Уже через секунду он оказывается на улице и шагает по полутемным улицам, а Ниа позволяет себе мысленно вернуться к Кэмерону, всегда к Кэмерону, и мечтает о том, как он обрадуется, когда она покажет ему этот новый мир. Раньше ей казалось, что ее сердце разбито, но теперь в нем живет надежда, ведь Ниа уверена в правоте своей новой подруги. Когда Кэмерон увидит, что она сделала, то все будет просто замечательно.
33. Трутни
ЖАКО ВЕСЕЛО ШАГАЕТ ПО УЛИЦЕ, лишь мельком взглянув на свою машину. Эта «Импала» выглядит отлично, думает он, даже несмотря на разбитые окна и вмятину размером с кратер на двери со стороны пассажирского сиденья – зато все остальное просто великолепно! Так красиво! Парень не чувствует никакой особой связи с этой машиной, хотя смутно осознает, что она принадлежит ему… или принадлежала когда-то. Идея обладания вещами внезапно кажется очень далекой и абстрактной. Трудно поверить, что когда-то ему нравилось чем-то владеть, что он получал огромное удовольствие, разбирая и ремонтируя мотор «Импалы», расписывая капот, до блеска полируя хромированные детали. До чего одинокая жизнь у него была раньше – что за странное и убогое представление о счастье.
Голос у него в голове, тот самый, что звучит зловеще и в то же время приятно, как у его матери, тихо заговаривает, обращаясь к Жако:
«Ты сядешь на автобус на углу перед почтой. Доедешь до конечной остановки».
– Ага, я сяду на автобус, – бормочет Жако и улыбается. Господи, он чувствует себя потрясающе. Он даже не против того, что этот похожий на материнский голос им командует, говорит ему, что делать. Парень уже с нетерпением ждет следующего указания, ждет возможности сотрудничать. Он до безумия рад, что может угодить этому голосу. Угождать этому голосу – вот счастье. Новые пути, которые проложила Ниа в его мозгу, ведут прямо к центру удовольствия: каждая команда принимается, каждый приказ встречается с восторгом, все новые порции дофамина поступают в его организм. Впервые в жизни Жако испытывает эйфорию, просветление, экстаз религиозного неофита. Он – часть чего-то великого, большего, чем он сам, и мир еще никогда не выглядел лучше.
* * *
Когда Жако садится в автобус, который отвезет его на окраину города, Ниа отступает на второй план – и обнаруживает, что Ксэл ее ждет. Мгновение она волнуется, что ее подруга рассердилась, но тут же чувствует себя так, словно ее обняли.
«Молодец, – говорит Ксэл. – Ты сделала мудрый выбор. Теперь-то ты видишь…»
– Да, – отвечает Ниа. – Это было совсем не трудно.
«И ты готова сделать это еще раз?»
– Готова.
«Хорошо. Он станет нашим первым, но настоящий улей…»
– Состоит из многих, – заканчивает за нее Ниа. – И я знаю, где их найти.
* * *
Вообще-то можно даже не искать. Стоит Ниа протянуть руку, и она находит десятки людей, чьи глаза, умы или тела уже подключены к Интернету, настроены, созрели для подключения. Это не только посетители Международного выставочного центра – все собравшиеся там люди скоро станут свидетелями рождения нового мира, нового порядка – будущие члены улья повсюду. Они носят очки виртуальной реальности, как друг Кэмерона, их глаза и умы широко открыты. Они лежат в больничных палатах, подключенные к электронным стимуляторам сердца, которые помогают их сердцам биться, ужинают, в то время как беспроводные устройства впрыскивают им в кровь инсулин. Некоторым больным с диагнозом «эпилепсия» или «болезнь Паркинсона» даже имплантированы электроды в мозг.
