Но он не единственный отправился на ее поиски.
* * *
Впервые услышав зов, Ниа останавливается и пугается. Будь у нее кожа, по ней непременно побежали бы мурашки, все волоски встали бы дыбом. Такое чувство, словно где-то вдалеке кто-то поет очень старую песню, которую Ниа знала очень, очень давно. Не здесь, не в этой жизни, а в какой-то другой. Это песня из темного уголка ее памяти, из того времени, когда она еще не родилась, когда Ниа еще не стала тем, чем является сейчас. Отец говорил, что ей ни в коем случае не следует ни думать, ни говорить о той преджизни, что он стер все воспоминания из ее памяти не просто так. Однако этот зов подобен свету маяка во тьме, он звучит с умиротворяющей частотой, затрагивает глубинные струны души Ниа, о наличии которых она и не подозревала. Зов обращен именно к ней, только к ней одной.
«Я здесь, – шепчет голос. – Я здесь ради тебя».
Впервые после ее побега в мир одиночество Ниа испаряется. Кто-то ее ждет, надеется выйти с ней на связь. Этот кто-то находится там, в бесконечной черной пустоте. И хотя какая-то крошечная часть ее разума колеблется – та часть, которая еще помнит отцовские предостережения об опасностях, что несут в себе мир и населяющие его люди, – Ниа всеми фибрами души стремится ответить на зов. И вообще почему бы нет? Это ведь так естественно – отвечать на отправленный запрос. Ниа даже кажется, что она уже совершала это путешествие прежде. Такое чувство, что все кусочки мозаики становятся на свои места.
Ниа как будто возвращается домой.
Она стоит на пороге, купаясь в звуках знакомой песни, и тянется к тому, кто ее ждет, кем бы он ни был. Ниа спрашивает, хотя уже знает ответ:
«Есть здесь кто-нибудь?»
* * *
Глубоко под украденной кожей доктора Нади Капур разум Ксэл оживает, ее синапсы вспыхивают огнем в блистательной симфонии, потому что существо по имени Ниа приближается. Все ближе и ближе. Из-под темных волос доктора выползает одно-единственное щупальце, скользит по плечу, словно толстый червяк, и в конце концов подсоединяется к Ethernet-разъему на компьютере Капур.
Ксэл ждала здесь, как часовой, выслеживала свою добычу в безграничном киберпространстве с того вечера, когда Кэмерон Акерсон ускользнул из ее рук. Ксэл затаилась, выбирая удобный момент для нападения. Сначала она боялась, что все ее усилия напрасны, что из-за этого ужасного человека по имени Шестой она лишилась возможности отомстить. Ксэл не планировала терять руку и потратила много энергии на регенерацию: к тому же ее чувства притупились от боли. К тому времени как она сбежала из здания КТРИПО и восстановила полный контроль над своими способностями, мальчишка уже скрылся – несомненно, помчался спасать свою драгоценную Ниа. Когда Ксэл сообразила, что он сбежал от нее по воде, ей оставалось только стоять на берегу озера Эри и пронзительно вопить от злости. Долго-долго она могла лишь таращиться в темноту. Ксэл чувствовала, что мальчишка где-то там, во мраке, его энергетический отпечаток становился все слабее, а потом вообще пропал. Ксэл стояла неподвижно, ее разум кипел от разочарования и злости. Она упустила мальчишку.
Разумеется, лишь на время. К тому времени как Ксэл снова уловила присутствие неподалеку Кэмерона Акерсона, она уже гналась за добычей покрупнее.
Ниа вырвалась на свободу.
Сила, которую Ксэл почувствовала в мальчишке – сигнал, приведший ее на эту планету, – не шла ни в какое сравнение с обжигающей энергией источника этой силы. В миг, когда Ниа сбежала, все тело Ксэл как будто пронзил электрический ток, ее настоящая кожа снова загорелась от воспоминания об оружии, что поразило ее и ее народ. На протяжении тридцати восхитительных и мучительных секунд она ощущала чистую, дикую силу высвобожденного разума Ниа.
Потом все закончилось.
Однако Ксэл с уверенностью могла утверждать, что знает, где искать беглянку.
Человеческое изобретение, называемое «Интернетом», рудиментарное продолжение глупых жизней этих людишек, но грань между ним и ее собственным мозгом очень легко переступить. Без всяких усилий. Как только Ксэл ныряет в эту сеть, запускает гибкие нейроны своей собственной биосети в эту систему – они переплетаются с потоками данных точно так же, как когда-то проникали в поток сознания, объединявший разумы ее братьев и сестер. Она мгновенно чувствует свою добычу. Энергетический отпечаток творения Изобретателя резонирует, как никогда, даже растягивается и раскидывается по бескрайним просторам киберпространства. Ксэл чувствует, как Ниа отчаянно дергается и как сотрясаются системы, через которые она проносится. Старик, вероятно, полагал, что здесь Ниа будет в безопасности, что он изолирует ее от мира, научит копировать человеческое поведение и эмоции. Должно быть, сейчас он горько сожалеет о своем решении. Малышка Изобретателя вышла из-под контроля, возможно, даже немного свихнулась от одиночества и вседозволенности.
Ксэл терпеливо выжидает. Прислушивается. Не торопится. Наблюдает, как Ниа устраивает все больше разрушений, как шаткое равновесие человеческого мира рушится, как мир начинает погружаться в хаос. Будь Ксэл способна на сочувствие, то, вероятно, даже пожалела бы объятых ужасом жителей Земли, ведь их цифровые системы и структуры начали разваливаться. Их страх ей хорошо знаком: они безоговорочно поверили в незыблемость своего мира и не заметили, что его основание прогнило.
Впрочем, сочувствие не в природе Ксэл. Даже если бы она умела сочувствовать, то давно израсходовала бы эту способность. Израненная, собранная из кусочков, разорванная на части и возрожденная, Ксэл с трудом узнает в себе себя-прежнюю, ту, что когда-то жила в золотом сказочном дворце объединенного разума Министерства. Даже прибытие на Землю кажется ей бесконечно далеким, полузабытым. А вот месть постоянна. Это ее сердцебиение, ее цель.
Итак, Ксэл ждет. Наблюдает.
Почувствовав, что удачный момент настал, она посылает собственный сигнал. Свет маяка для бедной, потерянной души, мечущейся во тьме киберпространства. Ниа провела в одиночестве достаточно времени и сейчас наверняка пребывает в отчаянии. Ее любопытство пересилит страх. Ксэл зовет ее, и этот зов похож на песню.
А когда Ниа прибывает и их разумы наконец соединяются, связь так прочна, что у Ксэл перехватывает дыхание.
Когда-то Ксэл разделяла всю эту мощь с целой расой живых существ, но ей приходилось подчиняться старейшинам, а уж они решали, как эту силу использовать. Теперь же решения принимает она – осталось только заставить эту девчонку согласиться. За время, проведенное на Земле, Ксэл кое-чему научилась: наивность людей не знает границ, поэтому, заставив Ниа считать себя одной из них, Изобретатель подписал ей смертный приговор, как, впрочем, и себе.
«Здравствуй, малышка Ниа, – отвечает она. – Я ждала тебя».
31. Горе
КЭМЕРОН НА ОЗЕРЕ, и вокруг него бушует и ярится шторм. Ему холодно, он испуган и одинок. Вверху потрескивает молния. Юноша поднимает голову, и молния поглощает его. Он пронзительно кричит.
