никогда, я её знаю.
— Всё сейчас зависит только от тебя. Ты готов сотрудничать с нами?
Он хмуро кивнул в ответ.
— Ну-ну, Денис, не всё так печально, — усмехнулся я. — Тем более, что тебе даётся шанс начать новую жизнь, а это не так мало, поверь. Вот моё последнее предложение, — я встал и подошел к баулу с деньгами. — Здесь двести тысяч долларов. Вполне достаточно, чтобы начать с нуля на новом месте. Ты возьмёшь их и сегодня же покинешь город. Навсегда. Взамен тебе придётся сделать один телефонный звонок.
— И всё? — не поверил он.
— Всё, — подтвердил я.
— Что за звонок? Кому? — насторожился он, отыскивая подвох в моих словах.
— Своему старому приятелю. Славику. Вы с ним всегда любили поболтать, так что невежливо было бы уехать, не попрощавшись.
— Что я должен буду ему сказать?
— Ничего особенного. Просто объяснишь, что случайно узнал, где Казбек прячет героин.
— Что?! Да я ни сном, ни духом, — взвыл он, беспомощно оглядываясь на Горенца. — Во что ты меня хочешь впутать? Подставить, да? Нет, так не пойдёт!
— Правда? — с угрозой спросил Горенец. — Точно не пойдёт? Подумай хорошенько напоследок.
— Ну, я не знаю, — замялся Денис. — А если он спросит, где этот чёртов героин? Что я ему отвечу? Я ведь в самом деле…
— Ответишь, что это не телефонный разговор, — объяснил я, закуривая. — Предложишь встретиться и всё обсудить. И ещё одна деталь. Мне важно, чтобы у тех, кто потом будет слушать ваш разговор, сложилось впечатление, что он велся вчера.
— То есть как? Вы что, его тоже собираетесь записывать на плёнку?!
— Вот именно, догадливый мой. Впрочем, это чистая формальность. Для гарантии, так сказать, чтобы сразу после этого звонка ты немедленно дал стрекоча.
— Да уж, всякое желание задерживаться у меня что-то пропало, — поёжился он. — Зачем тебе это надо, Махницкий? Кому ты хочешь подсунуть эту плёнку?
— Тебя это не касается. В общем, выбирай, только быстро. С одной стороны — куча денег, — я высыпал содержимое баула на пол, — в обмен на телефонный звонок и возможность жить, несмотря на все те гадости, что ты нам причинил. С другой, в случае отказа, — прогулка в заснеженный лес в сопровождении его ребят, — я кивнул в сторону Горенца, — с которой ты уже вряд ли вернёшься, даже если очень захочешь.
Валяев кинул быстрый взгляд на деньги, разбросанные на полу, и решился:
— Хорошо. Я сделаю, как ты хочешь. Но ты пообещаешь мне, что после… в общем, что не уберёте меня после звонка.
— Конечно, дружище, — ответил я. — Иначе зачем бы я распинался перед тобой битый час? Гораздо проще было бы сунуть тебе в рот пистолет, выбив при этом пару зубов, и заставить делать всё, как нам нужно. Разве не так?
— Хочется тебе верить, — он подошёл к телефону. — Так что, я звоню?
— Звони. Только не забудь, надо сделать так, чтобы казалось, что беседа ведётся вчера. Всё понял? Справишься?
— Ага, — он шмыгнул носом и принялся набирать номер.
— Справится, — поддержал Горенец. — Продавать своих у него здорово получается.
Валяев обернулся, собираясь, видимо, огрызнуться, но вовремя передумал и припал к трубке:
— Слава? Привет, это я.
— А, Денис. Здорово. У тебя опять что-то случилось? — недовольно поинтересовался Слава. — Знаешь, я сейчас занят. Давай перезвони попозже, ладно?
Денис уставился на меня. Я отрицательно покачал головой. Горенец подошёл ближе и воткнул дуло пистолета ему в поясницу.
— Нет, Слава, — извиваясь от боли, завопил тот. — Дело важное, не терпит отлагательств.
— Вот как? Хорошо, рассказывай, что там у тебя. Только покороче, — попросил Слава.
— Даже не знаю, с чего начать, — замялся Денис. — Но, в любом случае, думаю, что тебе это будет интересно. Видишь ли, мне случайно удалось узнать, где Казбек прячет героин и…
— Что?! Как?! Откуда, я имею в виду?
— Понимаешь, есть у меня один знакомый, который периодически подбрасывает информацию. Как раз сегодня, во вторник, мы с ним встретились…
— Но сегодня же, — попытался вклиниться Слава, собираясь, очевидно, уточнить, что давно уже наступила среда.
— Ты будешь слушать или нет? — не дал ему договорить Валяев. — Если я зря тебя беспокою, то так и скажи.
— Нет-нет, Денис, ты меня не так понял. Кто этот знакомый? Ему можно доверять?
— Доверять можно. А кто, — Валяев опять впился в меня взглядом. Я пожал плечами, предлагая ему выкручиваться самостоятельно. — По телефону я не могу тебе этого сказать. Давай встретимся и всё обсудим. У тебя есть для этого время?
— Ещё бы, — хмыкнул его собеседник. — Ну, Денис, молодца. Не ожидал от тебя. Сейчас подъеду, жди.
— Нет, Слава, я звоню не из дома, — заюлил Валяев, отнюдь не горя желанием встречаться с приятелем. — Предлагаю увидеться через два часа там же, где обычно.
— Почему так поздно? — удивился Слава. — Чем ты занят сейчас? Эй, Денис, у тебя всё в порядке?
— Да нормально всё, — бодро заверил Валяев. — Просто я сейчас у одной знакомой. Пока то, пока всё…
— Ох, Денис, не доведут тебя бабы до добра. Ладно. Через два часа. Только не опаздывай. Судя по тому, что я уже услышал, у тебя есть шанс оказать Артёму большую услугу. Он о таких вещах не забывает, так что в обиде не останешься, понял?
— Понял, — заверил Валяев. — Ну всё, пока.
Старательно записав гудки отбоя, я выключил диктофон.
— Ну что, Денис. Я доволен. Знаешь, из тебя в самом деле мог бы получиться неплохой артист. Ты в детстве, часом, в самодеятельности не выступал?
— Нет. — Валяев выжидательно смотрел на меня. — Теперь всё? Я сделал, как ты хотел.
— Что есть, то есть, — признал я и, поднявшись с кресла, направился к выходу, бросив через плечо:
— Он твой, Олег. Я подожду в коридоре.
Дикий вопль, ударивший в спину, заставил меня
обернуться. Горенец всё так же сидел на диване, зажимая уши обеими руками. Валяев, суча ногами, изо всех сил пытался забиться под батарею.
