Но бежать в неизвестность в одном камзоле на голое тело было опасно и глупо. И девушка нехотя отступила.
Она растерянно огляделась, и взгляд случайно упал на тело, лежащее у стены.
Решение возникло мгновенно. На тот момент оно показалось единственно правильным. Сжимая амулет в потной ладошке, словно это придавало ей сил, Ленси маленькими шажками приблизилась к даргу. И со страхом заглянула ему в лицо.
Тот лежал на спине, раскинув руки, а его единственный глаз был закрыт. Из уголка перекошенного рта сочилась кровь, густая и серебристая, словно ртуть.
Девушка задержала дыхание. С замиранием сердца, готовая в любой момент отскочить, она опустилась на корточки. Но дарг не пошевелился. Она прислушалась – он не дышал.
Ей не хотелось думать, что он мертв. Мертв по ее вине. Она стала невольной причиной его смерти, хотя и не желала этого. Стала убийцей…
Гораздо легче было представить, что дарг без сознания. Но в глубине души Валенсия знала правду и то, что ей с этой правдой отныне жить.
Превозмогая приступы тошноты, она ухватилась двумя руками за его левый сапог.
***
Мужчина оказался на редкость тяжелым. Валенсии пришлось повозиться, прежде чем она сумела стащить с него обувь и часть одежды. Зато ей повезло. Дарг прибыл сюда не с пустыми руками: в сумке, брошенной у кострища, обнаружились куски вяленого мяса, сухой хлеб, фляжка с вином и огниво. И пачка хрустящих ассигнаций с гербом Ламаррии.
Принцесса невесело усмехнулась, глядя на них. Кто-то заплатил за ее похищение…
Пару минут она буравила деньги невидящим взглядом. Потом тяжело поднялась, подошла к телу и бросила пачку ему на грудь. Он заслужил свою плату.
Покончив с этим, девушка быстро переоделась.
Бриджи дарга на ней превратились в широкие штаны, которые пришлось подкатать. Как и рукава на рубахе. Ленси заправила рубаху за пояс, но штаны все равно спадали с нее. Недолго думая, она подвязала их шейным платком, позаимствованным у трупа. Поколебавшись, сунула в карман и алмазную булавку. Деньги ей скоро понадобятся[O.V.1] .
Ботфорты, разумеется, тоже были больше, чем нужно, и при каждом движении норовили соскользнуть с маленьких ножек принцессы. Но Ленси быстро догадалась, как это исправить. Обыскав дарга, она нашла нож и нарезала камзол Тарка на широкие полосы. Обмотала ими ступни. Теперь сапоги держались.
Но что-то еще не давало покоя. Какая-то незначительная деталь, которая все время ускользала от сознания девушки.
Перед глазами вспыхнула пережитая сцена. Возбужденный дарг. Его руки, похотливо шарящие по ней. Его твердая плоть, упирающаяся ей в бедро…
Нет, это больше не должно повториться. Ей придется обезопасить себя и от этого. К тому же, женщина в мужской одежде привлечет ненужное внимание. В Этрурии таких «льер» называли кшааш. И это слово было ругательством.
Дрожащей рукой Валенсия сжала нож. В его отполированном лезвии отразилось ее лицо. Бледное, с дрожащими искусанными губами и напряженно застывшим взглядом. Это была совсем не та девушка, что несколько дней назад прибыла на Бал Невест в Драконью империю. И не та, что танцевала с императором, краснея от стыда и восторга.
И не та, что с трепетом ждала свою первую брачную ночь…
Этот дарг совершенно прав. Никто не придет к ней на помощь. Здесь она никому не нужна. Ей остается полагаться лишь на себя, если она хочет выжить и вернуться домой.
Глядя себе в глаза, принцесса свободной рукой сжала волосы на затылке. И не выдержала – зажмурилась. К горлу подступили рыдания. Она усилием воли заставила себя проглотить их, а потом завела нож за голову.
Острое лезвие полоснуло по волосам, отсекая прядь за прядью. Они падали к ее ногам, белые, невесомые, словно лебяжий пух, а по щекам текли слезы бессильной ярости и отчаяния.
В этот момент она прощалась с самой собой. С той наивной и романтичной девчонкой, которой была до вчерашнего вечера. Стиснув зубы, она убивала ее в себе, отрезая локон за локоном. Пока не осталось ничего. Только короткий, рваный ежик, едва закрывающий уши и шею.
Когда последняя прядь упала, девушка судорожно выдохнула и только тогда поняла, что ее рот наполнился кровью от прокушенных губ. Она сглотнула ее. Вытерла слезы. Немного подумав, собрала волосы и отнесла к потухшим углям. Запалила огниво, и через пару минут ее роскошные локоны прекратились в кучку вонючего пепла.
С застывшим лицом Валенсия зачерпнула полную пригоршню этого пепла вместе со старой золой и тщательно втерла в то, что осталось на голове от волос. Потом набрала на пальцы копоти, которой в избытке было на стене, намазала ею брови и веки. Ведь император наверняка будет ее искать, и не только он. А она больше не желает быть разменной монетой в играх драконов.
Ее голова стала легкая, словно чужая. Затылок холодил ветерок, а шея выглядела до смешного тонкой и тщедушной.
Теперь никто не заподозрит в перепачканном тощем подростке принцессу Этрурии.
Покончив со сборами, Ленси накинула на себя куртку своего обидчика, сунула его нож за пазуху, а сумку повесила через плечо. И, ни разу не оглянувшись, вышла из пещеры под открытое небо.
Глава 18
Фаэрн вернулся в Ирриген перед рассветом. Измотанный долгой скачкой, но довольный, с хорошими новостями для своего императора. Поприветствовал ньордов у главного входа. Прошел по гулким коридорам сонного замка. Поднялся по лестнице и недоуменно застыл у приоткрытых дверей, ведущих в апартаменты Владыки.
Рубиновый окинул пустой коридор быстрым взглядом. Но охрана словно испарилась, не оставив следа. Это заставило Фаэрна сжать эфес шпаги. Он тихонько толкнул приоткрытую дверь, одновременно обнажая клинок.
Змеиным движением скользнул через порог.
Кресло, в котором обычно сидел его отец, охраняя сон императора, оказалось пустым. Фаэрн коснулся сиденья, и его подозрения оправдались. Оно было холодным, ни единого намека, что недавно здесь кто-то был.
Но дверь императорской спальни оставалась плотно закрытой.
Фаэрн оглядел прихожую, решая, что делать дальше: вернуться в коридор и поискать отца или, наплевав на этикет, вломиться в спальню к Владыке, чтобы удостовериться, что с ним все хорошо.
Рубиновый еще колебался, когда предрассветную тишину разорвал женский визг.
Этот визг оборвался резким крещендо, словно женщине кто-то захлопнул рот, и на пару секунд воцарилась звенящая тишина. А потом раздались новые крики, стук дверей, топот ног, звон оружия…
Уже ни о чем не думая, Фаэрн бросился в коридор. Крики привели его к западной лестнице, где понемногу собиралась толпа. Здесь были заспанные придворные в накинутых наспех бархатных халатах, отороченных мехами и перьями; сбившиеся в кучку служанки с белыми лицами и испуганными глазами; ньорды из личной охраны Владыки, с обнаженными шпагами. Все стояли плотной стеной, обступив что-то, что было скрыто от глаз Фаэрна, и взволнованно переговаривались.
