— М-да, — сказала она. — Тяжеловато конечно, но жадность в принципе иногда полезна.
Она отправилась обратно, весьма довольная своей охотой. Ей не терпелось поделиться находкой с гуманоидами. Не удержавшись, на ходу она принялась смаковать второй фрукт. Придя в селение и продолжая жевать, она подозвала к себе нескольких хомохаров.
— Смотрите-ка, что у меня есть! Вы уже пробовали эти штуки? — Она вывалила плоды на траву прямо перед ними.
К ее изумлению, гуманоиды сначала испуганно остолбенели, а потом с криками бросились в стороны. Тут же прибежала толпа их сородичей. Вид их выражал радость, испуг и недовольство одновременно. Они о чем-то возмущенно переговаривались, жадно поглядывая на плоды, и косо посматривали на Елену, которая решительно ничего не понимала.
— Что? Что не так? Это отрава? Это нельзя есть? — На миг ее охватил ужас: а вдруг плоды действительно ядовиты и с ней сейчас что-то случится? В панике она отступила назад и схватилась за живот, прислушиваясь к своим ощущениям.
Всеобщий гомон вдруг прекратил зычный крик. К сборищу подъезжал на кацуке Кавола. За ним, также верхом ехал Урум и его подручные. Вождь очень сердито смотрел на Елену, а узкие, жуткие глаза шамана метали молнии.
К женщине вернулось самообладание. Она жестко выпрямилась и уперла руки в бока:
— Так! Ну-ка объясните мне, что я сделала неправильно? Кавола, что это? — она резко показала на плоды.
Вождь что-то пробурчал. Он вообще нерешительно себя вел в присутствии шамана. Ситуацию неожиданно разрешил сам шаман. Он медленно слез с кацука, неторопливо подошел к лежащим на земле фруктам, обошел вокруг них, почтительно и заботливо погладил их круглые бока. Затем подозвал своих помощников. А потом неожиданно что-то запел низким и глухим голосом, начал кружиться и топтаться на месте. Помощники подпевали. Постепенно все собравшиеся хомохары начали распевать то же самое и двигаться в такт шаману…
Елена ошарашенно полезла за камерой. Она немного успокоилась, поняв, что плоды безвредны. Просто гуманоидам надо было соблюсти некий ритуал. Но что это был за ритуал и зачем он был нужен?
Священные фрукты? Табу? В этом все дело? Она вспомнила, что на Земле в древности тоже существовало нечто подобное. К примеру, в некоторых африканских племенах считались священными плоды манго, и вкушать их имели право только вожди. Ослушников же ждала смертная казнь.
«Ну, казнить они меня, конечно, не будут», — подумала она. «Но я определенно нарушила их правило. В конечном счете, вроде ничего страшного нет. Интересно посмотреть, что они будут делать с фруктами дальше…»
Но ничего экстраординарного не случилось. Урум коротко поговорил с сородичами, потом его подручные погрузили дары леса на тележку и повезли к дому шамана. «Неужели он один все съест?» — поразилась Елена, провожая тележку взглядом. «Вот эгоист».
Вечером, однако, случилось нечто необычайное. Весь день гуманоиды были необычно возбуждены и находились в приподнятом настроении. За селением была небольшая площадка. Туда они натащили хвороста для костра, подготовили шкуры и бревна для сидения, принесли кучу плошек, похожих на тарелки, приготовили горки всякой мелкой снеди. Судя по всему, готовился праздник. Организацией сборища распоряжался Кавола.
Как только окончательно стемнело и Чара начала погружаться за горизонт, хомохары разожгли большой костер и расселись по местам. Пригласили также и Елену. Она села по-турецки, несколько в стороне от всех, деликатно решив не вмешиваться в действие.
Праздник торжественно открыл шаман, шествуя от своего дома. Облаченный в яркие ризы, увешанный многочисленными амулетами и безделушками, с массивным посохом-бунчуком в руке, он двинулся по направлению к площади, распевая низким, утробным голосом религиозную песню. За ним, подпевая на октаву выше, шествовали его помощники. Один бил в барабан, другой вертикально держал в лапе палку с кругом на вершине, с краев которого свисали гирлянды из блестящих кружочков. При встряхивании палки кружочки издавали вкрадчивый, шелестящий звон. Позади помощников несколько празднично украшенных хомохаров катили пузатую тележку с плодами, укрытую пестрым покрывалом.
Хомохары приветствовали духовного вождя дружным, восторженным гулом. По жесту Каволы они выстроились шеренгами, и каждый получил от шамана ломтики желанного лакомства в свою плошку. Елена скромно не подошла, и уже думала, что ее обделят, поскольку она уже ела фрукты. Но тут Кавола лично, из уважения, поднес ей порцию лакомства.
Начался пир. Мелкая снедь до этого была уже проглочена гуманоидами, видимо, для возбуждения аппетита. Теперь они вкушали фрукт с непередаваемым, похожим на кошачье, урчанием. Видно, для них он был совершенно особым деликатесом.
Шаман до этого, наверно уже изрядно наелся плодов, и теперь был в ударе. Его непрекращающиеся однообразные песни вкупе с энергичным танцем под аккомпанемент барабана и бубна, придали пиру атмосферу языческого шабаша. Так скорее всего и было задумано, но Елена пока не знала, зачем. Поняла она это уже позже.
Вдоволь насытившись, хомохары разгорячились, и тоже принялись отплясывать за духовным лидером. Танец, сначала хаотичный, умелыми стараниями маэстро превратился в упорядоченный ритмичный хоровод вокруг ярко пылающего костра.
Идя друг за другом, хомохары качались, шатались и подпрыгивали, дружно выкрикивая священные слова вслед за шаманом. Их прыгающие головы с торчащими круглыми ушками рельефно проступали на фоне танцующего пламени.
Звуки барабана и бубна, слова песен слились в ритмичную, будоражащую какофонию, погрузившую гуманоидов в атмосферу дикого, бесшабашного праздника.
«Вот это дискотека», — улыбаясь, думала Елена, снимая действо на камеру. — «Такого я еще не видела. Какой материал для антрополога! Или для юмористической ТВ-передачи…»
Действо длилось еще достаточно долго. Экстаз радостного веселья охватил все племя, словно бы его заряжал энергией бурный, неутихающий костер.
Бухал барабан, звенел бубен на палке, шаман завывал всё громче. Позабыты были рутинные домашние дела, ужасы стычек с хищными ящерами, беспокойство о пропитании и о будущем. Хомохары всецело отдались безудержному танцу.
Елена только теперь догадалась, что фрукты производили на них опьяняющее действие и являлись чем-то вроде наркотика или транквилизатора. А шаман просто направлял энергию сородичей в правильное русло.
В конечном счете, наверно, они давно желали устроить такой праздник. Можно было только предполагать, как непросто им жилось, пока не появилась Елена…
Торжество утихло так же спонтанно, как и началось. Народ устал и повалился отдыхать прямо на месте, не доходя до домов. Елена думала, что и шаман тоже свалится после такой бурной пляски.
Но Урум оказался крепким стариканом. Хотя он еле стоял на ногах, все же благополучно уволокся в свою резиденцию, не забыв прихватить с собой и помощников. Правда, один из них не дошел, и на полпути улегся спать, в обнимку с барабаном.
