Наверное, они крутили пальцем у виска, наверное, переглядывались. А мне плевать.
В спальню. В астрал. В шкуру Кита.
Комнату, в которой собиралась лежать, я заперла изнутри.
Впервые на собственной памяти я выталкивала человека из его же сознания настолько жестко. Ударом – в сторону! Влилась в чужое тело инопланетянином, распределилась по его мышцам, венам, крови и нервным окончаниям. Все, на неопределенное время я не Эра, я Кит – неудачливый программист, связавшийся не с теми людьми.
«Извини, парень».
«Я…»
У него, наверное, случился шок, после придется восстанавливать «кукушку», но восстановить ее можно, будучи живым. А этот собирался очень скоро умереть.
«Заткнись. Попробую тебя вытащить. Они уже идут».
Он понял все – и то, «кто в нем», и «кто идет», – скукожился, отполз в дальний угол.
«Молодец!»
На его часах, которые я запомнила еще с момента нашего совместного чаепития на моей кухне, светятся зеленым цифры 16:24.
(Audiomachine – Protect and Defend)
Большое помещение – складское. Высокие потолки; под ними едкий сигарный дым. Трое незнакомых мне мужчин курили. Лица землистые, взгляды холодные, складки у ртов недовольные, словно траншеи от тракторов, – боссы. Помимо боссов еще четыре человека – шестерки.
«Все в сборе?»
«Да».
Самого хозяина головы я слышала не голосом, но чувствами. На низком столе разбросаны бумаги – не то стратегии будущих действий, не то «статистика продаж», разбираться некогда. И да, стены именно этой комнаты вскоре неравномерно окрасятся красным. Запах дешевого кофе, густого пота; злые голоса.
– Давай, пиши, – это один из боссов мне, – «стрелка состоится завтра в полночь у западного причала».
Стоящий у стены местный охранник – долговязый, с удивительно пустым взглядом, – чистил ногти перочинным ножом.
Руки Кита дрожат – не понять, его нервозность или моя.
– Можно мне в туалет?
– Какой туалет? Дело сделай сначала!
Я должна была что-то «зашифровать», какое-то послание. Не успею. 16:26.
– Мне… надо…
Говорить мужским голосом непривычно; дым дерет и ноздри, и горло.
И тут я почувствовала, что у Крофта сводит спазмом кишечник – такое случается от стресса. Мне на руку. Перднула я во всеуслышание – протяжно и очень вонюче.
– Это ты, свин? Жопу тебе пробкой заткнуть?
– В туалет… Что-то съел…
Они смотрели на меня с отвращением, как на плешивую мышь. Зажимали носы; кто-то комично закатывал глаза – мол, сейчас от этой вони из орбит вылезут. Крофт внутри меня замерзал от паники.
– Вали уже, у тебя минута! – прорычал низкий кудрявый расплывшийся человек с разъетой харей.
– Дай ему две, чтоб уж не бздел за столом…
– Две. И бегом назад!
– Хорошо.
Я соскочила с грязных диванных подушек и направилась к выходу; кишечник и впрямь сводило.
«Не туда!» – заорал страхом в моей голове рыжий.
Пришлось срочно развернуться и зашагать «туда». Охранник, чистивший ногти ножом, проводил меня удивленно-недовольным взглядом.
Кто-то за спиной сказал: «Пердун хренов».
Кто-то желчно заржал.
16:27 – до кровавой резни десять минут.
В конце коридора стояла вешалка, на ней гора из курток. Красную я выбирать не стала намеренно (ни к чему тряпка для быков), взяла большую черную.
«Не она!» – встрял рыжий.
«Заткнись!»
Шапку тоже нацепила чужую – серую, вязаную. Вынырнув из прохода, поняла, что встряла: здание, похоже, огромное – не то бывший завод, не то хранилище. Ходы, ходы, двери, ходы… Эти оставшиеся десять минут я могу провести в холодном каменном лабиринте, не выбравшись. И смерть встретить здесь же. Прятаться внутри этой громады не вариант, ее обыщут первой.
«Где выход на улицу?»
«Налево».
Черт, все случилось так внезапно – времени ни на подготовку, ни на план, ни даже на то, чтобы хоть как-то сориентироваться в происходящем. Вот только что я была Эрой, дегустировала канапе и тарталетки, выбирала список фоновой музыки для плеера, а сейчас я несущийся вдоль бесконечных стен заброшенного склада рыжий засранец в одежде с чужого плеча. Хорошо, хоть своя обувь на ногах.
«Я предупреждала – не ходи?!»
«Лина…» – обмороженный взгляд из глубины.
Ясно, они опять шантажировали его Линой. Кит едва жив от шока – его телом правит кто-то другой. «В чудеса» он не верил, когда приходил в «Счастливую Судьбу», теперь одно из них наблюдал самолично. На его вкус не «чудо», скорее оживший кошмар.
«Теперь куда?»
«Прямо. Направо, снова направо…»
Ему казалось, что он спит. Задремал дома, не явился на встречу, от нервозности провалился в чудовищно реалистичный сон. Или свихнулся. Что ж, мне бы тоже казалось.
Из здания в обширный заснеженный двор, обнесенный высокой оградой, мы вышли в 16:30.
Дерьмо преследовало Кита Крофта не только с утра, но и сейчас. Зимой темнеет быстро, а на улице, вдоль которой мы двигались, некуда свернуть. Бесконечные заборы, стальные коробки хранилищ, амбары, гаражи. И ни щели между ними.
Не знаю, каким чувством я уловила, что «наши» близко, но шерсть на моем загривке тут же поднялась дыбом. «Наши» – это парни из отряда специального назначения. Услышала вдруг сквозь толщу пространства звук их шагов, а также голос из наушников раций:
«Коридор слева – чисто».
«Проверить проход».
«Проверен…»
Частота радиопомех.
Я знала, что этого делать нельзя, но все же ввалилась во двор недостроенной высотки – нужно было срочно свернуть с освещенной фонарями улицы.
Они найдут, – орала интуиция, – здесь найдут.
Внутри меня почти такая же паника, как внутри Кита.
Не успела я скрыться в ближайшем подъезде, как с территории завода зазвучали выстрелы.
Четвертый этаж. Незастекленный оконный проем; по пустой комнате, частично заснеженной, гуляет стылый ветер. Очень холодно, но еще больше страшно, потому что там, откуда я ушла, уже все стихло.
16:34
«Три минуты…»
Дорожка из моих следов по снегу – единственная и четко различимая. Конечно же, они пошли по ней, как псы по запаху, когда увидели, что одна мишень в здании завода отсутствует. Три практически бесшумные, одетые в военный камуфляж, фигуры; у всех пар изо рта, изогнутый, оканчивающийся микрофоном наушник, стволы наперевес.
