– Привет, – говорит Ниа.
Она входит в комнату, протягивает к нему руку, и Жако отшатывается и падает, больно ударившись локтем о журнальный столик. Лишь оказавшись на полу, он начинает рассуждать логически:
«На самом деле ее здесь нет. Она ненастоящая».
Ему просто нужно выключить программу. Все, что нужно сделать, – это снять очки.
Он не может снять очки.
Делает глубокий вдох, чтобы позвать Кэмерона, но голосовые связки немеют, и из горла вырывается только беззвучный вой. Жако беспомощно машет руками, смотрит на Ниа снизу вверх, а она нависает над ним. Юноша успевает подумать, что для нематериального существа она выглядит на удивление настоящей. Если так она выглядела, пока общалась с Кэмероном, неудивительно, что тот оказался одурачен.
Жако чувствует в ней настоящую личность. Он боится этой девушки так сильно, как не боялся еще никого в жизни. На ее губах улыбка, но взгляд, которым она на него смотрит, наводит на Жако ужас. Даже аватар Миланы Веласкес, похоже, почуял неладное. Она стоит позади Ниа и нервно поглядывает то на девушку, то на Жако, а тот умоляюще смотрит на нее.
– Все хорошо? – спрашивает мать Жако.
– Все хорошо, Жако, – говорит Ниа. – Не волнуйся. Больно не будет. Ксэл мне все показала. Она научила меня, как это сделать.
Последнее, что видит Жако, когда Ниа наклоняется и касается его лица, это его мать – она улыбается и кивает. Свет в комнате как будто снова мигает, становится рассеянным. Угловым зрением Жако улавливает потрескивающее электричество, но Ниа права: это совершенно не больно. Он словно наблюдает за бушующим на горизонте беззвучным штормом, смотрит в окно, лежа в безопасности в теплой постели. Мать наклоняется и целует его в лоб.
– Я буду рядом, когда ты проснешься, chiquito, – говорит она.
Рассеянный свет становится все ярче и ярче.
* * *
Друг Кэмерона смотрит на Ниа снизу вверх круглыми, полными ужаса глазами. Она чувствует прилив жалости: он испуган, бедняжка, не понимает, что она пришла ему помочь, что она преподнесет ему сказочный дар, о котором он и мечтать не смел. Скоро он будет очень счастлив. Все люди будут так счастливы. Ниа просит Жако не волноваться, говорит, что не навредит ему.
На заднем плане аватар матери Жако нетерпеливо расхаживает взад-вперед, а Ниа концентрируется, ищет точку входа: ограниченное пространство, в котором выход данных из очков Жако становится точкой входа в его глазной нерв. Она замирает на пороге. В следующий миг соединение установлено. Ее код запрыгивает в нейрон и становится идеальной имитацией мозговых импульсов, мягко обвивается вокруг гипоталамуса, нежно обволакивает центр удовольствия, мерцает, как звезды во тьме.
Когда Ниа отстраняется, Жако по-прежнему смотрит на нее, но страх в его глазах сменяется удивлением.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она и слышит эхо собственного голоса, когда тот проносится по синапсам Жако. Соединение укрепляется, расцветает, и, пока Жако поднимается с пола, Ниа понимает, что уже знает ответ на свой вопрос. Она чувствует, как слова формируются в мозгу Жако, прежде чем он произносит их вслух.
– Я чувствую себя отлично, – отвечает Жако, оглядывая комнату. И вновь Ниа ощущает его изумление еще до того, как оно оформится в слова. – Ух ты, это место просто шикарно. Все такое красивое. Мама! Ты еще здесь! Ты тоже выглядишь изумительно.
– Спасибо, золотце, – говорит аватар Миланы Веласкес.
Жако улыбается от уха до уха:
– Старина, это потрясающе! Я должен рассказать Кэмерону…
«Нет, не должен».
Голос Ксэл не столько слышится, сколько ощущается: волю Жако словно мягко подтолкнули. Пока что внутри этого улья всего два разума: разум Ниа подобно поблескивающей сети связывает их и объединяет, но сразу ясно, чей ум тут главный – вопрос о первенстве даже не ставится.
– Конечно, не должен, – с готовностью соглашается Жако. – Я ничего не должен ему говорить. Думаю, вообще-то лучше ему не говорить.
«Давай-ка снимем эти очки», – предлагает Ксэл.
Жако тут же исполняет ее пожелание. Ниа наблюдает, как ее собственный аватар исчезает, и с изумлением понимает: она по-прежнему здесь, по-прежнему соединена с Жако. Его глаза для нее словно окно, в которое она может заглянуть, а его разум открыт для советов Ксэл.
– Ксэл, мы можем увидеть Кэмерона? – шепчет она. – Давай просто посмотрим, как у него дела.
Жако стоит на месте, ожидая указаний, а в тихом голосе Ксэл появляются предостерегающие нотки.
«Мы так не договаривались», – говорит она.
Ниа чувствует разочарование.
– Мне просто хочется посмотреть, – настаивает Ниа, и Жако, уловив эхо ее голоса у себя в голове, бормочет:
– Просто хочется посмотреть. Никакого вреда. Просто одним глазком посмотреть.
Проходит напряженное мгновение, и Ниа осознает, что приблизилась к черте, которую не должна пересекать: перечит учителю, так много ей давшему. Просит у Ксэл то, что та не хочет давать. Сеть гудит от ее недовольства, и Жако начинает озадаченно озираться по сторонам. Потом все проходит так же быстро, как началось, сеть успокаивается.
«Хорошо, – говорит Ксэл. – Только быстро».
Ноги Жако топают по полу, он идет в кухню, на звук приглушенных голосов, потом скрипит отодвигаемый от стола стул, раздается бряцанье металла, а потом – приглушенное ругательство. Ниа смотрит глазами Жако, тот поворачивает за угол, и внезапно он оказывается прямо перед ней.
Кэмерон.
Она страстно желает дотянуться до него, но контроль сейчас не в ее руках.
– Привет, – говорит Жако.
– Привет, – откликается Кэмерон. Он идет мимо и не останавливается. На миг юноша оказывается так близко, что можно было бы коснуться. Он бормочет: – Поэтому я думаю, что если я усилю безопасность вокруг старой сети «Чудо», найду способ дефрагментировать собственный мозг, то смогу устроить пространство, в котором… ну сам знаешь, не важно. Нет времени объяснять.
Жако молча смотрит на него, но Кэмерон не замечает молчания приятеля.
– В общем, на это уйдет какое-то время, – бросает он через плечо. – Возможно, вся ночь. Если не хочешь уезжать домой, можешь сгонять за едой или что-то в этом духе.
Ниа наблюдает, как Кэмерон исчезает в коридоре. Ей так хочется с ним поговорить, но она знает, что нельзя. По сети приходит шепот Ксэл:
«Уже скоро, малышка Ниа. Помни о нашем плане».
Ниа помнит. И Ксэл права: они слишком здесь задержались.
«Жако, – снова звучит шепот. – Пора уходить».
– Конечно. Куда идем? – послушно спрашивает Жако.
«Ты знаешь».
Жако улыбается. Разумеется, он знает.
