Ему понадобились считанные секунды, чтобы преодолеть все четыре пролета, ведущие на второй этаж, в личные покои Владыки. И еще несколько минут, чтобы отыскать монарха среди пустых и гулких анфилад.
Ни в кабинете, ни в оружейном зале, ни в зале для аудиенций Роннара не было. Как не было в спальне и библиотеке. Фаэрн уже начал всерьез беспокоиться, когда наткнулся на мощную фигуру Алмазного, застывшую на открытой галерее.
Роннар стоял у самого края, повернувшись спиной к балконной двери. И, заложив руки за спину, смотрел в небо над головой.
Фаэрн в один момент охватил взглядом его напряженные плечи, запрокинутую вверх голову и тяжелое, удушающее чувство безнадежности, окружавшее императора.
Казалось, Алмазный вот-вот качнется вперед, делая роковой шаг, и его ноги зависнут над краем. Блеснет в лучах заходящего солнца венец из белого золота, раздастся короткий вскрик – и глухой удар расплющит тело о камни мостовой.
Фаэрн мотнул головой, отгоняя видение. И поспешил на балкон.
- Ваше Владычество!
Роннар медленно обернулся. В его взгляде царила такая пустота, что Рубиновый ощутил внутреннюю дрожь.
От этого дарга осталась лишь оболочка. Хрупкая физическая оболочка, еще способная выполнять механические действия, заложенные в нее природой и воспитанием.
На лице императора не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на Фаэрна, и то ли не видел его, то ли не узнавал.
- Ты рано, - произнес он наконец, медленно размыкая сухие губы. – Я ждал тебя только завтра.
- Я принес вам хорошие новости, мой император, - заговорил Ли Танарис, спеша выплеснуть все, что раздирало его изнутри.
- Как мальчик? – голос Владыки был таким же мертвым, как и его взгляд.
- С ним все в порядке. Пока. Ариоссис дала отсрочку до третьей луны, чтобы мы успели подготовить безопасное место.
- Старая ведьма.
В устах правителя это звучало не как оскорбление, а как констатация факта.
- Но это не все, что я там узнал…
Роннар оборвал его взмахом руки.
- Я устал, - сообщил он, отворачиваясь. – Уходи.
Подчиняясь приказу, Фаэрн машинально подался назад. Но тут же остановился.
Нет, он не может уйти! Не может оставить своего друга и сюзерена в таком состоянии! Роннар должен его выслушать! Должен услышать!
- Ваше Владычество, позвольте мне…
- Уходи. - На этот раз в голосе Роннара прозвучала глухая угроза. – Дай мне покой.
Немного поколебавшись, Фаэрн сделал шаг вперед.
- Нет, – произнес он уверенным тоном. – Я не уйду. Ты должен меня выслушать, брат, ради тебя самого, ради всех нас. Твоя…
- Хватит! – голос Владыки сорвался на рык. – Я ничего не желаю слушать. И не могу, - добавил он уже тише. – Я передал Совету Вождей все полномочия. Теперь они решают проблемы Ламаррии.
- Что здесь случилось, пока мня не было? – прошептал Фаэрн немеющими губами. – Ты отрекся от трона? Зачем?
- У меня не было выхода, - по лицу Роннара скользнула бескровная усмешка. Встреча с Советом была не очень приятной, особенно условия, которые выдвинули вожди в обмен на последнюю волю императора. Но сейчас он не хотел думать об этом. Главное, его воля будет исполнена. Ламаррия не откажется от обещаний, данных королю Фабиану. - Мой дракон умирает, я не могу быть правителем. Не могу перевоплотиться, не могу использовать магию, не могу призвать других драконов. Я глух и слеп, как новорожденный щенок. И нем. Мне остается лишь добровольно отойти в сторону и ждать конца.
- Ты ошибаешься! И сам это знаешь. Тебе всего лишь нужно вернуть альхайру.
- Поздно. Даже если я и найду ее, в чем глубоко сомневаюсь, она не примет меня. Бедная девочка, - Роннар скрипнул зубами, испытывая отвращение к самому себе. – Тиралион был прав. Все это время я думал только о себе. Я собирался использовать принцессу в своих целях. Мне было плевать на ее желания и страхи. Даже когда я понял, что мы неразрывно связаны, я все равно продолжал строить собственные планы, и в этих планах ей была отведена лишь роль молчаливой тени, всегда готовой к моим услугам. И вот теперь я наказан. Судьба оказалась куда хитрее, чем я.
Он бросил на друга тяжелый взгляд из-за плеча и тихо добавил:
- Уходи. Ты заставляешь меня испытывать чувства, а они доставляют мне только боль.
Сжав зубы, Фаэрн смотрел, как его друг отдаляется. Это ощущалось не только физически, но и на каком-то ментальном уровне. Рискнув, он заставил внутреннего дракона потянуться к нему, надеясь услышать отклик. Но Роннар не преувеличивал, сказав, что его дракон умирает. Алмазный был настолько слаб, что его присутствия даже не ощущалось. Будто его и не существовало вовсе.
Возможно, именно это толкнуло Фаэрна вперед.
- А если я скажу, что нашел ее? – проговорил он вполголоса, внимательно наблюдая за реакцией друга. – Если я скажу, что знаю, где она, что я своими глазами видел ее так же, как сейчас вижу тебя. На расстоянии вытянутой руки…
Плечи Роннара дрогнули.
- Ты не можешь быть настолько жесток, - не оборачиваясь, произнес он одними губами.
- Это правда. Я всю ночь гнал инкарда, чтобы сказать тебе об этом.
Алмазный замер, не в силах поверить в услышанное.
- И… где же она?
- В Обители. Твоя альхайра – послушница Заавеля. Вот почему ты не смог найти ее через Луннар.
Его прервал тихий рев.
Ярость, гнев, отчаяние и надежда – все смешалось в этом рокочущем звуке, который зародился в гортани Алмазного.
Это был голос не человека, а зверя. Огромного, сильного и свирепого, пробудившегося от глубокой спячки, опасно похожей на смерть.
Тело Роннара задрожало, увеличиваясь в размерах. Его черты поплыли, подергиваясь сверкающей дымкой, в которой соединились триллионы алмазных искр.
Фаэрн отшатнулся, прикрывая глаза локтем от слепящего света.
- Рангх Всемогущий! – прошептал он, отступая назад.
Перед ним разворачивалось зрелище, от которого кровь стыла в жилах.
Перед ним пробуждался Дракон.
***
Но на этот раз пробуждение не зависело от желаний человеческой половины. На этот раз процесс перевоплощения был неуправляем, и не было никакой возможности остановить его или повернуть вспять.
Вот выступила чешуя, покрывая тело Роннара непробиваемым панцирем от пальцев ног до самой макушки. Вот лопнула ткань, и одежда осыпалась вниз бесполезными тряпками. Вот хрустнули кости, щелкнули, выворачиваясь, суставы. Натянулись мышцы и сухожилия. Изогнулся, удлиняясь, позвоночник, и об пол ударил тяжелый хвост, сбивая мраморные столбики балюстрады как детские кубики.
