Я невольно гладил ее тело, и наконец возбудился до такой степени, что не спрашиваясь, вошел в нее и мы повторили половой акт в четвертый раз.
А потом продолжали пить кофе, и я играл ее огромными сосками, и никак не мог от них оторваться.
* * *
Вечерело. Мы опять лежали в постели, только что разъединившись после пятого раза. Я был выжат и пуст, и легок счастливой невероятной легкостью. Вика молча лежала рядом, тоже безумно усталая, благодарная и тихая.
— Останешься на ночь? — спросил я, мгновенно представив, как здорово будет проснуться, протянуть руку и наткнуться в темноте на ее прохладную грудь или мягкий живот…
— Нет, — тихо ответила она.
— А почему? Останься, а? — повторил я. — Будет так здорово проснуться вместе…
— Мне и так с тобой было здорово… Просто… Просто у меня на сегодня были другие планы, — уклончиво сказала она.
— Да к дьяволу эти планы, — я продолжал настаивать. — Останься, и с утра начнем все сначала…
— Мы и так много раз повторим все сначала… Я позвоню тебе и приду опять. Много раз… А сейчас отлежусь и пойду…
* * *
Потом, уже я в прихожей, целуя меня — все еще голого — Вика шептала:
— Ну, Женя… Я даже не ожидала… Давно так не упражнялась…
Она тихонько, серебристо захихикала.
— Я тоже, — ответил я.
— Ты знаешь… У меня там внутри все так стерто, что завтра, наверное, сидеть не смогу…
От мысли о том, как и чем у нее там стерто, я вдруг почувствовал вернувшийся удар желания — как показалось, более сильный, чем все предыдущие.
— Знаешь, — пробормотал я. — Самое смешное и удивительное, что я опять тебя хочу…
— Правда? — просияла она. — Я тебе не успела надоесть за столько раз подряд?!
— Нисколько. Мне кажется, я мог бы жить в постели, лежа на тебе и даже не выходя из тебя в перерывы…
— Приятно слышать… Но сегодня я уже больше не смогу принять тебя… Мне просто будет больно…
— Да ладно, — я, старался загасить в себе это внезапное желание.
— Это я так сказал… Понимаю, конечно…
— Да нет, почему же… Я же вижу, как ты меня хочешь… мы по-другому сделаем… Пошли в комнату… Я еще не догадался, что она придумала.
— Сядь…
Я послушно опустился на стул.
— Обычно я стесняюсь делать это с мужчиной в первый раз… Но с тобой… С тобой все как-то иначе. И потом мне кажется, будто мы с тобой уже не в первый…
Зажмурившись, я трепетно ожидал чего-то нового и старался оттянуть момент познания. И чувствовал, как Викины тонкие, крепкие пальцы берут мою набрякшую плоть и оттягивают натертую за день кожу. Прикосновение ее руки было таким будоражащим, что от низа живота по телу опять потек холодный огонь.
Но это было лишь начало. Через миг моя плоть погрузилась во что-то мягкое, влажное, плотно охватившее со всех сторон — точно неожиданным образом я снова по-настоящему вошел в нее. Я открыл глаза и со сладким восторгом увидел то, чего даже не смел ожидать. Присев на корточки, Вика неторопливо ласкала меня ртом. Прежде я лишь слышал от ребят, что есть такой способ интимного контакта, при котором можно испытать непередаваемые ощущения. Причем, как утверждали знатоки, женщины получали от этого едва ли не большее удовольствие. Но Инна никогда не делала со мной подобного, хотя я просил и уговаривал, убеждая, что быть может, и ей тоже понравится. Она оставалась непреклонна, и наши с нею занятия сексом сводились к быстрому половому акту в одной позе. А сейчас Вика проделывала это не по просьбе, а по собственному желанию. И хотя я испытывал все впервые, но сразу понял, что умеет она виртуозно.
Она то вбирала меня так глубоко, что, казалось, вот-вот засосет в себя целиком, а ощущения, были гораздо более сильными, чем когда я просто входил в нее. То ласкала меня губами и пальцами. А то, раздвигая и натягивая что-то, не известное мне, на онемевшем от наслаждения кончике моего тела, делала там нечто своим упругим языком. Я знал, что это невозможно в принципе, но мне казалось, что она сама входит в меня…
…Я не почувствовал своего пика — шестого за этот день! — впрочем, его, наверное, и не было. Бессилие овладело мною до такой степени, что я не мог шевельнуться, и только по этому догадался, что все кончено. Вика поработала еще немного, — словно умелая коровница, привыкшая выдаивать продукт до последней капли — а потом, оторвавшись, сделала глотательное движение. Мне опять мгновенно вспомнилась Инна — отдававшаяся страстно, но с какой-то упорной сосредоточенностью, не терпевшая промедления после окончания. Стоило мне случайно обронить на нее хоть каплю, она тут же зажимала рот и бежала мыться, не пуская к себе. Вика же улыбнулась, облизнув губы. Довольно и счастливо. Словно наконец получила то, чего ждала весь день.
При мысли о том, что это можно выпить, меня самого едва не стошнило. Но я подавил это чувство: уже стало ясным, что я практически ничего не понимаю в тонкостях секса…
— Ну и как тебе вкус? — я нашел силы пошутить.
— Исключительный, — серьезно ответила она так, будто речь шла о чем-то, предназначенном для питья и действительно могущим быть вкусным. — Такая приятная, горькая… Кофе много пьешь, сразу видно. Я поразился, насколько спокойно и деловито ответила Вика на вопрос; и подумал, что, вероятно, у нее богатый опыт по данной части, но не испытал при этом укола ревности. Потому что мне было хорошо с нею, а остальное меня не касалось.
Я молча привлек ее к себе и поцеловал в губы, совершенно не думая о том, в чем они испачканы.
— На кого я похожа… — счастливо бормотала Вика, приглаживая растрепанные волосы перед зеркалом. — Надо бы, конечно, еще раз ополоснуться, но… Но боюсь, что тогда я долго отсюда не уйду…
— Так оставайся все-таки? — прошептал я, прижимаясь к ней всем телом.
— Нет, пойду, — ответила она и чему-то тихонько засмеялась.
Протянув руку, она поймала мою, уже совершенно безвольную плоть и легонько сжала ее.
— Я позвоню тебе. И приду еще… Обязательно…
Захлопнув за нею дверь, я стоял и слушал, как быстро удаляются по лестнице ее звонко цокающие каблучки.
Я чувствовал себя усталым и счастливым. Но все-таки казалось, что это был единственный раз, она больше не позвонит и я ее больше не найду. Как Виолетту…
И в то же время осознавал, что сегодня целый день ни разу не вспомнил о руке.
Я принял душ. Еле переставляя ноги, прошел в комнату и повалился в постель. Она была холодной и смятой, но хранила в себе отчетливый запах женщины…
В эту ночь я, кажется, впервые за необозримый период времени уснул мертво без всякого снотворного.
16
Вика объявилась через пару дней — как объяснила, раньше не могла, поскольку у нее «рабочие органы находились в нерабочем состоянии» — и мы встретились опять.
