Так прошло еще два-три дня. Радиомаяк работал, но спасатели все не являлись. А Елена постепенно осваивалась на новом месте проживания. Она привыкала к гуманоидам, а они к ней. Она активно включилась в их жизнь — ходила с ними на охоту и на рыбалку, помогала собирать в полях дикие злаки и ягоды. Раз она сходила поохотиться сама, и подстрелила немного мелкой дичи.
Она также не забывала о себе и о своей внешности. Тщательно расчесывалась, и по вечерам, когда не видели хомохары, принимала прохладные ванны в ручье, скрытом за кустами. Но однажды утром она решила сделать это у них на виду.
Утро выдалось прохладным. День обещал быть не таким жарким, как обычно. Елена обрадовалась. Напевая, она сделала обычный утренний моцион, после чего страстно возжелала окунуться в воду и хорошо помыться. Благо, ручей был довольно глубок, а ближе к селению расширялся, образуя небольшую лагуну, что-то вроде ванны.
Елена разделась и погрузилась в мягкие струи, и мурлыкая милый мотивчик, принялась намыливаться. Она воображала, что никто не потревожит ее во временном одиночестве, как бывало и раньше. Однако, к ее удивлению, вскоре на берега ручья сбежались десятки хомохаров, которые принялись глазеть на нее. Выражение их мордашек было такое, как будто они увидели нечто необычайное.
— Эй! — прикрикнула на них Елена. — Вы чего? Вам что тут, театр? Вы что все двинули сюда? — Она перестала мыться и раздраженно уставилась на зевак.
— Вы что, не видите, я моюсь! У нас на Земле так принято! Не соображаете?
Гуманоиды в ответ только молчали и изумленно пялились на нее. Она разозлилась и хотела уже заорать. Но тут она поняла, в чем дело, и ее разобрал смех. В самом деле, удивительно: существо Ена вдруг стащило с себя шкуру, намазалось чем-то белым и зачем-то принялось плескаться в ручье. Есть отчего прийти в ступор!
Елена ополоснулась, и, давясь от смеха, вышла на берег, освещенная утренним солнцем. Капли стекали по ее идеальному телу, сверкали на груди, струились по крутым бедрам, блестели в темном мыске под животом.
— Это у нас ритуальное, — хохоча и растираясь полотенцем, объяснила она публике. — Мы поклоняемся священному богу воды, каждый день приносим ему сакральную жертву! Наша жизнь не имеет смысла без водных процедур! Ха-ха-ха! Ну что вы пялитесь, ну-ка брысь все отсюда! Хватит уже, зрелище закончено. У вас в селе полно работы, валите все туда. Ха-ха-ха-ха!..
На завтрак она сделала себе кофе и парочку бутербродов с рыбой. В еде теперь не было недостатка, что ее радовало. С гуманоидами все складывалось отлично. Хотя Елена все еще казалась им странной, и они не привыкли к ее человеческим особенностям, все же они довольно прочно подружились и привязались к ней. Сообразив, что женщина с ее оружием очень полезна для них и может надежно оборонить от врага, они уже не ходили в поля без нее.
Не шел на контакт только шаман. Он по-прежнему оставался мрачным и нелюдимым, демонстративно не замечал ее, и злобно шипел, когда она пыталась его погладить. Она сначала обижалась, а потом успокоилась, философски рассудив, что это, в принципе обычное дело — в любом коллективе находится один или несколько человек, которым ты не нравишься. Неприятно конечно, но ничего ужасного тут нет.
Урум тем не менее, несмотря на свой поганый характер, пользовался огромным авторитетом в племени. С ним часто обсуждал что-то Кавола. Остальные хомохары побаивались своего духовного гуру и беспрекословно выполняли все его распоряжения.
Впрочем, шаман не злоупотреблял своим положением. Он оставался тихим и замкнутым, редко показываясь племени, и чаще пропадал в своем мрачноватом доме, занимаясь магией и приготовлением разных снадобий и отваров.
Но однажды настал день, когда шаман обратил пристальное внимание на Елену.
В один из вечеров к Уруму наведался Кавола, и они о чем-то озабоченно разговаривали вместе, часто посматривая в сторону женщины. Она заметила это, но не придала тому особого значения. Как обычно, вымотавшись за день, и не желая предаваться разным догадкам, она легла спать.
Глава 11. Опасная Дорога
Утром, с первыми лучами Чары, Елена встала как обычно, свежая и бодрая. Сон ее был глубок и крепок — сильная нервная система помогала ей жить и трудиться в новом для нее мире без особого ущерба для психики и здоровья. Она даже безболезненно прошла акклиматизацию, не ощутив никаких недомоганий.
Она наскоро позавтракала и угостила своих шерстяных охранников. Сегодня она имела в планах хорошо поохотиться, а заодно продолжить общаться с хомохарами, изучая их язык. Она уже начала собираться, и придирчиво проверяла экипировку, как вдруг на ее холм верхом заявился Кавола со своими оруженосцами.
Елена и раньше заметила активное движение в лагере гуманоидов — они явно куда-то собирались. До нее долетали оживленные переговоры жителей, скрип повозок и гнусавое блеяние мурзаз. Туда и сюда сновали всадники на кацуках. Несколько «конников» ускакали куда-то за пределы долины, видимо на разведку…
— Доброе утро, Кавола! — Елена радушно улыбнулась. — Ты уже здесь? Я тебе зачем-то нужна?
Вождь вперил в нее жгучий взгляд черных глаз и о чем-то гулко и отрывисто заговорил, делая приглашающие жесты в сторону селения. Его молчаливые спутники чинно внимали командиру, покачиваясь на беспокойно топчущихся на месте «конях».
— Вы куда-то собрались и я вам нужна? — догадалась Елена. — Это важно? Без меня никак?
Кавола опять что-то сказал с озабоченным видом и выразительно уставился на нее.
— Ага, явно не на праздник. В поля, на сбор урожая?.. — она задумалась, а затем заулыбалась и весело кивнула. — Ну что ж, я готова. Почему бы и нет?
Она надела рюкзак и повесила на плечо скортон.
— Пойдем! — шагнула она навстречу Каволе. Тот повернул своего «коня» и явно радуясь, копьем указал направление.
Хомохары встретили Елену приветственным гулом. Всего их собралось не менее ста, не считая большой группы верховых воинов. Мурзазы были впряжены в повозки, а сам караван подготовлен очень основательно, для долгого путешествия. Все было вроде как обычно, но ее удивило, что на этот раз охрана значительно сильнее, чем раньше. Что-то подсказывало ей, что сегодняшний выход в поля будет особенным…
Вскоре она уже шагала по протоптанной в травах дороге, в голове походной колонны. В ста метрах впереди на кацуках ехали Кавола и его многочисленная воинская свита. Сзади на десятки метров растянулся весь караван. Елена изредка оборачивалась назад, и, посмеиваясь, снимала вереницу объемистых, решетчатых повозок, резво тащимую крепкими, выносливыми мурзазами; деловито шагающих по обочинам хомохаров-добытчиков, вооруженных длинными двузубыми копьями. Их наточенные острия ярко сверкали на солнце. В самих повозках, на пустых волосяных мешках ехали самочки с детенышами. И тех и других было немного.
Она в который раз удивилась, зачем хомохары берут с собой в поход детей? Раздумывая, она пришла к выводу, что видимо, так они учат отпрысков привыкать к опасности и уметь собирать пищу.
