В воздухе гремит хреновая поп-песня, и у меня пульсируют виски. Никогда не была фанатом электронной танцевальной музыки. Мы с Нико ходили на пару рейв-вечеринок в Майами, но мне не понравилось. Когда мы там были, он пытался убедить меня попробовать экстази, но я сказала: «Черт возьми, нет», – чем удивила большинство его друзей.
Это странно, но люди ожидают, что я более бесшабашная, чем есть на самом деле. Да, я пойду танцевать по первому зову, неважно где. Я поговорю с незнакомцами в очереди в аптеке. И, конечно, если бы кто-то попросил меня совершить прыжок с парашютом или банджи-джампинг, я бы подумала об этом. Но меня никогда не интересовали наркотики или еще какие-то опасные занятия, которые нравились нашим друзьям из Майами. Каждую мою поездку Нико проводил кучу времени на гонках. Незаконных, конечно же, что означало, что я все время оглядывалась через плечо, ожидая появления копов.
Так что нет, бесшабашность – не моя черта характера. Но сегодня я буду бесшабашной. Я буду дразнить своего друга и, надеюсь, смогу убедить его нарушить клятву. Может, я сволочь, но какой-то части меня интересно, не старается ли Хантер что-то в себе возместить. В прошлом году он вел себя саморазрушительно, трахая случайных девушек, пьянствуя. Но я не верю, что в этом его натура. Мне кажется, он просто отходил после отказа Саммер и предполагаемого предательства со стороны друга.
Как по мне, секс – не то, из-за чего в прошлом году его хоккейный сезон пошел коту под хвост, и я не считаю, что именно его отсутствие приводит в этом году команду к успеху.
Я начинаю думать, что дело в доверии. Сейчас он не доверяет себе, не верит, что может принимать правильные решения. Но мне не кажется, что избегать любых ситуаций, где надо принимать сложные решения, – это выход.
Я перевожу взгляд на Хантера. Он на другом конце гостиной, увлеченный разговором с Мэттом Андерсоном. Тем временем я стою в углу как лузер, посасывая один из многих чупа-чупсов, неизменно припрятанных у меня в сумке. Хантер оставил меня саму по себе, как только мы сюда приехали, но я никого тут не знаю и замечаю все косые взгляды хоккейных фанаток в мою сторону, как будто я посягаю на их собственность.
Я не особо понимаю психологию спортивных фанаток. Тот факт, что они выставляют все таким образом, как будто я пытаюсь у них что-то украсть, говорит мне, что они заботятся не о парнях, которых жаждут, а только о статусе, который эти парни могут им дать. Я смотрю на Хантера и вижу Хантера. Они смотрят на него и видят ХОККЕИСТА.
– Что случилось? Скучаешь? – Конор подходит и присоединяется ко мне у дверного проема.
Невозможно смотреть на Конора, не замечая, какой он невероятно привлекательный. Он чем-то напоминает друга Хантера Дина, только Конор скорее похож на серфера, в то время как Дин должен позировать для рекламы одеколона или для разворотов с нижним бельем.
– Ну, я просто никого тут не знаю. – Я пожимаю плечами, рассеянно вращая палочку чупа-чупса большим и указательным пальцами.
– Меня-то ты знаешь. – Он криво усмехается.
– Это правда.
Он кивает в сторону Хантера.
– И Дэвенпорта.
– Тоже правда. Только он сейчас занят.
– А я нет. – Конор наклоняет голову. – Пошли потанцуем. Мы можем друг друга развлечь.
Обычно я не отказываюсь на приглашение потанцевать, но после двух газировок, которые я выпила на игре, и водки с клюквой, которую мне сделала соседка Конора, мой мочевой пузырь полон.
– Я бы с радостью, но ужасно хочу писать, – признаюсь я. – Если мы будем танцевать, то я всего тебя описаю. – Хотя, может быть, он помешан на этом. Как я сегодня узнала, такое бывает.
Он смеется.
– Хорошо, давай тогда ты решишь свою маленькую проблемку, а потом посмотрим.
Я оглядываюсь назад, отмечая очередь в ванную на первом этаже.
– Может, ты составишь мне компанию, пока я жду в очереди?
– У меня есть для тебя вариант получше. – Он подмигивает и подает мне руку. Я ее принимаю.
И когда я перед тем, как мы выходим из комнаты, замечаю, как Хантер хмуро смотрит в нашем направлении, то не могу сдержать самодовольной улыбки. Я не планировала, что это случится уже сейчас, но, похоже, операция «Ревность» официально началась.
Наверху Конор открывает дверь и приглашает меня войти.
– У меня главная спальня с ванной комнатой. Мой туалет к вашим услугам, миледи.
Я хихикаю.
– Благодарю, милорд.
В ванной я выкидываю чупа-чупс, а затем поднимаю платье и делаю свои дела. В коротком платье посреди зимы я чувствую себя немного глупо, но после игры мы заехали в дом Хантера и Бренны, и Бренна убедила меня сменить леггинсы и свитер на одно из ее платьев – теплое, в рубчик, с длинными рукавами, едва достающее мне до колен. Конечно же, черное.
Моя руки, я слышу за дверью ванной шум голосов. Женского и мужских. Выйдя, я вижу, как Мэтт распростерся на кровати рядом с девушкой с темными косами.
– Привет! – говорит она, когда меня замечает. – Я Андреа.
– Деми.
– Присаживайся, – зовет Конор с небольшого дивана. Спальня настолько большая, что вмещает в себя двуспальную кровать, гардероб, софу и огромный плоский телевизор. Конор сидит на одном конце дивана, играясь с геймпадом. На другом конце сидит Хантер, открывающий бутылку янтарной жидкости.
– Виски? – говорю я, морща нос. – Теперь мы пьем виски? Что случилось с твоим драгоценным пивом? – Когда мы сюда приехали, он никак не мог заткнуться по поводу того, что Мэтт взял для них ящик «Дампф Панк». Разумеется, я поинтересовалась, как можно было выбрать для пива такое тупое название, на что Хантер показал мне средний палец.
– У нас все закончилось. Там только какая-то вода осталась. – Он корчит рожу. – Выпей со мной, Семя.
Я колеблюсь. Если я начну пить, то могу потерять голову. С другой стороны, жидкая смелость мне не помешает. Сказать по правде, я без понятия, как кого-то соблазнять.
– Мне можно будет свалиться сегодня на твой диван? – спрашиваю я его.
Хантер кивает. Он снимает бейсболку, проводит пальцами по своим темным волосам и снова ее надевает. Я присоединяюсь к нему на диване.
– Ладно. Давай.
Пока Конор запускает игру со скейтбордами, Хантер наполняет рюмку и выпивает ее.
Я смотрю на его сильное горло, пока он глотает виски. Я хочу поцеловать его прямо туда – прямо в основание шеи. Интересно, почувствую ли я бьющийся под моими губами пульс?
Он передает мне рюмку. Я подозрительно на нее смотрю.
– Что? Своей у меня не будет?
– Тут есть только одна. Если хочешь свою, спустись и возьми. – Хантер поднимает бровь. – Что, боишься заразиться от меня глистами?
– У меня во рту был твой язык. Если у тебя глисты, то я уже заразилась.
