— Если вы решите пожениться, я ничего не буду иметь против этого!
— Мама! Ещё слишком рано! Боже! Да я… Да я знаю его всего несколько дней! — возмутилась я, краснея до корней волос.
— По вашему общению складывается совсем другое впечатление, — подмигнула мне мама.
— Фантазёрка! — шепнула я маме, целуя на прощание.
— От фантазёрки слышу. Спустись на землю. Этот мужчина смотрит на тебя таким взглядом…
— Насть, ты идёшь? — позвал меня Даниил, держа Мирона на руках. — Мирон уже почти спит!
— Иду, Дань! Всё, мама, пока!
— Приходите в гости! Буду ждать!
Даниил завёл внедорожник. Мирона мы уложили на заднее сиденье.
— Куда поедем, Мышка?
— Коронный вопрос: к тебе или ко мне? — спросила я, прикрывая зевок ладошкой. — Ко мне, конечно же. Мирону завтра надо идти в детский сад…
Я поёрзала на сиденье. Даниил отклонил сиденье назад.
— Так удобнее? — спросил он, зависнув надо мной.
— Гораздо…
Даниил начал целовать меня. Неспеша и чувственно, лаская губы, согревая их своим дыханием перед тем, как начать покусывать и облизывать языком, просясь внутрь.
— Дань!.. Тут Мирон, — прошептала я, сама отвечая на его поцелуй.
— Наш сын крепко спит и видит десятый сон, — Даниил соблазнительно улыбнулся.
— Прокатимся по городу?
— Давай! — легко согласилась я.
Мне просто не хотелось расставаться с Даниилом. Желание быть с ним, прикасаться к его рукам, смотреть, как лицо меняется от широкой улыбки, было сильнее меня.
— Насть, а где твой папа?
— В Анапе сейчас живёт. Мои родители очень давно разошлись. Во время следующего визита спроси у мамы, она охотно расскажет тебе эту историю про неверного Михаила и подругу Людку из цветочного ларька.
— Изменил?
— Какая-то интрижка была. Мама не простила и больше ни с кем не сошлась. Отец сейчас в Анапе живёт, маме открытки регулярно посылает на праздники. Я с ним редко общаюсь. Мама от него даже денежную помощь принимать не хотела, всё обратно высылала. А у тебя?
Даниил потянулся к моей руке. Наши пальцы переплелись. Смоляков вёл внедорожник, придерживая руль левой рукой.
— Мои разбились насмерть. Меня бабушка воспитывала, — просто ответил Даниил. — Кстати, в тот день мы втроём должны были поехать в торговый центр, но я отвратительно себя вёл. В наказание меня отправили к бабушке.
— Ох! Извини, я не знала!
— Не извиняйся, Мышка… Это было очень давно! Представь себе радость бабули, когда на неё свалилось избалованное чадо вроде меня! Она же совсем не была готова к этому. А когда меня к ней приводили, она просто не знала, что со мной делать. Бабуля всеми мыслями была в музыке и радела душой за академию искусств.
Даниил усмехнулся:
— Бабуля и из меня хотела музыканта сделать. Но не получилось.
Даниил нахмурился, словно вспомнил что-то не очень приятное. Я поспешила изменить тему разговора.
— Расскажи, как ты начал заниматься хоккеем…
Смоляков поцеловал мои пальцы, словно благодаря за то, что я сменила тему. Слушать его низкий, хрипловатый голос было одно удовольствие. Он баюкал меня не хуже колыбельной.
— Не хочу тебя отпускать… — шепнул Даниил.
Почему-то мне показалось, что мы уже давно никуда не едем, а приехали. Но открывать глаза, чтобы проверить, так ли это, не хотелось.
— Не отпускай, — согласилась я, обвивая мужскую шею руками.
76. Настя
Не помню, как я снова оказалась в постели с сексуальным хоккеистом. Но проснулась я, будучи прижатой к его широкой груди.
Я потёрлась носом о его бугристые мышцы, просыпаясь.
— Дань? — позвала я, садясь на кровати.
— Ммм?
— А сколько сейчас времени?
В комнате царил приятный полумрак из-за плотных штор.
— Не знаю, Мышка…
Смоляков сел в кровати, жутко взлохмаченный и невероятно притягательный.
— Кажется, начало одиннадцатого…
— Одиннадцатого?! — воскликнула я, окончательно просыпаясь. — Чёрт! Мирону же в сад нужно было!
Я вскочила, возмущённо ахнув.
— И когда ты успел меня раздеть? Это возмутительно!
Смоляков зевнул, сонно посмотрев на меня, а потом внезапно резко дёрнул меня на себя, заваливая на кровать.
— Я тоже думаю, что это возмутительно! Прыгать в белье и трясти такой роскошной грудью перед носом голодного мужчины!
Даниил прижался губами к ложбинке между грудей, щекоча кожу горячим дыханием.
— Даня, это не смешно!
Я попыталась лягнуть хоккеиста, но мне это не удалось.
— Тише, мышка. Этот орган тебе ещё пригодится! — отвёл бёдра назад Смоляков, а потом вклинил колено между моих ног, разведя их в стороны, и прижался возбуждённым пахом к моей промежности. — Очень… Очень пригодится!
— Я понимаю, что я вчера уснула в дороге. Но почему ты меня не разбудил?
— Разбудить тебя? Девочка моя, ты спала чересчур сладко. У меня не поднялась рука разбудить тебя. Честно…
Даниил мягко поцеловал меня в шею и приподнялся на локтях, смотря мне прямо в глаза.
— Я хочу предложить тебе жить у меня. Переезжайте с Мироном ко мне.
Я замерла, едва дыша.
— Я не шучу, Насть. Не хочу отпускать ни тебя, ни Мирона.
— Дань, мы знакомы всего…
— Да, мы мало знакомы. Но у меня складывается ощущение, что я знаю тебя уже очень давно.
Даниил улыбнулся.
— К тому же влюблённость не смотрит на сроки. Она просто есть — и всё тут.
У меня закружилась голова от слов Смолякова. Он словно вихрь, налетел из ниоткуда, подхватил и не собирается отпускать.
— Что молчишь, Настенька? Рядом с тобой я чувствую себя, как пацан, впервые влюбившийся. Хочу тебя навсегда в свою жизнь. Тебя и сына. Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Выйдешь за меня?
Я моргнула, выдавив из горла слабый писк.
— Выходи за меня? — повторил свой вопрос Смоляков. — Кольцо я не купил, потому что не знаю размер твоего пальчика. Но скоро планирую это исправить.
Желание пинать Даниила куда-то пропало. Возникло другое желание, совершенно некстати, потому что дверная ручка дёрнулась вниз.
Смоляков мгновенно отстранился и укрыл меня одеялом. После второй попытки дверь всё-таки открылась, в комнату влетел Мирон.
