Не получив ответа, виконт подошел к Астаре и обнял ее за плечи.
– Найдутся и другие вещи, представляющие интерес для нас обоих, – пробормотал он, – но, конечно же, самое главное – это любовь.
Сказав это, он мягко, но настойчиво повернул ее к себе, и она убедилась, что была права, когда думала, что на губах у него играет снисходительная улыбка.
Глаза его сверкали восторгом, но Астара усомнилась, любовь ли этому причиной или что-то иное.
Она не могла отделаться от подозрения, что восторг этот вызван его собственным описанием их будущего совместного триумфа при дворе.
Он обнял ее. А потом наклонил голову, намереваясь поцеловать в губы. Он проделал это настолько гладко и привычно, что ей почудилось в этом что-то почти профессиональное. Она вырвалась из его рук и чуть ли не бегом бросилась к окну.
– Астара!
В возгласе Уильяма прозвучало явное удивление.
– Я уже ответила вам, что слишком рано говорить об этом. Мы еще не узнали друг друга как следует.
– Я вас уже узнал! У меня нет сомнений, что в вас соединилось все, о чем я могу мечтать, вы та женщина, которая достойна носить мое имя и с кем я готов прожить всю жизнь до последних дней.
Астара подумала, что он излишне речист и упивается звуком собственного голоса. Это слегка раздражало ее. Правда, она тут же упрекнула себя в пристрастном отношении к виконту и отсутствии благоразумия.
Она стояла у окна и смотрела в сад.
Сад был прекрасен и романтичен. Астаре невольно пришло в голову, что, будь она мужчиной, намеревавшимся предложить девушке руку и сердце, она непременно нашла бы предлог, чтобы выйти из дома и дать опускающемуся за горизонт солнцу и загорающимся на небе звездам сказать о любви более красноречиво, чем любые, самые возвышенные
слова.
– Вы такая нерешительная, Астара, – разочарованно пробормотал Уильям, встав рядом с ней. – Я и не подозревал об этом. Впрочем, я вас понимаю. Замужество очень трудный шаг для девушки.
– А женитьба для мужчины?
– Ну разумеется! – с готовностью воскликнул он. – Но если мужчина встречает, наконец свой идеал и готов пожертвовать ради своей избранницы свободой, тогда ему совсем нетрудно принять быстрое и окончательное решение. Поверьте, что мне мое решение далось без труда.
– Я вам крайне признательна, – ответила Астара. – Благодарю вас за столь лестное предложение стать вашей женой, но мне все-таки требуется время на размышление.
– Сколько времени?
Она почувствовала за этим вопросом снедающее виконта нетерпение и улыбнулась.
– Что могут означать несколько часов, несколько дней или даже несколько месяцев по сравнению с долгими годами, которые нам, возможно, будет суждено прожить вместе?
– Я постараюсь унять нетерпение, терзающее мою душу, – сказал Уильям. – Но не нужно заставлять меня ждать слишком долго.
Он взял ее руку и поднес к губам. В это время, к огромному облегчению Астары, в дверях показались сэр Родерик и Лайонел.
– Любуетесь звездами? – спросил сэр Родерик, направляясь к ним.
– Сегодня чудесный вечер, дядя Родерик, – сказала Астара. – Видите – закат красноватый? Помните поговорку: «Если солнце красно с вечера, моряку бояться нечего»? Завтра будет хорошая погода.
При этих словах ей пришло в голову, что в такую погоду ей легко будет выбраться к Вулкану, как она ему обещала.
Еще не вполне представляя, как ей мотивировать свое отсутствие, чтобы у сэра Родерика не возникло вопросов, одно она уже знала твердо – Уильям и Лайонел не должны знать, что она видится с их кузеном.
Конечно, Астара сознавала, что самым разумным и даже, пожалуй, единственным выходом из создавшейся ситуации было бы рассказать Вулкану всю правду о себе и о том, что лежащее на его столе письмо содержит весьма интересное предложение, способное повлиять на всю его жизнь.
Но одновременно ее не покидало неприятное предчувствие, что он не проявит к этому ни малейшего интереса.
К тому же она не заметила, чтобы он нуждался в деньгах, да и книгу он писал явно не ради денег, это можно было сказать наверняка.
– Сейчас моя очередь говорить с вами, – прошептал ей на ухо Лайонел, – а еще вы обещали вчера, что поучитесь у меня игре в пикет.
– Я вовсе не забыла, – весело ответила Астара. – давайте сейчас и займемся этим. А то я совсем не умею играть в карты, это прискорбный пробел в доем воспитании.
Уильям был явно раздосадован тем, что она покинула его без всякого сожаления.
Астара догадывалась, что он привык снисходительно принимать женское поклонение и обожание. Конечно, ни одна из его прежних пассий не ушла бы от него так легкомысленно, если бы ей выпало счастье побыть рядом с ним наедине или даже в компании.
Направляясь в другой конец салона, где слуги разложили ломберный столик и оставили колоду карт, она чувствовала, что Уильям провожает ее беспокойным взглядом.
Впрочем, сэр Родерик оценил ситуацию и занял Уильяма беседой о лошадях.
Вскоре они уже оживленно разговаривали у камина и не могли – Астара знала это наверняка-слыхать что-либо из слов, которыми обменивались она и Лайонел.
Лайонел перемешал карты и сказал:
– Хотите, я вам погадаю?
– А вы ясновидящий?
– Только в том, что касается вас.
– Тогда уж пусть лучше моя судьба останется для меня тайной, пока я не встречу настоящую гадалку. Я уверена, что на конной ярмарке отыщется кто-нибудь, кто сможет предсказать мое будущее.
– И, тем не менее я могу это сделать, – настаивал Лайонел.
Астара заинтересованно улыбнулась, и он сказал:
– Вы стоите на перекрестке, перед вами выбор – пойти направо или налево. Но куда бы вы ни направились, решение будет бесповоротным, и вы уже ничего не сможете потом изменить.
– А вам кажется, что у меня потом может появиться желание что-либо изменить?
– Да, в том случае, если вы обнаружите, что совершили ошибку.
– Надеюсь, я ее не совершу.
– Ее очень легко совершить такой милой и доброй девушке, как вы.
Лайонел произнес это серьезно, не как очередной комплимент. Ей показалось, будто он хочет предостеречь ее.
– Я люблю вас, Астара, – продолжал он. – Вы прекрасно это видите. Впрочем, я понимаю, как мало у меня шансов, что вы примете мое предложение и станете моей женой.
– Что заставляет вас так считать?
– Я всегда оказываюсь вторым. Думаю, здесь произойдет то же самое.
– Вы намекаете на Уильяма?
