Ленси узнала герцога Феликса.
Приложившись губами к руке супруги, он порывисто произнес:
- Вот и все, моя дорогая. Путь свободен.
- Ты сделал это? – голос Климены дрогнул то ли от радости, то ли от напряжения.
Феликс поморщился:
- Не сам, конечно. Но можешь быть уверена, я все видел своими глазами. Фабиан мертв, его дочери тоже. Мои люди позаботятся о телах. Официальная версия для народа – «старый король и его принцессы добровольно ушли из жизни, не вынеся поражения».
- Ты забыл о Валенсии. Эта девчонка способна доставить нам неприятности.
А Валенсия все это время незримо стояла у них за спиной и чувствовала, как внутри нарастает гнев. Как ненависть захлестывает разум колючими, ледяными порывами. Как ярость поднимается неудержимой волной, угрожая смести остатки самообладания.
Они убили ее отца! Убили сестер! Неужели она так и будет стоять, бессильно стискивая кулаки, и ничего не сделает? Разве эти двое не заслуживают самого жестокого наказания?
Не помня себя, не замечая странного марева, охватившего ее тело, она пересекла расстояние, отделявшее от колыбели.
Сначала она покончит с ребенком, чтобы заставить мучиться этих двоих. А потом разберется и с ними.
Кожа принцессы покрылась мурашками, волосы на затылке поднялись дыбом, и все ее существо наполнило почти осязаемое напряжение, только и ждущее, когда ему дадут выход. Оно вспыхнуло крошечными огоньками. Огоньки зарождались где-то в центре груди, разлетались к плечам и оттуда стекали к ладоням, концентрируясь в ослепительно-белый шар. Этот шар становился все больше с каждым вдохом, с каждым ударом сердца. И в его глубине вспыхивали голубые разряды.
Ничего не подозревая, герцог рывком ослабил шейный платок и рухнул в глубокое кресло рядом с колыбелью. Он вытянул длинные ноги, скрестив их в лодыжках, и произнес:
- О девчонке не беспокойся. Она сгинула месяц назад. Даже дарги не могут ее найти. А если она и объявится, то вряд ли сможет нам помешать. Твой план сработал, моя дорогая. Император собственноручно выгнал ее из дворца.
По его тонким губам зазмеилась усмешка.
Это стало последней каплей.
Дрожа от ярости, Валенсия развела руки в стороны и вскинула над головой, собираясь замкнуть смертельную цепь.
Но в тот момент, когда ее ладони уже готовы были сомкнуться, малыш в колыбели проснулся.
Веки ребенка дрогнули, точно он что-то почувствовал. И на девушку уставились два темных, блестящих глаза, похожие на маслины.
Ее словно ударило под дых. Захлебнувшись собственным криком, Ленси с трудом удержала ладони на волосок друг от друга. Пробужденная Сила искрила и трещала, требуя завершить действие. Но девушка колебалась.
Эльха Пресветлая, что она делает? Неужели она и вправду способна убить беззащитного ребенка? Тогда чем она лучше этих двоих?
В ответ на ее сумбурные мысли, малыш агукнул и улыбнулся, пуская пузыри из беззубого рта. А потом протянул ей ручонки.
Валенсия с ужасом отшатнулась. Ноги ее подломились, и она рухнула наземь у колыбели.
Языки света яростно взревели от того, что их лишили обещанной жертвы. Они закрутились в слепящие вихри, не желая расставаться с хозяйкой.
Но принцесса будто оцепенела. Опустив невидящий взгляд на ковер, она слушала, как громко ухает сердце в груди.
Над ее головой ничего не подозревающая Климена ворковала над сыном, а Феликс строил дальнейшие планы.
***
Внезапно, чья-то рука опустилась ей на плечо.
- Ты меня удивила, - раздался женский голос с легкой прохладцей, который никак не мог прозвучать в этих стенах. – Никто не проходит этот экзамен с первого раза.
Ленси вздрогнула, выходя из оцепенения. Огляделась, чувствуя, как внутри все сжимается.
Детская куда-то исчезла. Исчезли Климена и Феликс. Она стояла посреди знакомой аудитории, чувствуя себя полностью выжатой. И на нее с легкой усмешкой смотрела Имира.
- Что? – не в силах собраться с мыслями, Валенсия тряхнула головой. Ее немного мутило. – Что это было? Что я видела? – Голос девушки сорвался на крик: - Так это правда? Они убили моих сестер и отца? А вы знали! Вы все время знали об этом! И молчали!
Безудержное рыдание вырвалось из ее горла.
- Чш-ш-ш, тише, - Имира неожиданно обняла Ленси за плечи, едва ли не с силой прижимая к себе. – Успокойся. Это еще не случилось. Ты видела будущее. Точнее, один из возможных его вариантов. То, что может случиться, если необходимые векторы вероятностей сойдутся в нужной точке.
- Тогда скажите, как это предотвратить?
Имира покачала головой.
- Ты сама должна это понять. Это же твое будущее.
- Но я не могу!
- Сможешь. Когда придет время.
Голос наставницы был жестким и резким. Она хорошенько встряхнула девушку, добавляя:
- А сейчас успокойся. Испытание было очень сложным для твоей психики. Но ты выдержала его. Ты сильная девочка, я горжусь твоей выдержкой.
Но Валенсия в этот момент совсем не чувствовала себя сильной. Как раз наоборот, она ощущала полнейшее бессилие что-либо изменить.
- Иди к себе, - голос Имиры смягчился. – На завтра я освобождаю тебя от повинностей и занятий. Можешь провести день так, как тебе захочется. Ты заслужила эту маленькую награду.
Глава 30
На следующий день Валенсия бездумно бродила по садовым дорожкам, охваченная душевными муками. Пока ноги сами не привели ее к знакомым загонам, откуда раздавался клекот обеспокоенных анкров.
Ускорив шаг, девушка невольно огляделась по сторонам. Но вокруг не было ни намека на чужое присутствие. В это время все послушницы находились на занятиях. Что же могло потревожить животных?
Удивленная, она перешагнула порог. Ее тут же окутала прохлада каменных стен. В нос ударил терпкий запах еловой хвои и сладковатый – свежего мяса.
Остановившись, Ленси окинула взглядом широкий коридор, вдоль которого располагались загоны. Коридор был пуст и просматривался до противоположной стены. Спрятаться чужаку здесь было негде.
Взволнованные анкры, учуяв девушку, заворчали в своих загонах. Королева и Змей, будто сговорившись, выставили узкие морды между прутьями решетки. Они шумно фыркали, выпуская из ноздрей облачка горячего пара. И словно чего-то ждали.
Принцесса глухо порыкивала, но к решетке не приближалась. Она привалилась боком к дальней стене своей клетки, и немного дрожала то ли от страха, то ли от нетерпения. Крупные чешуйки на ее загривке поднялись дыбом, будто иглы дикобраза, а опущенные крылья нервно подрагивали.
Но больше всего Валенсию удивил Лежебока. Этот увалень, который редко когда покидал свою подстилку среди бела дня, сейчас метался по клетке, хлеща хвостом по бокам, и трубно ревел. Из его пасти вылетали язычки пламени, еще слабые, чтобы причинить вред окружающим, но уже довольно заметные.
