Так спустя неделю после приезда они начали выходить во двор замка и понемногу общаться с даргами. Вскоре у каждой появились поклонники и воздыхатели, чье внимание заставило девушек воспрянуть духом и вспомнить о том, что они принцессы, пусть и опальные.
Кроме сестер Ленси заботилась и об отце. Она навещала его каждое утро и, если Роннар был занят, делила с ним завтрак.
За время опалы Фабиан сильно постарел. На его лице прибавилось морщин, на голове – седых волос. И даже глаза уже не блестели так, как в прежние дни. Но он все еще был полон сил и желания устроить судьбу своих дочерей.
- Ты прости меня, дочка, - сказал он Валенсии в тот первый день, когда она вошла в комнату, где его осматривали драконьи целители. - Это моя вина. Не нужно было отпускать тебя с сестрами на этот Бал. Осталась бы дома…
- Это уже не важно… Я вас не виню.
Подойдя, девушка опустилась на колени у изголовья отца и сжала в руках его морщинистую ладонь.
- Я сам виню себя за то, что был столь недальновиден, – он пожал ее руку в ответ. - Не учел, что даргам нельзя выдвигать условия, нельзя загонять их в рамки. Да и планов своего брата не просчитал. Феликс оказался хитрой сволочью. Сумел опутать своей паутиной весь дворец и переманить на свою сторону большую часть моей личной охраны. Пообещал, что сохранит жизнь твоим сестрам, если я подпишу добровольное отречение от престола.
- А тебе?
- Обо мне речи не шло. Но я готов был пойти на риск, ведь я достаточно прожил на этом свете, а девочки… - Фабиан тяжело вздохнул. – Вы не представляли для него ни малейшей угрозы, но он все равно решил подстраховаться и избавиться от вас.
Глядя на отца, Ленси покачала головой.
- Это не он.
- Что?
- Это не Феликс, отец. Там всем заправляла Климена. Это она потребовала избавиться от нас. Боялась, что однажды наши сыновья или мужья придут, чтобы предъявить права на трон.
Удивленный, Фабиан даже приподнялся, чтобы заглянуть в глаза дочери.
- Откуда ты это знаешь?
Она одарила его скупой улыбкой.
- Я много чего знаю, отец. Но не спрашивайте меня ни о чем, мои знания не для смертных.
Что он увидел в ее глазах в тот момент, Ленси не знала. Но с того дня они к этому разговору не возвращались.
Юридически, Фабиан добровольно отказался от трона в пользу племянника, и теперь гостил у зятя вместе с дочерями. Феликс не мог достать его здесь, так что за жизнь родных Ленси больше не беспокоилась.
Пока Лидия, немного придя в себя, не заявила, что хочет вернуться в Этрурию и свергнуть узурпатора с трона. Но, к ее досаде и раздражению, эту идею никто не поддержал: ни отец, ни сестры, ни Роннар, который присутствовал при разговоре.
- Насколько мне известно, - пояснил он свою позицию, - закон Этрурии не допускает женщин на троне. На сегодняшний день ваш двоюродный брат - единственный, кто имеет право претендовать на престол. Тем более что Фабиан добровольно передал ему власть.
- Но, папа! – старшая принцесса обратилась за поддержкой к отцу.
Тот только покачал головой.
- Я не хочу гражданской войны, - сказал тогда экс-король, давая понять, что тема закрыта. – А она неизбежно начнется, когда я умру. Народ не примет на троне короля-чужестранца.
Но Лидия не унималась. Все ее разговоры сводились лишь к одному – жажде мести.
- А что делать нам? Молча проглотить все, что дядя пытался с нами сделать? Если бы не… дарги, – признавала она через силу, - если бы не Валенсия, то нас могло уже не быть в живых! Отец, неужели ты это так и оставишь?
- Я слишком стар для интриг, - каждый раз устало отвечал Фабиан. – И хочу умереть спокойно, зная, что моим дочерям ничего не грозит.
- Ленси! Ну хоть ты что-то скажи! – она бросала на сестру выжидательный взгляд. – Тебе ведь досталось больше всего!
Но Валенсия лишь качала головой, пряча печальную улыбку.
Матушка Имира, прощаясь, позволила своей любимице на долю секунды узреть будущее семьи. И теперь Ленси знала гораздо больше, чем позволено простым смертным. Но это знание давило тяжелым грузом, который она ни с кем не могла разделить.
Ленси знала, что в Этрурии их ждет смерть.
Пройдет всего несколько месяцев, и с северных болот на ослабленное внутренними распрями королевство двинутся полчища орков в поисках легкой поживы. Вместе с ними придет чума.
Ни остановить, ни противостоять этой заразе не сможет никто. Даже дарги с их магией будут бессильны сделать что-либо. Она прокатится по селам и городам, собирая смертельную жатву, не минуя ни единого дома, ни единой семьи. И королевский дворец не станет исключением.
Ленси знала, что Феликс скончается в страшных муках прямо на троне, о котором столько мечтал, и его труп будет сожжен в общем костре с телами царедворцев и слуг.
Что Климена с ребенком попытается бежать из страны по реке, но погибнет в водах Иллиниоры.
Что их сын будет спасен и доставлен в Ламаррию. Младенец-король без родителей и без королевства. Слабый и беззащитный. И ей придется его защищать, потому что он станет единственным законным правителем Этрурии.
Но делиться своими знаниями Валенсия не спешила. Потому что была и вторая сторона этой медали: любая попытка вмешаться и предупредить эпидемию привела бы только к тому, что чума вырвалась бы за границы Этрурии и накрыла весь континент.
Этого она не могла допустить, потому и молчала, стараясь избегать ненужных расспросов.
К тому же, у нее были и другие заботы. Например, Дин и анкры, с которыми она проводила все свободное время.
Очень часто к ним присоединялся и Роннар, тихо радуясь, что в его маленьком семействе царит мир и гармония. Конечно, он замечал, что с супругой творится что-то не то, но она отмахивалась от его расспросов, говоря, что беспокоится о предстоящем турнире. Он утешал ее, убеждая, что вернется живой и с победой, что теперь, когда они вместе, он никому не позволит разрушить их счастье…
Ленси верила. Или делала вид, что верит, но по ночам жалась к мужу, обвивала руками и ногами, будто боялась, что он исчезнет, прятала лицо у него на груди.
Имира не показала ей, чем закончатся Драконьи Игры. Не захотела, а может быть не смогла. И эта неизвестность мучила девушку едва ли не больше, чем знание о неизбежных смертях.
***
Накануне Драконьих Игр в обстановке строжайшей секретности принцесса Валенсия покинула замок, чтобы прибыть в Кортарен.
Дин по приказу отца остался в Ирригене, но нисколько не переживал по этому поводу. Со дня на день должны были проклюнуться яйца, которые они вывезли из Обители, и мальчик ждал это волшебное событие, собираясь «привязать» к себе маленьких анкров.
