В глазах у Ленси на мгновение потемнело. Она попыталась вдохнуть, но воздух застрял в груди плотным комком.
- Я… - она сглотнула слюну, которая вдруг стала горькой и вязкой. – Я не понимаю… Владыка?..
И, почти не соображая, что делает, осела в глубоком реверансе, как того предписывал придворный этикет, вдолбленный в голову едва не с молоком кормилиц. Застыла в неудобной позе, не чувствуя ни рук, ни ног и не в силах поднять головы.
Сердце слово оборвалось, заколотилось где-то внизу живота. И эхо этих ударов отозвалось в висках тревожным набатом.
Эльха Пресветлая! Спаси и сохрани ее глупую голову! Что же это выходит, она целовалась в саду с самим императором?
О, нет, почему «целовалась»? Это он ее целовал! Самым наглым, самым бессовестным образом! А теперь еще и не дал уехать, зачем-то вернул. Что императору нужно от младшей принцессы?
Дарг не спешил. Не двигался, не отвечал. Просто стоял и изучал ее неторопливым, внимательным взглядом.
Она чувствовала, как этот взгляд скользит по ней, вызывая мурашки. Взгляд мужчины, бесстыдный, оценивающий, полный желания и какой-то необъяснимой горечи. Он не мог видеть ни ее глаз, ни лица, но ей казалось, что это ему и не нужно. Что он и так видит все, что желает.
Наконец, он сделал плавное движение в ее сторону. Девушка вздрогнула, когда прохладные пальцы дарга коснулись ее подбородка, вынуждая поднять голову и глянуть ему в лицо.
У него были завораживающие глаза. Пугающие, но красивые. Цвета бархатной ночи. Почти без белков. Сейчас в них вспыхивали, переливались и гасли снопы золотистых искр. Это было так необычно и так прекрасно, что Ленси забыла, кто она и кто он. Просто тонула в этих глазах, раскрыв рот, как придворная дурочка.
Пока его зрачки не сузились в вертикальную щель.
Вскрикнув, Ленси отпрянула. Запуталась в подоле. Она с запоздалым ужасом поняла, что сейчас растянется у ног императора. Но он успел подхватить ее в последний момент.
Его реакция была молниеносной. Доля мгновения – и мужские руки железным кольцом уже прижимают девушку к твердому телу.
Дарги умеют двигаться быстро, как змеи, и так же внезапно. Теперь она это знала.
Ленси закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя. Она слышала бешеный стук собственного сердца. Ощущала чужие руки, надежные, крепкие, которые не позволили ей опозориться. И только минуту спустя поняла, что стоит, прижимаясь к императору.
Слишком сильно прижимаясь, чтобы это можно было назвать приличным.
- Владыка… - пролепетала, заливаясь краской и пряча взгляд от стыда, - благодарю, я в порядке…
Любой воспитанный мужчина понял бы, что пора ее отпустить. Но то ли император Ламаррии был не воспитан, то ли не слишком понятлив, но его руки сжались сильнее.
- Можете меня отпустить…
Ленси пошевелилась. Но кольцо рук осталось таким же железным.
- Владыка? – тревога пересилила стыд. – Что происходит?
Девушка вскинула голову и едва сдержала сдавленный крик.
Лицо мужчины застыло страшной, болезненной маской. Его глаза превратились в две черные дыры, в которых плясало адское пламя. Черты потекли, изменились, сквозь них проступила драконья суть. Блестящая чешуя покрыла лоб, виски, щеки и шею алмазной броней.
Он будто сражался с самим собой. И проигрывал в этой борьбе.
Внезапно все прекратилось.
Кольцо рук разомкнулось, и Валенсия, сама не ожидая того, оказалась на свободе.
Император отпустил ее. Отступил на пару шагов, убирая руки за спину, словно боялся, что не удержится и снова сожмет в объятиях, только на этот раз, чтобы уже никогда не отпускать.
- Приношу свои извинения, - его голос прозвучал официально и сухо, будто бы ничего не случилось. – Принцесса Валенсия, я вынужден вас задержать и объявить королю Этрурии ноту протеста.
Ей понадобилось несколько бесконечно долгих секунд, чтобы справиться с изумлением. Она не умела так быстро, как он, брать себя в руки и скрывать истинные эмоции под маской холодной вежливости.
- Я могу узнать повод?
Он слегка усмехнулся:
- Не люблю, когда из меня пытаются сделать марионетку.
От этой усмешки Ленси снова кинуло в жар.
- Не понимаю, о чем вы…
- Конечно, не понимаете. Вам это не нужно. Располагайтесь, - он обвел рукой пространство вокруг себя, - на ближайшие дни это ваши покои.
Ленси недоуменно моргнула.
- То есть, я заложница? – наконец-то сообразила она.
Усмешка правителя стала шире. И Ленси почувствовала холодок.
- Нет, милая льера. Вы моя гостья. Особенная гостья, - добавил он с ударением, - весьма дорогая.
- На ближайшие дни? – уточнила она, повторив его фразу.
- Слишком много вопросов.
Он не собирался ей отвечать. Не считал нужным?
Ленси обхватила себя руками за плечи, закрываясь от его странного взгляда.
- Объясните, что происходит? В чем я провинилась? Что со мной теперь будет? С моими сестрами? Вы расторгните договор с Этрурией?
- Не забивайте свою хорошенькую головку подобной ерундой. Лучше готовьтесь к Балу.
- К Балу? – она окончательно растерялась. – Зачем? Я должна вернуться домой…
- Мне плевать, кому и что вы должны, принцесса, - перебил он ее ледяным тоном, и в этом тоне ей послышался лязг металла. – Я здесь Закон. И я желаю видеть вас на Балу.
Если бы он ударил ее, она и то не была бы так обескуражена и удивлена. Император приказал вернуть ее только ради того, чтобы она поприсутствовала на Балу? Неужели ему мало ее сестер? В чем подвох?
- Вашему отцу не стоило нарушать условия договора у меня за спиной, - отчеканил он, предупреждая ее возражения. – Мне были обещаны шесть принцесс. Шесть, а не пять.
Разрозненные части сложились в картину. Так вот оно что…
- И… что же теперь?
Губы дарга раздвинул хищный оскал:
- Теперь я на вас женюсь.
Глава 8
- Глупость какая-то… - беспомощно пробормотала Ленси, когда за Владыкой закрылась дверь.
Это же не может быть правдой? То, что он ей сказал…
Как он может на ней жениться?
Бред. Просто бред. Или дурной сон. Она спит и вот-вот проснется.
Желая ускорить пробуждение, Ленси с силой ущипнула себя за руку и тут же вскрикнула от боли. На глаза навернулись слезы, а на нежной коже проступили следы от ногтей.
Но чужая комната, обставленная с изысканной роскошью, никуда не исчезла.
