— Екатерина Сергеевна, доброго утречка! — огромная фигура заполонила собой пространство, а грубый голос заставил сердце сжаться от страха.
— Доброго… Вы что-то хотели? — испуганно пробормотала она.
— Да я по делу, — охранник уверенно шагнул в маленькую прихожую, после чего в ней стало совсем не повернуться, и следом затащил два огромных, совершенно незнакомых Кате чемодана на колесиках.
— Что это? — она испугалась еще сильнее и вжалась в стену.
— Ваши вещи, Екатерина Сергеевна.
— Постойте… как, мои вещи? Егор отдал вам мои вещи?
- А у него никто не спрашивал разрешения, — тонкие губы охранника расплылись в хищной улыбке, и он подтолкнул чемоданы к Катиным ногам.
— А он, что же… даже ничего не сказал против?
— Он не мог сказать что-то против, Екатерина Сергеевна. Он лежит в больнице, в тяжелом состоянии.
— П-почему? — заикаясь, едва выговорила она.
— Возвращался под утро домой, и на него напали четверо вооруженных бандитов. Охрану вырубили сразу, электрошокерами, а Елисеева избили до полусмерти и отобрали бумажник. Уж не знаю, сколько там в бумажнике было денег, наверное, целое состояние, если ему так досталось.
Катя судорожно сглотнула и посмотрела на сотрудника Ярцева. Цветущая улыбочка на круглом лице кричала о том, что напали на Елисеева совсем не грабители, а очень даже знакомые ему товарищи.
— А вам откуда все известно? — нахмурилась она.
— Так местные каналы трубят об этом направо и налево, — пожал плечами он.
— А-а-а. Ну, тогда понятно, — как можно спокойнее протянула Катя. Никакие каналы ни о чем не трубили. Она все утро пялилась в экран телевизора.
— Екатерина Сергеевна, вот еще что.
Гость полез в карман ветровки и достал оттуда сотовый телефон фирмы «самсунг».
— Вы, это, держите аппарат при себе все время. На всякий случай. Если что-то пойдет не так, в нем есть кнопочка, на которую надо нажать.
Он шагнул к ней, и Катя почти впечаталась в стену. Подсунул ей сотовый и включил экран.
— Здесь номер новый, корпоративный, ваш старый Александр Дмитриевич приказал уничтожить, чтобы никто не смел вас тревожить по пустякам. Близкие и друзья пусть звонят на этот. Вот тут, на клавиатуре, внизу, есть специальная кнопка, на которую сразу же реагирует наша служба безопасности. И отследить ваше местонахождение сможет с помощью спутника. Так что, возьмите и не забывайте зарядить. Оплата номера производится автоматически за счет корпорации, по выгодному тарифу раз в месяц. Интернет тоже имеется, безлимитный.
— О, спасибо, — Катя взяла из огромных ручищ прохладный серебристый «самсунг» и озадаченно уставилась ан экран.
— Ну, бывайте, — сотрудник охраны неловко усмехнулся, и шагнул в распахнутую дверь.
Катя осталась стоять, прислонившись к стене в прихожей. Она была напугана. Конечно, Ярцев не совсем бессердечный сухарь, если позаботился о ее гардеробе и сотовой связи, но нападение на Елисеева – это уже слишком.
Она постояла еще немного, а потом подошла к чемодану. Осторожно, будто опасаясь, что вместо вещей ей привезли расчлененного Елисеева, потянула за замок.
Аккуратно скрученные по японской методике, все ее наряды уместились в чемоданах. Несколько пар туфель, итальянские сапоги на высокой шпильке, и даже тонкое драповое пальто и изящная шубка из голубой норки были скручены и упакованы.
Она аккуратно достала шубку, самую любимую вещь в гардеробе, и с удовольствием прижала к груди. Короткий мех, мягкий на ощупь, всегда согревал ее душу.
На дне чемодана оказались две тонкие шелковые сорочки и халатик, который Катя надевала, выбираясь из ванной на своем личном острове одиночества в тот вечер, когда Егор ее связал. Тонкий пояс заставил сердце болезненно сжаться. Катю бросило в жар от мерзкого отвращения, и она отшвырнула от себя вещь, так остро напомнившую о том, что с ней недавно произошло.
Она запихнула халатик в пакет и выбросила в мусорное ведро, стоящее под мойкой на маленькой кухоньке Марго.
А поздним вечером, когда они вдвоем сидели у телевизора, поглощая пиццу, щедро смазанную горчицей и кетчупом, местные новости передали известие о том, что после обеда внезапно загорелась фабрика по производству игристых вин, принадлежащая миллионеру и местной знаменитости Егору Елисееву.
Фабрика пылала так сильно, что ее несколько часов не могли потушить. Она выгорела дотла.
СМИ, будто сошли с ума. Одни взахлеб рассказывали небылицы о том, что фабрика загорелась из-за неисправности проводки, которую уже десять лет, как надо было менять. Другие утверждали, что это разборки местного криминала, которому Елисеев отказался платить дань. Третьи с упоением показывали кадры, на которых Елисеева увозила скорая помощь, и убеждали общественность, что все было неспроста, что, скорее всего – это наговор какой-то очень знатной ведуньи, и Елисееву просто необходимо исповедаться у священника, дабы снять с себя порчу.
— Ё-мое, — приоткрыв от удивления набитый пиццей рот, пробормотала Марго. — Это ж надо, как Бог шельму метит. Точно на Елисеева порчу навели!
И только одна Катя знала, что никакая это не порча. И местный криминал не причем. Просто Елисеев перешел дорогу Ярцеву, и все несчастья – дело рук ее шикарного босса. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Он так легко превратил цветущего миллионера-извращенца в обездвиженного и разоренного инвалида всего лишь за одни сутки. Что же этот красивый мужчина сделает с ней, если однажды она оступится?
Но удивительно – оставшиеся дни ее больше никто не беспокоил. Только Альберт в пятницу вечером прислал на корпоративный телефон сообщение о том, что в понедельник в девять часов утра ее ждут на рабочем месте, и что босс не любит, когда сотрудники опаздывают.
Катя прочла сообщение, и улыбнулась. Альберт был единственным приятным воспоминанием, оставшимся от ее работы в корпорации «СтройИнвест».
Глава 14.
Грохот выстрелов проникал сквозь защитные наушники, и казалось, вот-вот разорвет барабанные перепонки. Терпкий и крепкий виски «Chivas Regal» щедро лился в стакан, и его пили, ничем не закусывая.
— Саша! Остановись! Третий манекен в хлам! — возмущенно махал руками Ринат, пытаясь перекричать дикий шум в тире.
— Я оплачу. — Спокойный, хриплый ответ.
Ярцев неторопливо коснулся автомата АК 47, отсчитал 30 патронов и засыпал их в магазин. Со знанием дела вставил магазин в приемник ствольной коробки и нажал до щелчка. Опрокинул в себя полстакана виски и прицелился.
Ринат надел наушники. Скрестив руки на груди, встал на соседнюю стрелковую позицию, и выжидательно наблюдал, когда же Ярцев успокоится.
Тот пальнул по дальним манекенам, и раздалась автоматная очередь. Одно нажатие – один выстрел. Тридцать патронов – тридцать выстрелов. Третья коробка патронов пуста, а значит, уже извели девяносто патронов. Ринат не любил, когда патроны изводили впустую. Одно дело холостые, а когда настоящие – обидно. Настоящие надо пускать в дело, а не по манекенам палить.
