Держа зеркало в одной руке, Руби достала из сундука банку с полиролью Хитона и сняла крышку. Она выдавила на палец шарик белой полироли размером с горошину и втёрла его в зеркало. Изображение мгновенно прояснилось, и Руби увидела мужчину, спящего на правой половине кровати, и женщину – на левой. Она обнаружила, что может увеличивать и уменьшать масштаб увиденного в зеркале, просто подумав об этом, подошла ближе к каждому из взрослых по очереди и увидела, что они мирно спят.
Она с гордостью продемонстрировала свои достижения револьверу:
– Видишь, я явно что-то сделала правильно, – заявила она. – У меня есть шанс стать Опустошительницей, если я умею делать то, что не получалось у Мэйтланда. Посмотри!
– Хорошо, хорошо, – согласился револьвер. – В такие моменты хочется, чтобы у меня были руки для аплодисментов. Молодец, девочка! Кто, чёрт возьми, эти люди?
– Мои опекуны. Люди, которые присматривают за мной, – добавила она, вспомнив, что Джонс не знал значения этого слова.
– Значит, это они должны беспокоиться о том, где ты находишься?
– Предположительно, – ответила Руби.
– А как же твои настоящие родители?
– О, я не думаю, что они будут слишком обеспокоены моим местонахождением.
– Почему?
Как только Руби начала думать о своих настоящих родителях, картина в зеркале изменилась, и она увидела грязную гостиную в другом доме. Пустые винные бутылки были разбросаны по большому журнальному столику. Пепельницы были полны до краёв. Упаковки и коробки из-под фастфуда были разбросаны по полу. Мужчина, одетый в грязную белую футболку и спортивные штаны, лежал свернувшись на диване и храпел.
– Неужели это твой отец? – спросил револьвер. Руби только кивнула.
В гостиную ворвалась женщина, одетая в розовые тапочки с рюшами и грязный зелёный спортивный костюм. Руби вздохнула.
– А это моя мама.
Женщина злобно пнула мужа по ногам, чуть не упав, потому что сама была пьяна.
– Гэри, проснись! Я хочу, чтобы ты вывел меня в свет, как истинную леди. Я хочу, чтобы со мной обращались подобающе.
Мужчина махнул рукой куда-то в направлении своей жены, словно пытаясь ударить муху, и снова захрапел.
Когда Руби опустила зеркало и изображение начало исчезать, последним, что она увидела, было сердитое лицо её матери, лопнувшее, словно пузырь в стекле, а потом она уставилась на своё отражение.
– Теперь понятно, – сказал револьвер.
– Что понятно?
– Почему ты хочешь быть Опустошительницей.
И Руби задумалась об этом. На пару секунд, пока не почувствовала что-то за спиной и не оглянулась, чтобы увидеть размытый круг, появившийся в противоположном конце комнаты рядом с дверью. Прежде чем она успела встать, Виктор Бринн выбежал из туманного круга, ударился о стену возле двери и, потрясённо выдохнув, сполз по ней. Руби застыла, боясь пробежать мимо Виктора Бринна прочь из комнаты.
Пустой моргнул и зарычал, увидев её, после чего поднял руки и выстрелил из пальцев венком чёрных искр. Но прежде чем он успел каким-либо образом использовать магию, слева от него открылась ещё одна размытая дыра, и из неё выскочил топор, вертясь из стороны в сторону и подмигивая. Деревянная ручка угодила Виктору Бринну в подбородок и вырубила его, а затем топор врезался в стену и рухнул на пол.
Руби вскочила и закричала:
– Джонс!
Прежде чем она успела добраться до двери, потерявшего сознание Виктора Бринна протащило по полу и всосало обратно в размытое отверстие, через которое он и появился. Он словно растворился в воздухе.
Руби тихонько выругалась.
– Джонс, – крикнула она как можно громче. – Джонс! Топор! Он вернулся!
Револьвер выстрелил в стену.
– Это его разбудит! – воскликнул он.
– Джонс! – вопила Руби. – Мы внизу!
Когда Руби заметила, что топор заскользил по полу обратно к порталу, из которого появился, она инстинктивно схватила его.
– Ни за что! – заорала она. – Ты останешься здесь. – Когда она почувствовала, что топор задрожал, она крепче сжала деревянную ручку. Но у топора, похоже, были свои идеи, и он начал подниматься, тянуться к отверстию, металлическая часть указывала в том направлении, в котором он собирался двигаться. Он потащил Руби за собой. Каждая мышца в её руках напряглась до предела. Но она отказалась отпустить топор, даже когда он потянул её к дыре в дальнем конце комнаты. Она задалась вопросом, что находится по другую сторону и что может случиться, если она не отпустит топор.
На самом деле в голове Руби роилось множество вопросов, самым главным из которых был «Где, чёрт возьми, Джонс?».
Глава 13
Мать Джонса говорила в устройство для связи. Он знал, что это называется «мобильный телефон» – портативная альтернатива тому, что обычные люди называют телефоном и что обычно стояло на столе либо комоде или даже крепилось к стене. Он наблюдал за телефонами разного рода, когда следил за домами с Мэйтландом, и слышал один и тот же таинственный треск на другом конце, когда брал трубку.
Его мама вытащила мобильник из своей сумки, как только тот зазвонил, прежде чем Джонс инстинктивно сделала шаг к ней, чтобы что-то сказать. Потерявшись на мгновение, он стоял на асфальте, чувствуя себя таким неловким и не подготовленным к происходящему, что развернулся и пошёл дальше.
– О, миссис Истон, это и в самом деле перебор, – завопила его мать, её смех эхом разносился по домам, когда Джонс медленно проделывал один шаг за другим. Разумная часть его мозга напомнила ему, что он здесь только для того, чтобы наблюдать, а не чтобы представиться самому.
Когда он обернулся в сторону дома, его мать снова засмеялась. Она стояла на маленькой дорожке, которая вела через палисадник на улицу.
– Дааа, мы сейчас выходим, скажем так, через… двадцать минут. Прости ещё раз. Мы не уследили за временем. Хорошо. Пока. Пока. – Она отключила телефон, когда мужчина средних лет в костюме и красном галстуке пошёл за ней по дорожке. Джонс сразу узнал в нём своего отца. Он выглядел старше, лицо и шея стали гораздо объёмнее, и вдобавок у него было меньше светлых волос. Но это был он.
– Быстрее, – шикнула на него жена.
Отец Джонса схватил латунное дверное кольцо и захлопнул входную дверь.
– Мы бы и не опаздывали, если бы ты не собиралась так долго, – проворчал он, следуя за своей женой по короткой дорожке к открытым воротам в конце, направляясь к улице за их пределами.
– Ты же настаивал на том, чтобы завершить какое-то своё дело.
– Счета, – бодро ответил мужчина. – И я был готов десять минут назад. Я же тебе сказал. – Он с силой захлопнул за собой ворота, словно ставя точку в разговоре.
