«Тогда я буду ждать тебя», — написала Нелли, и Фил почему-то подумал, что она плачет. Сидит в своем желтом кресле, укутавшись в плед, и ревет. Глупая.
«Если будешь плакать, не приеду», — написал он и назвал водителю такси ее адрес.
Нелли сидела на подоконнике, закутавшись в плед, обнимала медвежонка и ждала Фила. У нее кружилась голова, горело лицо и болело горло. Нелли знобило, однако она упрямо не шла в кровать — боялась, что если не будет вот так сидеть у окна и ждать, то Фил не приедет.
Почему все получилось так глупо, так неправильно и нелепо в эту Новогоднюю ночь, Нелли не понимала. Конечно, она могла оправдать себя тем, что болела, тем, что очень устала, что была напряжена из-за появления в ее доме Фила, которого никак не могла забыть, и Паши, которого забыла сразу, но она не хотела себя оправдывать. Оправдание — это слабость. Так однажды давным-давно сказал ей Томас, когда они шли пешком по вечернему городу после его персональной выставки. Это была одна из первых его выставок, которая прошла не слишком удачно. В первые дни ее посещало крайне мало народу — по большей части друзья и приятели Томаса. Нелли понимала, что папа расстроен, хоть он и не подавал вида. Напротив, улыбался, шутил, читал мини лекции об искусстве, но она-то видела, какие были его глаза! В них застыли печаль и, кажется, разочарование.
Когда они шли домой, Нелли попыталась успокоить Томаса.
«Просто люди не понимают, что такое настоящее искусство, отосан! — говорила она. — Они считают, что крутой художник тот, кто может написать простенький пейзаж, натюрморт или портрет. Или тот, кого распиарили и сказали, что его картины стоят миллион долларов. А если художник авангардист или сюрреалист, то обязательно «пишет фигню». Люди не любят то, чего не понимают, отосан! Поэтому не расстраивайся.
Остановившись, Томас обнял ее и вздохнул:
«Какая у бестолкового отца выросла хорошая дочь».
«Но ведь это правда, — прошептала Нелли. Ей было обидно за папу. — Ты талантливый художник, но не все могут это понять.
«Но и оправдывать себя за это я не хочу, — улыбнулся он. — Оправдание — это слабость».
«А сила тогда что?» — спросила она.
«А сила в правде, — расхохотался Томас, процитировав известную цитату из фильма. — Принять правду может только сильный человек. Нет — значит нет. Значит, я сделал что-то не так, раз выставка не имеет успеха. Идем дальше, дочь. Куплю тебе мороженого. Какое хочешь — клубничное или шоколадное?
«И то, и другое», — не растерялась Нелли. Мороженое она любила.
Папа взял ее за руку и повел дальше, рассказывая что-то веселое.
С тех пор Нелли часто вспоминала этот поздний теплый вечер, пропахший яблоками и звездами.
Не стоит оправдываться.
Это она виновата в том, что все вышло так по-дурацки. Сначала зачем-то сделала вид, что Паша — ее парень, хоть они и расстались. Нелли не хотела как-либо задевать Фила, она всего лишь хотела показать ему, что не одинока. Что не зависит от него. Что может быть счастливой и с другим парнем. У него ведь есть Крис — и не просто девушка, а невеста. Та, с которой он появляется на разных мероприятиях, та, с которой делает совместные фото для инстаграма, та, с которой он спит и, наверное, любит.
А может быть, и хотела задеть. Кто-то в горло кричит о своей ненависти, а кто-то молчит, всем своим видом показывая ее. Нелли была из вторых. Только вместо ненависти были любовь и обида, разочарование, гнев и снова любовь.
Нелли казалось, что все по-честному. Они оба не одиноки. У него есть Крис, у нее — Паша. Все хорошо.
Но хорошо ли?
Нет.
Рядом с Пашей ей становилось противно. Он оставался все таким же красавчиком и улыбался все так же дерзко, однако Нелли каждое мгновение помнила, почему он связался с ней. Чертова квартира. Из-за нее.
Раньше девушке казалось, что такое бывает лишь в фильмах и книгах. Что молодые спортивные парни с огнем в глазах способны любить, а не использовать. Что квартира никак не может стать большей ценностью, чем человек. Что люди действительно влюблены, когда говорят, что людям.
Это оказалось ложью.
Когда Паша надевал ей на шею цепочку, Нелли хотелось сдернуть ее с себя. Когда он улыбался ей, когда касался ее предплечья своим, когда пытался поцеловать — каждый раз она с трудом сдерживала себя от того, чтобы не послать его. А в результате она послала Фила. Выгнала его в новогоднюю ночь, о чем безумно потом жалела.
Когда Нелли выскочила в коридор и увидела, как Фил бьет Пашу, у нее в груди что-то перевернулось. А когда она увидела, что Паша прижимает его к стене и заносит кулак, то безумно испугалась. Вдруг этот придурок сделает Филу больно? Почему Фил себя так ведет? Почему провоцирует Пашу? Он не боится? Хорошо, пусть он не боится, но разве не понимает, что Нелли страшно? Так, что она начинает сходить с ума!
Страх, гнев и плохое самочувствие сделали свое дело. Она сказала Филу уйти и попросила Пашу остаться — чтобы решить с ним вопрос об их отношениях раз и навсегда. Фил ушел. И так на нее посмотрел при этом, что она, кажется, забыла, как нужно дышать. В его взгляде была боль — какая-то светлая, давняя боль, въевшаяся под кожу. И сломанная нежность. И что-то такое, что Нелли не могла понять, но что заворожило ее.
В его взгляде было небо. Чистое, после грозы, еще где-то затянутое свинцовыми тучами, но с пробивающимся сквозь них на горизонте солнцем.
«Постой!» — хотела сказать ему Нелли. Но Фил шагнул в лифт, и створки захлопнулись. Ее первым порывом было бежать следом за Филом несмотря на болезнь, и она, забыв обо всем, рванула к лестнице, но Паша остановил ее. Схватил за предплечья своими лапами и несколько раз встряхнул, словно яблоню — в надежде, что с нее упадут яблоки, на иначе.
— Куда? — процедил Паша, легко удерживая ее.
— Отпусти, — сквозь зубы велела Нелли.
— За ним решила побежать? Как собачка, да? Нравится он тебе? Эй, приди в себя! Он урод, поняла? Деньги мне предлагал! За тебя! Ударил! — заорал Паша.
— Ты идиот! — хрипло выкрикнула девушка. — Хватит врать! Ему на твои деньги плевать! У него своих денег достаточно!
— Я сказала — отпусти меня.
— Слышь, зая, ты выбирай. Или он, или я, — не отступал Паша. — Вот прямо сейчас выбирай. И если он, фиг ты меня больше увидишь.
Глава 12
Наверное, он решил, что Нелли простила его и жить без него не может. Но она в ответ лишь расхохоталась.
— Он, конечно! — выкрикнула девушка, снова пытаясь оттолкнуть от себя Пашу, но тот, услышав ответ, прижал ее к стене и попытался поцеловать. Наверное, чтобы доказать, что он лучше. Или продемонстрировать свое превосходство. Этого у него не получилось — изловчившись, Нелли ударила его между ног, но зато выронила телефон.
