Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Огляделась, прислушиваясь к звукам, гуляющим между каменных стен, и тем, что доносились снаружи.
А когда заговорила, на ее губах играла улыбка:
- Фаэрн, кажется, нас ждут в Кортарене. Но сначала доведем до конца одно важное дело…
***
Дин быстро пришел в себя. Не понадобились ни магия, ни помощь целителя. Организм мальчика оказался намного крепче, чем можно было ожидать от ребенка его возраста и комплекции.
Но это не удивительно, ведь он был сыном самого сильного дарга. Он был сыном Алмазного дракона, Владыки Алмазного клана.
Но на этот раз ему не удалось сбежать из-под охраны. Наоборот, пришлось выпить горький настой и выслушать целую проповедь от коменданта.
Эльрик отчитывал Дина, пока понурый вид и худенькая фигурка мальчишки не заставили его самого тяжко вздохнуть:
- Ладно. Что с вами делать? Идите к своей мамаше, а то она там изнервничалась.
Маленький дарг радостно встрепенулся, вскочил, но его тут же осадила дальнейшая фраза:
- Но только под строгим надзором!
Так он и шел через площадь к ангарам в сопровождении шестерых вооруженных до зубов ньордов.
Ленси уже ждала его вместе с Элайсой. От ударной дозы эльфийского порошка разум анкра еще туманился, но материнский инстинкт не давал расслабиться и забыть о главном.
Два яйца в плотном коконе скорлупы были нее неустанной заботой.
Едва очнувшись, Королева первым делом удостоверилась, что ее птенцам ничего не грозит. Она тщательно осмотрела скорлупу на предмет трещин и сколов, потом вылизала со всех сторон, и только после этого, издав глубокий вздох, улеглась в гнездо и обвила их хвостом.
Ленси оказалась внутри этого живого кольца. Элайса ее пропустила, но всех остальных, кто пытался заглянуть в ангар, встречала грозным рыком.
- Тише, тише, моя хорошая, - девушка почесывала ее надбровные наросты, надеясь успокоить рассерженную мать. – Никто тебя не обидит.
Эти слова, звучавшие в адрес исполинского ящера, выглядели смешно. Но они помогали. Элайса ворчала, нервно дергала головой, крутила концом хвоста, но постепенно успокаивалась.
Пока кто-то еще не пытался совершить глупость и сунуть голову между створок ворот.
- Ну, неужели так трудно понять! – возмущалась Ленси, вскакивая вместе с ней. - Она нервничает! И ей плохо от того, что она не смогла защитить Дина и своих детенышей. Дайте ей успокоиться!
В очередной раз кто-то приоткрыл дверь. Ленси обернулась, мечтая испепелить нарушителя, но, к ее удивлению, Элайса не дернулась, не зарычала. Она узнала того, кому позволено было войти сегодня в святая святых.
- Дин! – Ленси бросилась его обнимать. – Как же я волновалась!
- Прости, - пискнул мальчик, утыкаясь лицом ей в подол. – Я не хотел, чтобы все так получилось...
- Тише, все хорошо, тебе не в чем себя винить.
- Разве ты меня не осуждаешь? – он поднял к ней удивленное личико.
- Нет. Но давай договоримся, что больше ты не сбегаешь без спросу.
Она не стала ему говорить, что сама поступила так же, как он. Сбежала из-под охраны, отправив на Игры служанку вместо себя… И если Роннар все это узнает…
Тихонько вздохнув, она постаралась запрятать эти мысли подальше. Главное, что Дин жив, она тоже, и никто не пострадал.
Мальчик вдруг встрепенулся.
- Смотри!
Они вдвоем уставились на яйцо, которое треснуло с тихим щелчком и мгновенно покрылось трещинами.
Элайса нетерпеливо зарычала. Колупнула когтем скорлупу. Из жесткого кокона послышался тоненький писк, и яйцо закрутилось на подстилке, будто кто-то отчаянно пытался выбраться из него.
Ленси и Дин затаили дыхание.
Не веря своим глазам, принцесса наблюдала за действом, которое до нее не видел ни один человек. Слабенький роговой клюв новорожденного анкра наконец-то пробил скорлупу, и наружу высунулась плоская вытянутая голова на тоненькой шее, покрытая светящейся кожей. Много позже дракончик обзаведется алмазной чешуей, которая будет его защищать. А сейчас он с трудом удерживал шею.
Над их головами, будто наседка, заклекотала Элайса.
Дин взял яйцо в руки, осторожно освободил его от растрескавшейся верхней части, и поднес птенца едва ли не к самому носу. Новорожденный анкр замер, вытянувшись в струну, едва их взгляды столкнулись. Ленси увидела, как ауры мальчика и птенца начинают меняться, пульсировать в унисон, и точно так же, в унисон, начинают стучать их сердца, а дыхание становится общим.
- Я нарекаю тебя… - он оглянулся на Ленси и вдруг прошептал: - Хочешь ее назвать?
- Это она? – опешила девушка.
- Да. Как ты ее назовешь?
- Но Дин, это ведь твои анкры. Ты их так ждал, ты сам хотел их назвать…
- Я назову ее брата.
- Хорошо, - она сдалась, чувствуя, как от слов мальчика сердце охватывает тепло. – Пусть ее зовут Молния.
- Значит, Эмхарт. Я нарекаю тебя Эмхарт, Предвестницей грома.
Он протянул к мордочке анкра указательный палец и малыш, едва держащий голову на тоненькой шее, без колебаний впился зубами в предложенное угощение.
- Они всегда рождаются голодными, - хриплым шепотом пояснил мальчик. – Хозяин должен напоить анкра своей кровью. Иначе связь со временем пропадет.
- Ты молодец, - Ленси потрепала его вихры. – Даже не поморщился. Но мне уже пора.
Она улыбнулась, с сожалением глядя на мальчика. Ей хотелось остаться с ним, увидеть, как появится на свет второй малыш. Но в далеком Кортарене ждал Роннар, и ее сердце стремилось к нему.
Сейчас, в эту минуту, она не смогла бы ответить точно, кто из них ей дороже: Дин или Роннар.
Она любила Роннара со всем пылом своего юного сердца и всей силой женской души. И в то же время любила его сына так, как могла бы любить младшего брата, будь он у нее. Участвовать в его проказах, делить одни тайны на двоих, летать на анкрах, совершая немыслимые кульбиты, или просто валяться в траве, глядя в бескрайнее небо и делясь своими мечтами.
С Роннаром она была возлюбленной и альхайрой, супругой и матерью его будущих детей.
С Дином она вновь становилась самой собой – юной девчонкой с ленточками в волосах.
Несмотря ни на что, ей было всего восемнадцать.
- Ваше Высочество, времени мало, - голос Фаэрна заставил их оглянуться. – Мы должны вернуться в столицу, пока Владыка не раскрыл наш обман.
- Мой обман, - поправила Ленси, поднимаясь. – И я сама ему все объясню.
- Возвращайтесь скорее, - Дин напоследок обнял ее. – Я буду скучать!
