Семён рухнул, как подкошенный. Я бросился на брата, стащил с примерного юриста галстук и связал руки за его спиной.
— Лежи, аферист! — попросил его я, сидя верхом на его спине.
Семён попытался дёрнуться, но я ткнул его лицом в пол. Легонько, но мой брат недовольно застонал.
— Знаешь, Сёма, я никак не мог понять, почему ты был так агрессивно настроен против моей Настеньки. А ты, оказывается, боялся, что я проникнусь к ней чувствами. Ты опасался, что план сорвётся, да?
Семён молчал.
— Слышь, Сём, ты лучше сразу во всём признайся. А то я в полицию пойду с доказательствами.
— У тебя нет состава преступления! — сдавленно прохрипел Семён.
— Там найдут, будь уверен. Так что ты лучше отвечай по-честному. Ты сказал, что я, как баран, подписываю бумаги, не глядя. Ну, ты и сука, Сёма! Я же тебе доверял! Давай, рассказывай, что и когда ты мне успел подсунуть!
Семён упорно сопел, дыша в ковровое покрытие.
Я вдруг вспомнил, как Настя обозвала меня жадным, и сильнее вдавил лицо брата в пол.
— Скотина! В договоре что-то поменял, да? Говори, что именно? Ну же! — рыкнул я.
— Поменял. Панченко твоей по минимуму при разводе досталось бы. Аппетиты у неё такие же большие, как её задница! — прошипел Семён.
Мне не хотелось бить Семёна. Это вышло как-то автоматически.
Я не успел ничего понять, только услышал, как хрустнул его нос, а потом Семён гнусаво захрипел:
— Мой нос! Ты сломал мне нос!
— У моей Настеньки самая красивая в мире попка! А вот ты, Сёма, любитель стиральных досок! Кстати, она скоро появится. Обрадую Надьку тем, что отец её ребёнка скоро станет безработным. А завтра мы поедем в твой офис, ты аннулируешь договор. Он, конечно, в силу не вступил. Но я всё равно не желаю видеть свою подпись на этот дерьмовом подлоге!
— Это не по правилам! Нужно присутствие… — начал Семён.
Я ткнула его лицом в ковёр ещё раз.
— Расскажи мне ещё о правилах, юрист, обманным путём подкладывающий изменённый договор! Пикнешь ещё хотя бы одно слово — я тебе дверью пальцы буду прищемлять. По одному, — пригрозил я расправой брату, чтобы перестал молоть своим языком.
Семён предпочёл молча пачкать мой ковёр своей кровью, дожидаясь приезда Нади.
Раздалась трель домофона.
— Ага, прибыла твоя любимая! Поднимайся, братец!
Я встал и потянул Семёна за собой, поддав ему пинка под зад для ускорения.
Надя стояла у входной двери. Когда я отпёр дверь сам и вытолкнул Семёна, Надя открыла рот и замерла без движения.
— А-а-а-а… — только и смогла вымолвить она.
— Бэ, Надя! Принимай своего сообщника. Ваш гнусный план раскрыт. У вас ничего не получилось.
— Сёма, милый, это правда? — трагическим шёпотом спросила Надя.
— Правда, — ответил я за Семёна. — А скоро ты узнаешь, Надя, что с милым рай и в шалаше. Семён с завтрашнего дня на меня не работает. Ну, или ты можешь обеспечивать сама отца ребёнка и вашу семью.
— Как это? Сёмочка?! — капризно спросила Надя, надув губы. — Что это значит, Сёма? Мы так не договаривались!..
— Помолчи! — недовольно прикрикнул Семён.
— Что значит, помолчи? — визгливо спросила Надя.
— Развяжи лучше мне руки! — попросил Семён.
— Сам и развязывай! Ты меня в это втянул, сам и выкарабкивайся, уродец очкастый!
Надя скривила лицо.
— Я из-за тебя даже волосы перекрасила. Ты не стоил таких жертв!
Надя гордо процокала каблуками в сторону калитки, а потом обернулась и выпалила:
— Ни о каком ребёнке не может быть и речи, Семён. Не надейся! Я буду делать аборт!
— Да пожалуйста! Мне твой ребёнок на хрен не сдался! Дура набитая!
— Идиот! Интриган-неудачник!
Парочка самозабвенно собачилась, бросая друг на друга озлобленные взгляды. Потом Семён обернулся.
— Телефон отдай? — попросил он.
— Вали, Сёма, пока я тебя не сделал инвалидом. Телефон останется у меня некоторое время. Должен же я показать Насте, что я не хотел её обманывать.
— В этом я её ни за что бы не обманул, — сказал я сам себе, оставшись в одиночестве.
101. Даниил
Только на следующий день, окончательно протрезвев, я понял, какой глобальной задницы я вовремя смог избежать.
Ужасаться тому, как сильно я доверял Семёну и ни разу не усомнился в нём, можно было бы очень долго.
Но передо мной стояла сейчас другая задача.
Семён в офисе сидел с опухшим и подбитым носом. Он хмуро посмотрел на меня, но не в глаза, а куда-то вскользь.
— Может, не будем так всё кардинально менять? — предложил он.
Я едва не поперхнулся.
— Ты серьёзно? Сёма, не беси меня. Я готов отправить тебя в полёт с высоты пятого этажа прямо сейчас. Так что закрой свой рот.
Семён не стал перечить мне.
Я понимал, что теперь мне нужно найти другого грамотного юриста.
Всё-таки правы те, кто говорят, что бизнес и родственные связи — вещи несовместимые.
Семён не смог удержаться от соблазна и решил обмануть меня, пользуясь доверием. Навряд ли теперь я буду так доверчив.
Оставалось только одно — навестить Настеньку в больнице. Она, конечно, не хотела меня видеть. Но я не желал ей зла. Я искренне полюбил её и безумно скучал, не находя себе места.
Я узнал разрешённые часы приёма и подкараулил Антонину Николаевну. Она степенно шла по коридору больницы. Увидев меня, она сдержанно кивнула.
— Добрый день, Антонина Николаевна. У меня к вам одна-единственная просьба! — взмолился я.
— Ты мне понравился, Даниил. Но свою дочь я люблю в десятки тысяч раз больше! — заявила мама Насти.
— Я люблю вашу дочь и хочу быть с ней. Но она не желает меня ни видеть, ни слышать. Я прошу вас помочь мне наладить с ней контакт.
— Ха!
— Пожалуйста! Неужели вам хочется смотреть, как она страдает? Мы любим друг друга. Я уверен, что мы сможем перешагнуть через все обиды и недопонимания. Я прошу всего один шанс. Пожалуйста…
— И потом ты оставишь мою дочь в покое?
— Что? — удивился я. — Нет, конечно же! Я не перестану добиваться руки Насти. Но вас я прошу помочь мне всего один раз.
— Ладно. Говори, — смилостивилась мама Насти.
— Просто передайте ей вот этот телефон. Я позвоню на него и поговорю с ней.
Мама повертела в руках телефон.
