– Нет, – безрадостно говорю я. – Слушай, я принял это решение еще до того, как с тобой познакомился. И я хочу его придерживаться. Я хочу доказать себе, что могу не отходить от поставленной цели и не позволять сексу снова разрушить всю мою жизнь.
– Этого не произойдет, – настаивает она. – Ваша команда великолепно выступает. Вы побеждаете во всех играх.
– Да, потому что у меня ясная голова. А сейчас дело не только в воздержании. Ты мне нравишься. Эта дружба – для меня все, и мы оба чертовски хорошо знаем, что секс все испортит. Поэтому прости, ладно? Я не поддамся соблазну еще раз. – Я расстроенно качаю головой. – Я не могу.
На мгновение в ее глазах вспыхивает грусть. Потом она сменяется решимостью.
– Ладно. Я больше не буду к тебе приставать. Но только если ты кое-что пообещаешь.
– Деми…
– После того как сезон закончится… – Она вызывающе наклоняет голову. – Финишную черту ты пересечешь со мной, и к черту дружбу.
25
Деми
За несколько дней до начала каникул мне удается впихнуть в свое расписание встречу с Ти-Джеем. Он приходит за мной в особняк Теты. На улице прохладно, но мы сходимся на том, что будет чудесно прогуляться по кампусу, поэтому выдвигаемся в сторону кофейни.
– Ты на меня злишься?
Обиженный тон Ти-Джея заставляет меня удивленно на него взглянуть.
– Нет, конечно. Просто я была безумно занята. Я работаю над исследованием, зубрю все к экзаменам, планирую с Джози вечеринку сестринства, организую для всех по биологии Тайного Санту. Жизнь сейчас – какое-то сумасшествие.
– Нет, я знаю. Просто я соскучился.
– Ох, я тоже соскучилась. – Я беру его за руку.
– Ты свободна сегодня? – спрашивает он. – Сегодня в Гастингсе на катке что-то будет.
– Что будет?
– Типа зимней ярмарки. Ее устраивают впервые. Я подумал, что можно туда сходить. Попить горячего какао, покататься на коньках, сфоткаться с Сантой.
– Прикольно. Люблю ярмарки. Ой, но я сегодня иду на игру Хантера.
– Игру Хантера?
Я киваю.
– Брайар сегодня играет… я даже не спросила, с кем они играют. Это домашняя игра, и я пообещала ему прийти. Она закончится где-то в девять тридцать – десять. До скольких открыта ярмарка?
Он открывает браузер на айфоне, и я замечаю, что городская страница Гастингса уже загружена.
– Тут написано, что до полуночи.
Я оживляюсь.
– Тогда я смогу. Я закончу где-то к десяти, и у нас останется пара часов на ярмарку. Ну как?
– Прекрасно. – Он улыбается, что случается очень редко.
Не буду говорить, что с Ти-Джеем легко. Он держит эмоции глубоко внутри, но как только теплеет к людям, то сразу становится ужасно милым. Временами он может быть угрюмым, и поэтому, наверно, я не могу подолгу проводить с ним время. Но это не означает, что он мне не нравится. С Паксом я тоже не могу проводить кучу времени, потому что его мелодраматичная натура в итоге начинает действовать мне на нервы.
Мы с Ти-Джеем идем по извилистой дорожке, и снег хрустит под нашими ногами. Земля скользкая, и он сильнее сжимает мою руку, когда мы попадаем на особо опасный участок тропы.
– Посыпали бы солью, – жалуется он.
– Вот именно. Я чуть не шмякнулась сейчас лицом об лед.
До кофейни остается метров пятьдесят, когда Ти-Джей заговаривает о Хантере.
– Вы много тусуетесь вместе, – замечает он.
Я не могу разгадать его тон. Мне кажется, в нем есть нотка неодобрения, но я не уверена. Ти-Джея иногда так сложно понять.
– Ну да. Мы друзья.
Целующиеся друзья.
Я оставляю эту деталь при себе. Черт, я не знаю, почему вообще думаю об этом. Я поцеловала его дважды и с радостью сделала бы это еще сотню раз. Но Хантер дважды меня оттолкнул и не хочет больше ни единого поцелуя.
Ох, и он даже не пообещал, что мы вернемся к поцелуям после хоккейного сезона. Он просто повторил, что наша дружба слишком много значит, и мы провели остаток ночи с Дином и остальными, притворяясь, что мы не пытались только что высосать друг другу лица.
Как же это обидно. И печально. Я не верю, что у меня проблемы с самооценкой, потому что уверена, что без проблем найду, с кем переспать. Половина парней в «Тиндере» с радостью мне себя предложит.
Но я не хочу этих парней.
Я хочу Хантера Дэвенпорта.
Я не позволяла себе сильно углубляться в то, чего именно я от него хочу. Продолжать его целовать – это точно. И секс – обязательно. Одна мысль о наших обнаженных телах, сцепленных вместе, вызывает у меня жар. Дальше этого я не загадываю. Но мне правда кажется, что он не прав: я считаю, что мы можем быть друзьями с привилегиями, ничего не усложняя. Разве нет?
– Мне просто кажется, что это странно, – говорит Ти-Джей, выдергивая меня из моих беспокойных мыслей.
– Почему?
– Не знаю. Он такой бабник.
– Не совсем.
– Совсем. Я же рассказывал, как в прошлом году застал его в библиотеке, помнишь? Все, кто трахает телок в общественном месте, мерзкие.
– Во-первых, это совсем не показатель мерзости: у многих очень уважаемых людей есть эксгибиционистские наклонности. Ты что, не слушал лекцию Эндрюс о сексуальных зависимостях? А во-вторых, это было в прошлом году. Сейчас Хантер изменился. Он даже ни с кем не встречается.
– Ага, наверное, из-за герпеса.
Я резко смотрю на Ти-Джея.
– Как грубо.
Он пожимает плечами.
– Правда не всегда приятна.
Теперь я закатываю глаза.
– Какая правда? То, что у Хантера Дэвенпорта герпес?
– Мне кажется, да. Не помню точно, но я дружу с телкой из моей общаги, и она сказала, что прошлой весной заразилась от Хантера ЗППП
[26]. Она упоминала сыпь, поэтому я и предположил, что это герпес… Разве от других болезней бывает сыпь? От хламидиоза или гонореи?
– Не знаю. – Я хмурюсь. – Ты сейчас серьезно?
– Честное слово.
Мой желудок тошнотворно переворачивается. Ти-Джей – приличный парень и обычно не распространяет слухи, поэтому я склонна верить, что он правда что-то слышал. Но это не может быть правдой. У Хантера нет ЗППП.
Ну, то есть… у него могло бы быть.
Внезапно мне в голову приходит мысль. Поэтому он и не занимается сексом? Потому что он стыдится болезни и боится заразить кого-то еще?
