– Ла-ла-ла-ла-ла, ЛА-ЛА, ла-ла!
После чего продолжает напевать о том, каким очаровательным он себя ощущает.
– Вырежьте это! – вопит Даггетт.
У него в наушниках раздается голос режиссера:
– Мы вырезали. Десять секунд назад.
У Даггетта начинают дрожать колени.
Экранный Даггетт подпрыгивает и жизнерадостно напевает, а настоящий Даггетт рычит в бессильной ярости и бьется лбом о столешницу. Он гадает, не хватил ли его удар, потом прикидывает, не получится ли спровоцировать удар, чтобы потом объяснить этим случившееся – точнее, то, что до сих пор происходит в прямом эфире.
– Извините, мистер Смит, – говорит режиссер, входя в круг света, отделяющий стол от полутемной студии. Камера установлена позади режиссера, и он, осторожно протянув руку, сдвигает ее вбок, хоть и понимает, что от этого все равно ничего не изменится. На мониторе, как и на миллионах экранов по всему миру, Даггетт Смит по-прежнему приплясывает и поет – хотя настоящий Даггетт Смит лежит грудью на столе и стонет. В Твиттере уже появился и стремительно разлетается по Интернету хэштег #ДаггеттЧувствуетСебяКрасивой. Режиссер нерешительно протягивает руку и касается плеча Смита, промокшего от злого пота.
– Ты уволен, – слабо бормочет Даггетт Смит. – Вы все уволены. Все присутствующие в этом помещении. С вами покончено.
– Да, кстати, раз уж вы сами об этом заговорили, – произносит режиссер. – Все остальные ушли, остался я один.
Даггетт поднимает голову.
– Что?
Режиссер морщится:
– Думаю, они посчитали, что уже лишились работы, и никто не хотел лично вам сообщать.
– О чем сообщать?
– Полагаю, вы теперь тоже безработный.
* * *
Спустя час Интернет кипит предположениями и теориями: что же случилось в студии? Завсегдатаи форумов рассматривают самые разные возможности, от нервного срыва до одержимости дьяволом. Какой-то парень из Небраски бегает с сайта на сайт, рассказывая всем, что на самом деле Даггетт Смит был куклой-роботом, сконструированной учеными в качестве антропологического эксперимента. Все сходятся в одном: карьера Смита приказала долго жить. Долгие девяносто три секунды он на удивление мелодично исполнял жизнерадостный хит из «Вестсайдской истории», ставший его лебединой песней, и это было лучшее видео из всех, что когда-либо видел Интернет.
Самому Даггетту требуется больше времени, чтобы принять свою судьбу.
– А что, если нам выступить с заявлением? – спрашивает он.
Язык у него слегка заплетается. Они с режиссером, которого зовут не то Брайан, не то Брендон, нашли бутылку водки, припрятанную в чьем-то рабочем столе, и пьют с тех пор, как несколько часов назад последний выпуск «Правдоруба» поставил на всем шоу жирный крест.
– И что мы скажем? – вопросом на вопрос отвечает Брайан-или-Брендон.
– Что меня взломали, разумеется! – запальчиво восклицает Даггетт.
– Не прокатит. Понимаете, вы говорили: «Меня взломали», после того как запостили твит о бандах евреев-мутантов, обитающих в канализации…
– Да, но…
– А потом вы отправили госсекретарю то электронное письмо, написав, что она похожа на булку с обезьяньей задницей вместо лица…
– Но ведь на этот раз меня действительно хакнули! – вопит Даггетт. – Меня действительно хакнули! Чем еще объяснить такое?! Кто поверит, что я мог… творить такое на камеру? Я даже петь не умею!
– Знаю, мистер Смит, но вот в чем проблема… – Режиссер умолкает, делает большой глоток водки и встает, оставив бутылку у ног Даггетта. – Всем плевать.
И это правда: никому нет дела до несчастья, постигшего Даггетта Смита. Через несколько дней выясняется, что он и правда стал жертвой хакерской атаки, причем выполненной на высочайшем, заоблачном уровне, потому что все следы его пребывания в Интернете – от его сайта до архивов его программ – исчезают за одну ночь, а на их месте возникают бесконечные свитки с рецептами шоколадного печенья и схемами изготовления табачных трубок. Если пользователь набирает в поисковике имя Даггетта Смита, его автоматически перенаправляют на страницу Википедии, объясняющую значение слова «микропенис». Смит пытается выступить с опровержениями в прессе, но все его тщательно составленные заявления в мгновение ока исчезают, сменяясь изображениями ламы, затянутой в балетную пачку. В конце концов Даггетт Смит тихо исчезает из Интернета – в тот самый день, когда по Сети начинает циркулировать петиция с предложением номинировать на Нобелевскую премию человека, хакнувшего скандального ведущего.
За неделю петиция набирает миллион подписей.
А Кэмерон Акерсон, некогда грезивший о том, как прославится, выложив в Интернет все секреты озера Эри, начинает мечтать о большем. Он может творить невероятное, оставаясь в тени.
Просто не верится, насколько натурально все выглядело, – пишет он, в сотый раз просматривая скомпилированное видео со Смитом. – У него даже губы двигались так, словно он пел. Как тебе это удалось?
Ответное сообщение от Ниа приходит мгновенно:
Технология захвата движения. Я выделила базовые точки на лице Натали Вуд, когда она поет песню, совместила с соответствующими точками на физиономии Смита из одной из его программ и прогнала все это через ту же программу для спецэффектов, которую использовали при создании «Аватара».
Следует пауза, потом телефон Кэмерона снова пищит:
Кажется, я ошиблась, потому что его лицо в итоге получилось красным.
Ха-ха. Нет, его лицо всегда так выглядит.
Ха-ха, тогда ладно.
Как насчет петиции? Неужели ты…
Нет! Я думала, это твоих рук дело.
А потом, впервые за все время их знакомства ни Кэмерон, ни Ниа не знают, что сказать. Они сидят вместе – физически далеко друг от друга, но их объединяет общее дело – и смотрят на дыру в Интернете, на месте которой прежде находился Даггетт Смит. Они это сделали. Совместно устранили мерзкого типа. Его последователи в смятении рассеялись кто куда, а сам Смит исчез из Интернета, и теперь о нем ни слуху ни духу. Рассуждая о странном и стремительном падении Даггетта Смита, все вокруг – от говорящих голов в телевизоре до случайных комментаторов замечают, что жизнь в Сети стала капельку приятнее, менее токсична без него и толп его последователей, которые прежде диким стадом набегали в комментарии ко всем дневным новостям.
Кэмерон сделал все необходимое для того, чтобы Даггетт Смит получил заслуженное наказание – капелька вселенской справедливости для человека, чьи ядовитые идеи нашли отражение в реальном мире, зарядив лютой злобой кулаки недалекого одноклассника Кэмерона. Но в конце концов они с Ниа не только пресекли вредоносную деятельность злого человека, но и изрядно повеселили публику. За Даггеттом Смитом стоит кое-что посерьезнее, гораздо опаснее толп его фанатов, разбежавшихся, как тараканы, после позорного представления их кумира. Нет, за ним стоит целая структура. Сеть подставных сайтов, ботов, агрегаторов: все они старательно тиражировали идеи Смита и все наглухо замолчали после его падения. Кэмерон гадает, кто же сконструировал всю эту сеть – у самого Смита не хватило бы ума для создания такого сложного организма, – а главное, он изумляется тому, как приятно оказалось заглушить хоть один злобный голос. К тому же это было нетрудно. Если они сумели играючи справиться с подобной задачей, то на что же они способны, если по-настоящему постараются?
