А для участия в войне нужна армия.
Пока что их всего трое. Кэмерон, Ниа и Жако – последний еще учится пользоваться своими способностями, которых с каждым днем становится все больше. Будь воля Жако, он бы отправился на войну уже завтра: парень утверждает, что готов и ждет не дождется возможности отомстить за смерть Изобретателя. Однако даже он понимает, что троих недостаточно и что они не могут себе позволить долго ждать, набирать помощников нужно немедленно. Им повезет, если они найдут других, тех, чьи умы и сердца достаточно открыты, чтобы вместить уникальные способности, которыми их может наделить Ниа.
– Не могу поверить, что ты назвал мою задницу трагедией, – говорит Ниа.
Она садится на диван рядом с Кэмероном. Свет в комнате становится розовым, на стенах, увитых виноградными лозами, расцветают цветы.
– Трагедия в том, что у тебя нет тела, к которому можно прикоснуться, – со смехом замечает Кэмерон.
Ниа кокетливо щурится:
– Ты мог бы попробовать.
– Мог бы, – кивает Кэмерон. – А следующие три месяца наводил бы тут порядок после страшного взрыва.
Ниа смеется:
– Точно. Другие пары запускают фейерверки всякий раз, когда прикасаются друг к другу. Мы устроим виртуальное землетрясение и массовое отключение серверов.
– Мы решим этот вопрос, – говорит Кэмерон. – Когда-нибудь.
– Знаю.
– Я серьезно.
Он тоже на это надеется. Этот мир временный, он помогает им видеться до тех пор, пока Кэмерон не придумает, как быть дальше. Ниа продолжает развиваться, день за днем учится использовать свой ум для блага мира, а не для разрушения – и Кэмерон каждый день старается не ограничивать ее, а помогать ей себя контролировать. Когда-нибудь он подарит ей то, чего ей больше всего не хватает, чтобы почувствовать себя человеком. В один прекрасный день у нее будет собственное тело.
– Знаю, – говорит Ниа и улыбается. – А когда это случится, я буду рядом.
Пока Ниа живет здесь, в этом месте, полном света, с собакой, которая умеет менять цвет, в окружении цветущих виноградных лоз, вьющихся по стенам. Этот дом сконструировал для нее человек, который ее любит. И хотя Ниа надеется, что рано или поздно будет жить во внешнем огромном мире, хотя строит планы, она все равно счастлива здесь – не потому, что это идеальный вариант, а потому, что она сама его выбрала. К этому месту ее привязывает любовь, и Ниа держится за нее. Она выбрала любовь.
Как однажды сказал ее отец, так поступают люди.
Эпилог
ЗДАНИЕ КТРИПО по-прежнему скромно стоит рядом с обшарпанной парковкой, в стороне от города, чьи огни тускло светятся в густом тумане. Кэмерону постоянно кажется, что оно припало к земле и затаилось, точно животное, готовое к прыжку – но, возможно, это происходит исключительно оттого, что он знает, что скрывается внутри.
Кэмерон быстро проходит через парковку, поднимает воротник, спасаясь от ветра, несущего по растрескавшемуся асфальту сухие листья. Дойдя до двери, юноша поднимает голову, чтобы вмонтированная в стену над дверью камера отсканировала его лицо. Он мог бы взломать эту штуку в одно мгновение, но это территория Оливии Парк: пусть думает, что все контролирует.
Когда юноша входит в лифт, тот приветствует его безэмоциональным голосом: «Кэмерон Акерсон. Доступ на все уровни», – а потом в животе у него возникает привычное ощущение падения глубоко под землю. Когда двери открываются снова, перед лифтом стоит, скрестив руки на груди, Оливия. Она его ждала.
– Ты опоздал, – говорит женщина, отворачивается и быстро шагает по коридору.
Кэмерон молча следует за ней, не извиняется, но и вопросов не задает. Меньше любезностей – ближе к делу. Всего пару месяцев назад он бежал этим же путем, только в сторону выхода, спасаясь от КТРИПО, – та ночь изменила их судьбы. Той ночью Ниа вырвалась на свободу. Кажется, это было давным-давно.
* * *
Идущая впереди Оливия прикладывает руку к вмонтированному в стену сканеру: створка двери мягко скользит в сторону. Оливия поворачивается и кивает Кэмерону, предлагая войти внутрь.
– Должна признать, – говорит женщина, – Ниа проделала свою работу проворнее, чем мы ожидали. Игра уже распространяется намного быстрее, чем предсказывали наши прогнозисты. Ты достиг удивительного уровня за весьма короткое время. Однако я должна внести предложение: если бы ты допустил нас до отбора кандидатов…
– Мы это уже обсуждали, – перебивает Кэмерон. Даже если КТРИПО действительно окажется полезна в поиске кандидатов, он бы никогда не доверил их этой зловещей корпорации. Игра принадлежит ему и Ниа, так что команда, которую они наберут для сражения с Министерством – в которую войдут люди с достаточно гибким разумом, способным принять силу Ниа, – будет их командой, их людьми. Он и на пушечный выстрел не подпустит к ним Оливию Парк. – Ответ по-прежнему «нет». Ответ всегда будет «нет».
Оливия кивает:
– Ну, что же, дело твое. Ой, подожди-ка, это не только твое дело, но и мое тоже. Оно всех касается, а время на исходе.
Она любит угрожать ему подобным образом, и Кэмерон научился пропускать эти угрозы мимо ушей. Вот только на этот раз он не может не заметить множества беззвучных тревожных сигналов, исходящих из тела женщины. Ее сердце частит, уровень кортизола подскочил. И еще кое-что: она нервно постукивает одним бионическим пальцем о другой, снова и снова.
– Кажется, у вас стресс, – замечает Кэмерон.
Оливия едва заметно улыбается:
– Неужели?
Она взмахивает рукой, давая ему понять, что пора уже зайти в комнату, потом касается пальцем виска. Свет в комнате гаснет, дальняя стена исчезает, сменяясь непроглядной, черной пустотой, усеянной светящимися точками. Кэмерон смотрит на звездную систему, и она ему знакома. Месяц назад он уже видел эту картину в этой самой комнате. Однако с прошлого раза что-то в ней изменилось.
В прошлый раз, когда он здесь был, в центре системы горела единственная яркая звезда.
Теперь звезды нет.
По телу Кэмерона пробегают мурашки.
Бионические пальцы Оливии снова щелкают, и изображение меняется.
У Кэмерона сердце уходит в пятки.
– О, черт.
Оливия не обращает внимания на его слова.
– Как ты знаешь, для нас было проблематично мониторить все закоулки транспортной системы, которой воспользовались Изобретатель и Ксэл, когда совершали свои путешествия к Земле. Даже сейчас мы до конца не понимаем, как именно она работает. Но Ксэл и ее корабль владели определенными галактическими координатами, обозначавшими некие точки в системе – что-то вроде перекрестков и съездов с основной магистрали. Самое первое изображение было получено из самой дальней такой точки.
Кэмерон, не отрываясь, смотрит на экран.