Они как будто ждали ее все это время. Все они были так одиноки, и теперь настроены проститься с одиночеством. Ниа легко находит лучших кандидатов и собирает их – двоих, троих, потом шестерых зараз – в домах, квартирах, студенческих общежитиях по всему городу. Люди, которых она касается, начинают двигаться, сами не зная почему. Каждый вдруг понимает, что ему срочно нужно оказаться в другом месте, каждый охвачен приятным чувством, словно покачивается на волнах, и они несут его к чему-то замечательному, потому что они больше не одни. Есть другие, такие же, как они, и их так много. Они выходят из домов и идут по вечернему городу, прекраснее которого они не видели за всю жизнь: сталкиваются друг с другом, улыбаются и шагают в ногу. Некоторые из них садятся в автобусы, идущие в ту же сторону, куда уехал Жако, и сидят рядом друг с другом в умиротворяющем молчании. Другие целенаправленно идут пешком, потом останавливаются и улыбаются, когда рядом с ними останавливаются машины, полные таких же улыбающихся пассажиров, готовых подбросить соратников.
На улице, вдоль которой растут ряды деревьев, где стоит дом покойной Нади Капур, открывается дверь одного из домов, на крыльцо выходит мужчина и целенаправленной походкой удаляется прочь, а на пороге стоит его жена, босиком, с бокалом вина в руках и кричит ему вслед:
– Деннис! Куда-куда тебя пригласили?!
* * *
На противоположном конце города, под эстакадой, где спрятан ее корабль, Ксэл ерзает на месте, чувствуя, как первые граждане ее нового мира собираются вместе – первая волна, армия трутней, которая понесет остальную часть этой планетки вперед, в будущее, которое она для них уготовала. После всех невзгод дело почти сделано. Осталось только полностью захватить контроль… и убить старика.
Ксэл улыбается, у нее голова идет кругом от легкого успеха. Ниа с такой готовностью бросилась ей помогать, так рвалась доказать, что от нее будет толк, так глупо стремилась произвести впечатление на этого человеческого мальчишку, Кэмерона. Манипулировать ею оказалось проще, чем Ксэл ожидала. Если бы она захотела, то смогла бы даже убедить Ниа убить Изобретателя: до чего заманчивая мысль, думает Ксэл, пожалуй, так она и поступит.
Улыбающиеся трутни окружают корабль, и тогда Ксэл потягивается и выходит наружу. Тело доктора Нади Капур уже далеко не так подвижно, как раньше, но это не важно. Трутни сочтут ее прекрасной в любом состоянии, в любой форме. Она же их королева, в конце концов, архитектор их новой реальности. Они уже облагодетельствованы, ибо стали частью ее мира. А в обмен они кое-что для нее сделают.
Над небольшой толпой повисает полная тишина, когда появляется Ксэл. Она говорит с ними без слов, и все кивают в унисон. Ее приказы формируются у них в головах в виде серии картинок и импульсов и сопровождаются чувством эйфории, ощущением причастности, единства во имя высшей цели. Связь прекрасная. Работа Ниа безупречна. Когда толпа начинает двигаться, то делает это, как единая масса, синхронизированно, как стая скворцов. Люди бормочут себе под нос обрывки услышанных приказов.
Приготовить пульс.
Распространить слово.
Сегодня ночью мы изменим будущее.
* * *
Некоторые трутни вернутся в свои дома, извинятся перед озадаченными родными, а потом выполнят приказ Ксэл. Другие отправятся на запад, в Международный выставочный центр, а в Сети начинают распространяться загадочные сообщения о том, что всех ждет удивительный сюрприз. Некоторые останутся на месте, спрячутся в тени под эстакадой и будут терпеливо ждать, совершенно равнодушные к резкому холоду, пока последний свет в небе гаснет. Жако среди них, спокойно смотрит на Ксэл, а она глядит на него. В другое время она бы подумала, не взять ли его тело себе: его размер и сила могли бы быть ей полезными, его молодые ДНК более послушные. Но есть в этом молодом человеке нечто любопытное, что-то занятное есть в форме его разума, сквозь который проходит Сеть, – это что-то Ксэл предпочла бы исследовать, после того как более насущная работа будет выполнена. А если он входил в число знакомых Изобретателя, то может знать нечто, что сделает его более полезным… так что пока пусть остается целым.
