— Спасибо, — она улыбнулась.
— Завтра поедем в горы.
— Зачем?
— Просто так, для развлечения.
— Мне будет холодно. Я не взяла теплые вещи, и теперь совсем не хочу выбираться на улицу.
— Ну, это можно исправить, — Ярцев победно улыбнулся и поднялся из-за стола. — Подожди меня здесь.
— Хорошо, — пожала плечами Катя.
Он ушел наверх, и вскоре спустился обратно. У него в руках была жилетка из серо-голубой норки.
— Ну-ка, встань, — попросил Ярцев.
Катя удивленно поднялась из-за стола и в следующий миг замерла – ее плечи укутал теплый мех. Катя любила меха. Ее собственная шубка из голубой норки всегда дарила ей много радости. Шубка осталась дома, да и сезон был совсем не для шуб, а вот жилетка… Удлиненная, почти до колен, серебристо-голубая норка в один миг сделала Катю самой счастливой на свете.
— Где вам удалось ее достать? — горящими от восторга глазами взглянула на Ярцева она.
— Да здесь же чего только не продают, — улыбнулся он. Потом подошел к столу и налил вино в бокалы.
Катя все продолжала стоять и умиленно поглаживать короткий серебристый мех.
— Так, держи вино и иди за мной, — Ярцев всунул ей в руку бокал на длинной ножке и приобнял за плечи.
— Хорошо, — она с любопытством взглянула ему в глаза и позволила увести себя в холл, где ярким пламенем пылал камин.
— Я для тебя провозился с дровами битый час, а теперь давай мы кое-что сделаем.
— Что? — ожидая подвоха, Катя почувствовала растущее напряжение внутри и недоверчиво посмотрела на босса.
— Давай мы с тобой еще раз познакомимся.
— Познакомимся?
— Да. Как тебя зовут?
— Катя, — она непонимающе улыбнулась.
— Отлично, Катя, а теперь иди сюда.
Он сел на диван и взмахнул рукой, приглашая сесть рядом.
Девушка села совсем близко к нему. От запаха его туалетной воды, резкой и хищной, по коже поползли предательские мурашки. Теперь ее тело знало его, и хотело снова окунуться в безумное блаженство, которое дарили прикосновения и поцелуи этого мужчины.
— А как меня зовут, Катя? — вырывая ее из вихря новых ощущений, приподнял бровь он.
— Вас? Александр.
— Не вас, Катя. Тебя.
— Тебя?
Перейти на «ты» оказалось сложнее, чем она думала. Язык совсем не слушался, и никак не хотел повторить это странное «тебя».
— Да, тебя. Я не хочу, чтобы ты обращалась ко мне на вы. И мне было бы очень приятно, если бы ты называла меня Сашей. Так ведь намного проще, разве нет?
— С-сашей? — заикнувшись, повторила Катя.
«Саша» звучало как-то странно, необычно и совсем не вписывалось в их отношения.
— У меня не получится.
— А ты попробуй.
Он тихо рассмеялся, придвинулся ближе и в следующий миг легонько коснулся губами ее шеи. Щелкнул заколкой, выпустил медные волосы на свободу и уверенно запустил в них свои пальцы. Его руки скользнули под жилетку, и теперь Катя очень тонко чувствовала через ткань шерстяного платья, как его горячие ладони гладят спину.
Губы впились ей в рот, настойчиво и властно, язык дерзко рванулся вглубь, требуя ответа, и Катя ощутила, как в предвкушении новой волны наслаждения по коже побежали волшебные искорки. Осмелев, она ответила на его поцелуй. Ей нравилось так сидеть – ощущая исходящее от него тепло, наблюдая за медленно тлеющим огнем в камине и растворяясь в блаженстве, которое дарили его руки.
— Дождь почти закончился, можно пойти погулять. Здесь очень красивый парк, — прошептал ей на ушко Ярцев. — Мне кажется, прогулка не будет лишней.
— Только к морю я не пойду, — решительно сказала Катя.
— Почему? — с удивлением посмотрел на нее он.
— Потому что я очень не люблю воду.
— Но парк тянется вдоль пляжа на несколько километров. Издалека ты все равно будешь его видеть.
— Издалека и крепко держа вас под руку, еще можно попробовать, — согласно кивнула Катя.
— Не вас, а тебя, — поправил ее он.
— Ну, хорошо, тебя, — снова согласилась она.
— А по дороге ты расскажешь мне, отчего так не любишь море.
— Я не люблю об этом говорить, — нахмурилась Катя. Очарование момента было разрушено, и она потянулась за меховой жилеткой. — Я только уберу посуду со стола и оденусь теплее.
— Иди, одевайся, я уберу посуду сам.
— Правда?
— А что такого в том, чтобы убрать посуду?
— Нет, ничего, — она улыбнулась.
Глава 19.
Когда они выбрались на улицу, дождь совсем закончился. Воздух, влажный и сырой после дождя, мягко обволакивал, щекотал нос и казался неповторимо приятным. Таким воздухом не надышаться, его всегда мало.
Кате нравилось идти по парку в своей новой жилетке и под руку с Ярцевым. Ее даже не смущала его охрана, с безразличным видом следующая за ними тенью. В глубине души осталась подавленная сознанием тревога – она не знала, как долго продлятся их постельные отношения. Язык постоянно срывался обращаться к нему на «вы», и ей с трудом удавалось заставить себя говорить «ты». Произнести вслух «Саша» язык отказывался совсем, и она старалась избегать этого в беседе.
Парк тянулся вдоль береговой линии. Из-за дождливой погоды на горы опустился густой туман.
Катя с интересом смотрела по сторонам. Такого обилия пальм она еще не встречала. Однажды Елисеев летал вместе с ней в Дубай, но в Эмиратах пальмы были другие – тщательно высаженные по определенному периметру и ухоженные. В Гаграх же парк был предоставлен сам себе, и кое-где даже велись работы по восстановлению.
На пути им с Ярцевым встречалась чудная растительность - вечнозеленая, источающая неповторимый аромат. Пару раз попадались пруды – заброшенные, но все равно прекрасные. Если бы погода была немного теплее, можно было бы устроиться на лавочке у пруда, но влага после дождя до сих пор не впиталась, поэтому им ничего не оставалось – только ходить пешком.
Совсем рядом виднелось море, и Катя старалась не смотреть на берег. Надо было отдать должное ее спутнику – крепко держа его под руку, она почти не ощущала паники.
— Идем к морю, — заметив спуск к пляжу, резко свернул с их пути Ярцев.
— Нет! — Катя испуганно отдернула руку.
— Что за глупости? — поморщился он.
— Я же говорила, что не люблю воду!
— А кто просит ее любить? Я же не купаться тебя зову, а просто посмотреть.
— Я не пойду. Лучше постою здесь. Как насмотритесь, возвращайтесь.
