— То есть как? — удивился Артём.
— А так. — Калач вразвалочку пересёк комнату и, спихнув Валяева с кресла, удобно устроился в нём. — С перерезанным горлом особо не побегаешь, Артём, поверь мне на слово.
— Что?! — Артём вскочил на ноги. — А охрана? Где моя охрана?
— Так это твои ребятки были? — оскалил зубы Калач. — Извини, не знал. Не повезло им.
— Что значит — не повезло? — пролепетал Артём.
— Порезали их. Сами виноваты, — пожал плечами Калач. — Зачем грубить людям? Я к ним со всей душой, а они меня даже впускать не хотели. Плохо ты их воспитывал, Артём, очень плохо.
— Ничего не понимаю…
— А что здесь непонятного? — удивился Калач. — Ты же сам хотел меня видеть. Вот я и пришёл. Рассказывай, братан, что за базар у тебя ко мне. Кстати, этот шустрило что здесь делает? — он ткнул пальцем в мою сторону.
— Так это же он всех подставил! — заметно оправившись, обвинил меня Артём. — Всех ментам сдал!
— Да ну? Не ожидал от него.
— Точно тебе говорю! Сегодняшняя смерть Казбека — его рук дело! Он и героин вчера спёр, чтобы мне его подкинуть! Урод, каких мало на свете! А ещё он ко мне стрелков подсылал на днях и уверял потом, будто это Казбек на меня покушение устроил! У-у, гнида! — он потянулся ко мне. — Да не удивлюсь, если он и сам мент переодетый!
— Погоди-ка, — остановил его Калач. — Претензии, что и говорить, серьёзные. Насчёт мента ты, конечно, погорячился. Не красной он масти, так что не гони зря. А вот насчёт всего остального… За что же он так тебя невзлюбил, а? За что такие козни строил?
— Хрен его знает, — отдуваясь, ответил Артём. — Понятия не имею.
— А ты что скажешь, а, Айболит? — Калач повернулся ко мне.
— Кажется, я уже просил не называть меня так, — холодно ответил я. — И вообще, пора заканчивать этот балаган. Ты, Калач, в роли судьи совсем не смотришься. Тьфу, смотреть противно. — Я демонстративно отвернулся и подошёл к окну вплотную.
Нет, этот стеклопакет головой не пробить. Ногами, и то вряд ли, с грустью констатировал я, разглядывая мощную конструкцию. Придётся уходить через дверь. Как это сделать, я пока не представлял, но догадывался, что шума будет много. Может, взять
Калача в заложники, мелькнула в голове шальная мысль. Не посмеют же его люди стрелять в своего пахана?
— Ишь ты какой, — продолжал меж тем Калач. — Тебе, братан, не угодишь. Ну, не хочешь говорить, за что у тебя на Артёма зуб, не надо. Дай-ка я сам угадаю.
— И не пытайся, — буркнул Артём. — Он попросту ненормальный. Диву даюсь, как он ещё до тебя не добрался.
— А ты знаешь, пытался недавно, — снова развеселился Калач. — Было дело.
— Вот видишь! — восторжествовал Артём. — Кончать его надо, и без разговоров, пока он ещё что-нибудь не отмочил.
— С этим успеется, — пообещал Калач. — Слушай, а может, он тебя за то невзлюбил, что ты Богдана убрать хотел? Что скажешь? Богдан-то для него вроде как авторитетом был. Хотя, должен признать, Айболиту больше нравится плевать с высокой колокольни на авторитетных людей, чем водить с ними дружбу. Но с Богданом всё по-другому выходит. Он Айболита ещё мальцом пригрел и натаскивал не один год, как людям кости ломать, — расхохотался он. — Так как, Артём?
— Да не убирал я Богдана! — вскинулся Артём. — Кто в него стрелял, понятия не имею.
— Кто в нас с Горенцом стрелял, ты тоже не знаешь? — вмешался я, потихоньку продвигаясь ближе к Калачу.
— Относительно тебя мне остаётся только жалеть, что не удалось выполнить задуманное, — окрысился Артём. — Погоди, я своё ещё наверстаю. Эй, Калач, я бы на твоём месте не подпускал его так близко к себе. Гляди, он может кинуться и укусить, гадёныш.
— В самом деле, Айболит, оставайся-ка там, где стоишь, — потребовал Калач, доставая из кармана пистолет. — А то неровен час, игрушка может и выстрелить.
Я вздохнул и, засунув руки в карманы, снова отошёл к окну, насвистывая бодрый мотивчик.
— Да и что теперь Богдана вспоминать, — продолжил Артём. — Он — дело прошлое. А вот мы с тобой…
— Ты уверен? — поднял брови Калач, вертя в руках пистолет.
— В чём? — растерялся Артём.
— В том, что Богдана пора сливать в отстой?
— А как иначе?
— Сдаётся мне, ты поторопился, братан, — хмыкнул Калач. — Может, у самого Богдана и спросим?
— Как? — хрипло каркнул Артём.
— Богдан, покажись, тут по тебе соскучились, — весело крикнул Калач.
Дверь в приёмную отворилась. Лично я, признаюсь, без особого удивления узнал фигуру Богданова среди входящих. За его спиной маячил верный Горенец.
— Этого не может быть, — побледнел Артём. — Богдан, ты?! Слушай, я действительно рад, что ты так быстро встал на ноги! Нет, серьёзно! Вот здорово, что мы собрались всё вместе и можем обсудить…
— Зачем? — поинтересовался Богданов, останавливаясь посреди кабинета. — Зачем нам с тобой что-то обсуждать? Это надо было делать раньше, когда нелёгкая принесла в город Казбека и был ещё шанс нам всем договориться и сообща выкинуть из города кавказцев вместе с их палёным товаром. А сейчас уже поздно.
— Как поздно? Почему? — Артём переводил бегающие глаза с Богдана на Калача и был очень похож на толстую серую крысу, загнанную в угол. — Эй, Богдан, не начинай новую разборку! Старая только закончилась, звон по всему городу идёт! Давай разойдёмся миром, забудем обиды. Лишний шум вредит нашему бизнесу.
— Никакого шума и не будет, — сообщил Калач, вылезая из кресла. — Классное кресло, Богдан, надо будет мне такое же завести. Ты, — продолжил он, обращаясь к Артёму, — сейчас тихо и спокойно сядешь в машину и поедешь с моими пацанами прогуляться за город. Заодно, может быть, прихватите с собой Горенца? По-моему, он много чего собирается рассказать тебе напоследок, а, Олег?
— Точно, — отозвался Горенец, сверля Артёма злым взглядом. — Этот тоже поедет с нами, — Олег ухватил за ворот оцепеневшего Валяева.
— А, Денис, — Богданов повернулся к нему, кривя в усмешке губы. — Видишь, как всё получилось. Одного не пойму — чего тебе не хватало? Ведь я дат тебе всё, пускал в свой дом… Зачем ты предал меня?
— Владимир Борисович, я клянусь вам, чем хотите клянусь, — дрожа всем телом, закричал Валяев, — меня заставили! Я всегда был верен вам! И Наташа…
— Её не впутывай сюда, не надо, — брезгливо поморщившись, махнул рукой Богданов. — Езжайте, Олег. Аккуратнее на дорогах, шмон кругом идёт.
— Справимся, — заверил Горенец, — не впервой. Ну, что стоите? — гаркнул он своим подручным. — Берите этих орлов и грузите их в машину! Да пошевеливайтесь!
— Его — тоже? — спросил какой-то здоровяк, нависая надо мною.
— Нет, его пока не надо, — сдерживая смех, ответил Калач.
