***
Каждый раз, поднимаясь в небо на анкре, Ленси испытывала ни с чем не сравнимый восторг. Особенное, безграничное чувство свободы, которое мог дать только полет.
Ленси знала, что на любой высоте, при любых виражах она в безопасности: анкр не уронит, не сбросит седока ни случайно, ни нарочно. Его инстинкты не позволят подвергнуть всадника хоть малейшему риску. Ведь всадниками анкров были дарги, связанные с ними кровными и ментальными узами.
Ленси не была даргом. И все же анкры Алмазного клана признали ее. Возможно, на это повлияла ее связь с Роннаром, который был сильнейшим даргом из ныне живущих. А может, этому поспособствовал Дин, проникшийся к девушке детской любовью.
Как бы там ни было, Ленси полюбила крылатых исполинов, и они отвечали ей тем же. Она доверяла им безоговорочно.
А вот о Роннаре того же сказать не могла.
Алмазный дракон со всадницей на спине поднимался все выше. И чем больше они удалялись от пещеры, тем сильнее начинала нервничать Ленси. Девушка чувствовала действие его магии, крепко привязавшей ее к «седлу». И все же сердце ее тревожно стучало.
Куда они направляются? Что задумал этот безумный дарг?
Спрашивать было бесполезно. Из-за скорости ветер свистел в ушах и забивался в рот, стоило лишь попытаться раскрыть губы. Ленси закуталась в плащ, радуясь, что прихватила его с собой. А на ее мысленные попытки связаться дракон отвечал молчанием. Может, не слышал, а может, попросту игнорировал.
Спустя час полета горная гряда под ними плавно перешла в холмистую долину, поросшую густым, непролазным лесом. Там, где кончался лес, с высоты птичьего полета Ленси увидела темную ленту. Это была река, которая так же служила границей между Ламаррией и Ремнискейном. Вдоль ее берегов высились укрепленные сторожевые башни с гелиографами на плоских крышах. Зеркала этих устройств тускло отсвечивали в лунном свете, готовые в любой момент передать сообщение. Там, за границей, обозначенной их огнями, магии не было места. Там жили люди, и их оружием был прогресс.
Но, вопреки ожиданию Ленси, дракон не пересек реку, а направился на восток вдоль русла. И ее сердце невольно затрепетало.
Неужели?
Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой…
Но что происходит?
Там, на востоке, где полноводная Иллиниора разделялась в сотни горных ручьев, спешивших ее напитать, там начинались земли Этрурии.
От мысли, что она увидит родные края, Ленси едва не задохнулась. Воздух вдруг стал холодным, тяжелым и влажным, словно мокрая вата. Она глотала его и не могла надышаться, а ее беспокойный взгляд шарил по быстро меняющемуся ландшафту в надежде найти доказательства своим подозрениям.
Но вот впереди показалась цепочка холмов. И темная линия крепостных стен, охранявших границу между Этрурией и Ремнискейном.
Дракон пошел на снижение. Его целью была вершина одного из холмов, с которой, как на ладони, была видна крепость и подступы к ней.
Едва он приземлился и сложил крылья, Ленси почувствовала, что невидимые путы больше не держат ее в «седле». Не дожидаясь приглашения, девушка перекинула ноги на одну сторону и привычно съехала вниз по кожистому крылу. Этому трюку ее научил Дин, но сейчас в ее действиях была доля лихачества и позерства.
- Ваши вещи, Владыка, - вздернув подбородок, она положила сумку на землю перед мордой дракона, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась.
Наблюдать за его превращением у нее не была ни малейшего желания.
Ну, почти…
Буквально через пару минут за спиной раздался голос Роннара:
- Можешь смотреть.
- А узнать, что мы здесь делаем, я тоже могу? – она встретила его заготовленным вопросом.
И осеклась, уткнувшись взглядом в обнаженную грудь Владыки.
Как ни пыталась Ленси сохранить хладнокровие, но ее щеки предательски заалели.
Он стоял перед ней почти одетый.
Почти.
Штаны, сапоги, рубашка…
Но рубашка была полностью расстегнута и совершенно не скрывала мускулистого торса. А Роннар, ничуть не смущаясь этого, преспокойно поправлял кружевные манжеты.
- Могли бы предупредить, что вы голый! – вспыхнула девушка.
И, сделав усилие, отвела глаза в сторону.
- Привыкайте, льера. Как жене дарга, вам придется не раз лицезреть мою голую грудь, - хмыкнул он и занялся пуговицами на рубашке. – И не только.
Ленси почувствовала, как внутри вспыхнул гнев. Или это было что-то другое?
- Зачем мы здесь? – снова спросила, сознательно игнорируя его намек.
- Я хочу, чтобы ты кое с кем встретилась.
- Прямо здесь?
Она огляделась. Вокруг царила глубокая темнота, небо затянули тучи и только в стенах крепости светились красные огоньки.
- Да. Это крепость Раггенрок, ее комендант – граф Деррек, отец графини Иоланты, если это имя тебе о чем-нибудь говорит.
Ленси знала только одну Иоланту, ту самую, что стала ее камер-фрейлиной в Ирригене. Это заставило девушку вспомнить и других женщин, с которыми она познакомилась там. И свою камеристку Амину.
Но спрашивать она ни о чем не стала. Просто кивнула.
Роннар продолжил:
- Я больше не император, и ты это знаешь. Но все же остались верные ньорды, готовые служить мне несмотря ни на что. И сейчас они там, - он кивнул в сторону Этрурии.
- Твои ньорды там? – Ленси подозрительно глянула на него. – Насколько я знаю, даргам запрещено переходить границу без особого разрешения. А мой дядя вряд ли вам его дал.
- Разве не о том же ты просила меня несколько дней назад?
- Я просила спасти моих родных.
- Нет, ты просила открыто вторгнуться в Этрурию и развязать войну.
Ленси потупила взгляд.
Она была уверена, что Роннар никогда не пойдет на такие условия, потому и сказала это тогда. После всего, что ей пришлось пережить по его вине, она все еще чувствовала боль предательства. Память – подлая ведьма – не давала ничего забыть. Иногда Ленси казалось, что все было бы намного проще, если бы ее воспоминания стерлись. Но такая радость ей была недоступна. Картины прошлого хоть и потускнели, но все еще оставались с ней.
- Признаю, я блефовала. Я была уверена, что вы скажете «нет».
Он коротко улыбнулся. Но в этой улыбке сквозили боль и злая ирония.
- Я не могу сказать тебе «нет». Ты же моя альхайра. Если ты прикажешь кого-то убить – я убью. Прикажешь сжечь город – сожгу. Прикажешь уничтожить целый народ – уничтожу. Прикажешь объявить войну всем континентам – объявлю в тот же день. Понимаешь?
Его голос звучал тихо, надломлено, но Ленси показалось, что он гремит в ее голове тревожным набатом. Она не знала, что ответить. Просто стояла, опустив глаза в землю. (1bd23)
