Смоляков действовал быстрее самого опытного спасателя. Он поднял меня и усадил на скамейку. Звёздный хоккеист присел на корточки передо мной.
— Ну, ты и катастрофа, Панченко Анастасия Михайловна, 1990 года рождения! — присвистнул Смоляков, разглядывая содранную кожу на моих запястьях.
— Мужчина… — начала я.
— Даниил Смоляков, но лучше давай по имени, идёт?
— Ничего не идёт, оставьте меня в покое! — простонала я.
Смоляков отошёл.
Но не успела я обрадоваться, что так легко избавилась от взбалмошной звезды, как он тут же появился рядом с аптечкой в руках.
— Давай помогу? — предложил Смоляков, перекладывая мою ладонь на своё колено. — Нужно обработать.
— Справлюсь без тебя!
— Цыц! — приказал мне Смоляков и сжал руку, чтобы я не удрала.
Я хотела вырваться, но нога очень сильно начала ныть. Я не была уверена, что смогу сейчас передвигаться легко и быстро, как грациозная лань.
Поэтому я наблюдала за спокойными движениями длинных пальцев Смолякова с неровными сбитыми костяшками.
— Так гораздо лучше! — довольно заявил Смоляков, обработав мою кожу. — А что с ногой?
— Не твоя забота! — огрызнулась я и взвизгнула, заметив, что Смоляков потянулся к моей ноге.
— Так, мужчина, отстань, ясно? Найди себе другую забаву! — я отвернулась и попыталась пошевелить пальцами ног.
Больно-о-о-о…
— Я бы отстал! — добродушно заявил Смоляков. — Если бы 17 сентября 2013 года ты не сделала искусственную инсеминацию от донора RBD-00142. Я и есть тот самый донор!
Смоляков выглядел довольным. Таким довольным, как будто он лично трудился над моим оплодотворением несколько часов подряд!
— Это твои фантазии, Смоляков. Или признаки звёздной болезни! В любом случае отстань от меня.
Я постаралась проигнорировать тревожный звоночек. Номер донора в картотеке я помнила наизусть. Генетические показатели у этого донора были отменные. Рост отца — 186 см…
Я покосилась на Смолякова. Допустим, он тоже высокий. Но всё это просто совпадение!
— А как тебе вот это? — ласково поинтересовался Смоляков, показывая детскую фотографию на экране сотового телефона.
Я не хотела посмотреть, но мои глаза уже посмотрели!
Детскую фотографию донора спермы я тоже хорошо помнила. Мальчишку на фотографии сложно было назвать красивым: лопоухий, большеглазый, скорчил мордочку, как мартышка!
Шесть лет назад мне понравился этот забавный мальчуган, и я решила, что мой сынишка будет весёлым, озорным и с добрым характером.
В принципе, всё сошлось, кроме последнего. Характер у моего Мирона — тяжёлый и справиться с упрямцем нелегко. Неужели характер достался ему от звёздного папаши?
Мысленно я признала, что Мирон — сын Даниила. Сходство детских фотографий было потрясающим. Но вслух я не могла и не хотела признаваться.
— Послушай, Смоляков!
— Даниил.
— Даниил Смоляков, я понятия не имею, почему ты пристал именно ко мне. Просто посмотри вон на ту девушку, в розовом платье. У неё тоже есть сын, без отца. К тому же она явно будет тебе рада. Можешь подойти к ней, и она обеспечит тебе тёплый приём!
4. Настя
Лена, про которую я говорила, на самом деле заприметила Смолякова и посматривала на него очень плотоядно, красуясь своей фигуркой и взметая подол платья вверх, играя с сыном.
— Возможно. Но не она обратилась в банк спермы, а ты. Именно тебе достался мой материал. Я могу назвать тебе имя лечащего врача и даты посещения клиники, — усмехнулся Смоляков, открывая записи в своём телефоне. — Назвать? Мария Петровна Богуцкая…
— Замолчи! Это конфиденциальная информация! Ты никак не мог узнать эти сведения!
— Конфиденциально? Конечно! Но деньги, сама знаешь, творят чудеса, — пожал внушительными плеча Даниил.
— Значит, я подам в суд на клинику за разглашение врачебной тайны! И заодно на тебя за вмешательство в частную жизнь! — вспылила я, запоздало понимая, что своей фразой невольно подтвердила слова Смолякова.
— Подавай. Но знаешь ли ты, во сколько тебе обойдётся адвокат? Не думаю, что ты можешь себе позволить нанять настоящего профессионала. А мои адвокаты тебя сожрут! — Смоляков плотоядно клацнул зубами и облизнул пухлые губы. — Сожрут и не подавятся!
Я дёрнулась в сторону от Смолякова и встала, превозмогая боль. Откуда ему известны подробности моего материального положения?
— Я подготовился, — скучающим тоном заявил Смоляков. — Я знаю, где ты живёшь, знаю, в какой сад ходит Мирон. Не самый лучший, кстати. Я знаю, сколько ты зарабатываешь.
— Не. Твоё. Дело! — процедила я сквозь зубы.
— Я очень много знаю о тебе и Мироне. А ещё знаю, что не позволю тебе и своему сыну жить так, как вы живёте сейчас! — заявил Смоляков и встал, обнимая меня за плечи.
Я попыталась сбросить тяжёлую мужскую руку. Но Смоляков был, как скала, его было трудно подвинуть в сторону.
— Мирон! — зычно крикнул Смоляков.
И мой сын, до которого с первого раза было ни за что не докричаться, бросил игры с друзьями и послушно засеменил в нашу сторону.
— Рассказать ему о том, что я — его отец прямо сейчас? — шёпотом спросил Смоляков, наклонившись к моему уху.
— Не смей! Ты сломаешь нам жизнь!
— Тогда ты выслушаешь меня и не станешь от меня увиливать! Договорились?
Шантажист! Как ему ужалось так быстро охомутать меня?!
— Да? — Мирон подбежал и послушно встал рядом, глядя на Смолякова с благоговейным трепетом.
— Как насчёт того, чтобы перекусить? — подмигнул Смоляков. — Пиццей?
— Ура!!! Пицца! — заорал Мирон.
Смоляков произнёс кодовое слово «пицца». Это конец. Я обречена.
Теперь я точно не смогу избавиться от Смолякова в ближайшие часа полтора.
5. Даниил
Незадолго до встречи Насти и Даниила
Итак, я на месте.
Моим людям пришлось ехать за Панченко Анастасией Михайловной от самого дома. Думаю, она не заподозрила слежку, потому что была увлечена своим сыном. И моим, кстати, тоже.
Потом я подъехал по указанному адресу, припарковав автомобиль у детской площадки, и начал наблюдать.
Анастасия уже битых полтора часа находилась на детской площадке, а у пятилетнего пацана, как его… Мирона. Да-да, Мирона, внутри как будто моторчик на вечном двигателе. Он не останавливается вообще.
Сразу видно, моя кровь даёт о себе знать. Весь в меня!
