– Возможно, в будущем…
Из моего горла вырывается крик отчаяния.
– О господи, нет! Между нами все кончено. И пожалуйста, пожалуйста, не приглашайте их на Рождество. – У меня все закипает в желудке, когда я представляю, как провожу праздники с семьей Нико. Я всегда думала, что отец во всем меня поддержит, но сейчас кажется, что он искренне разрывается между мной и Нико. А я его дочь.
Не говоря больше ни слова, я выхожу из кухни и быстро поднимаюсь в свою комнату. Не проходит и десяти секунд, как у двери появляется мама.
– Деми, детка. – Она видит мои мокрые глаза и раскрывает руки, и я, как маленький ребенок, падаю в них.
– Почему он так глупо себя ведет? – бормочу я в ее огромную грудь.
– Потому что он мужчина.
Я приглушенно хихикаю в ответ.
– Хочешь еще об этом поговорить? – предлагает мама, выводя успокаивающие круги на моей спине.
– Нет, тут больше нечего сказать. Но я была бы очень рада, если бы ты спустилась вниз и сказала папе прекратить, что бы, черт побери, они ни делал. Скажи ему, что если он хочет вернуть Нико, то может встречаться с ним сам.
Она тихо смеется.
– Я ему передам. И я хочу, чтобы ты знала: да, нам трудно поверить, что Николас мог так поступить, но боль в твоих глазах говорит мне, что этот парень очень сильно тебя ранил, а любой, кто причиняет боль моей детке… – Она зловеще замолкает, и ее карие глаза темнеют. – Ты уверена, что нельзя пригласить их на Рождество и отравить им еду?
– Уверена, – угрюмо говорю я. – Мне слишком сильно нравится его семья. – Я вздыхаю. – И его смерти я тоже не хочу. Но это не означает, что я когда-нибудь к нему вернусь. Знаешь, как это унизительно – понимать, что он спал с другими девушками? При этом он лгал мне, и покупал тупые подарки, и заставлял меня чувствовать себя как… – У меня срывается голос, и я замолкаю, потому что продолжать не имеет смысла.
Между мной и Нико все кончено. И я правда не хочу к нему возвращаться. Если честно, с тех пор, как я заблокировала его номер, с моей души как камень свалился.
– Мам, я хочу немного побыть одна, – признаюсь я. – Отложишь мне еду, чтобы я попозже поела?
– Конечно, мами. Если я тебе понадоблюсь, просто крикни, хорошо?
Как только она уходит, я ложусь на кровать и начинаю смотреть в потолок. В комнате убрались к моему приезду, и тут пахнет сосной и свежим постельным бельем. Мама знает, как сделать все уютным.
Я переворачиваюсь и начинаю играть с краем подушки. Это ужасно. Почему наши с Нико семьи так связаны? Мне всегда будет что-то о нем напоминать, когда все, что я хочу, – это оставить его позади. Сказать по правде, я готова двигаться дальше. По крайней мере, меня интригует мысль быть вместе с кем-то другим.
Со вздохом я открываю «Инстаграм» и бездумно прокручиваю ленту новостей. Я подписываюсь на Пабло Яйцебара, у которого до сих пор выложена только одна фотография. Интересно, они сами сделали этот гамак? Не могу представить, что его где-то можно купить. В Гастингсе особо не встретишь бутиков с миниатюрной одеждой и аксессуарами для яиц.
Пока я сижу в ленте, мне пишет Хантер – возможность отвлечься от социальных сетей.
ХАНТЕР: Нормально доехала?
Я: Да. Уже на месте. Но это была худшая поездка на автобусе В МОЕЙ ЖИЗНИ. Парень рядом со мной постоянно показывал мне фотографии своих хорьков.
ОН: Хорьков???
Я: Хорьков.
ОН: Семя, по-моему, ты сидела рядом с серийным убийцей. В следующий раз, пожалуйста, присылай мне фотографию своего соседа, чтобы мне было что показать полиции.
Я смеюсь про себя и печатаю: «Ты в Гринвиче?» Я знаю, что он собирался поехать туда после утренней тренировки.
ОН: Да. Поехал с Саммер и Фитцем. Он проведет День благодарения с ее семьей.
Я: А ты будешь только с родителями? Никаких дяди/тети/кузенов/бабушек/дедушек?
ОН: Никаких. Только нас трое. Слава богу.
Я: Все настолько плохо?
ОН: Мой отец один раз наорал на организатора кейтеринга за то, что она поставила на стол один общий соусник вместо нескольких маленьких для каждого. Я потом слышал, как она плачет на кухне.
О боже, это жестко. И я поверить не могу, что его семья заказывает кейтеринг на День благодарения. Моя мать скорее предстала бы перед расстрельной командой, чем доверила бы кому-то еду в этот день.
Я: Это хреново. Хотя, если это тебя немного успокоит, сейчас мой отец тоже ведет себя невыносимо. Я только что рассказала им про Нико, и папа пытался убедить меня дать ему еще один шанс!!
ОН: Серьезно??
Я: Ага. Папа помешан на нем.
ОН: А ты хочешь давать ему еще один шанс?
Я: 100 % нет. Вообще-то, я как раз перед тем, как ты написал, думала, что, возможно, готова к… барабанная дробь, пожалуйста… тому, чтобы замутить с кем-то и все забыть.
ОН: У-у-у, интересненько. Это весело.
Я: Вызываешься добровольцем?
Стоп. Что?
Что, черт возьми, я только что написала? И вдобавок к моему смятению Хантер отвечает простым «ахахах».
Я: Что это, мать твою, значит?
ОН: Что я громко хохочу.
Я: Я знаю, что означает «ахахах»! Но почему ты смеешься?
ОН: Потому что ты пошутила?..
Я: А что, отношения со мной – это смешно? Ты не считаешь меня милой?
ОН: Ты больше чем милая.
Я чувствую, как краснею. Весь этот разговор – какой-то бред. Естественно, Хантер не вызывался добровольцем, чтобы со мной спать, а сейчас я просто напрашиваюсь на комплименты, потому что чувствую себя неуверенно из-за того, что мой бывший не смог держать ширинку застегнутой. Буквально и фигурально.
ОН: Давай серьезно: ты правда просишь меня замутить с тобой?
Мой большой палец замирает над буквой «д». Я могла бы просто нажать на нее, а потом на букву «а». Но это откроет дверь тому, что просто снесет мне голову. Мы с Хантером друзья. Я считаю его привлекательным, но я впервые задумалась о том, чтобы быть больше чем друзьями.
Я не успеваю напечатать эти две буквы, потому что Хантер присылает еще одно сообщение.
ОН: Ты же знаешь, что мне придется сказать «нет», Семя. Я сейчас не в деле.
Я даже не пытаюсь понять, почему внутри появляется чувство расстройства. В последнее время мои эмоции в полном раздрае.
Я: Я знаю. Можно сказать, я пошутила.
ОН: Можно сказать?
