Наконец лес кончился, караван вышел к его опушке и встал. Сквозь ветви редких деревьев виднелось селение. Странно, но оттуда не доносилось ни звука. В этом было что-то зловещее. А ветер отчетливо доносил нехороший запах, который нагонял тоску и страх, от этого запаха щемяще замирало сердце. Это был запах тления, запах крови и смерти.
Первыми его почувствовали животные. Кацуки глухо заклекотали, мурзазы уныло и жалобно замычали. Самые нетерпеливые из хомохаров поскакали вперед, желая узнать, что случилось. Вслед за ними побежала и Елена. То, что открылось глазам, заставило ее ахнуть от ужаса.
Одиноко и неприютно стояли опустевшие дома с проломленными крышами, а между ними беспорядочно лежали обглоданные останки их жителей.
Они были застигнуты врасплох — ящеры, по всей видимости, неожиданно напали со всех сторон, не оставив гуманоидам ни единого шанса отбиться или убежать.
Вся местность вокруг несла следы смертельной схватки — жители защищались до последнего, стараясь нанести агрессорам как можно больший урон. Больше двух десятков ящеров нашли здесь свою смерть. Их изломанные и разорванные крылья, кости и черепа были перемешаны с костями и оружием жителей. Всюду была разбросана домашняя утварь, предметы будничного обихода — посуда, обрывки тканей, орудия труда и войны…
Елена и хомохары бросились искать выживших, но это было бесполезно. Не уцелел никто. После своей победы ящеры сожрали всех павших, в том числе и своих мертвых сородичей. Они разорили все кладовые и разрушили все, что смогли. Селение и его жители перестали существовать.
Кавола и его воины были очень подавлены. Кто-то выл в бессильной ярости, кто-то мрачно молчал, кто-то тихо повторял имена тех, кого надеялся увидеть и не смог.
— Ова-ова туга, ова туга… — без конца горестно повторял Кавола, неприкаянно бродя среди останков. Хомохары мрачно разбрелись по остаткам селения, не в силах оторвать глаз от зрелища свершившейся драмы. Елене тоже было остро жаль погибших гуманоидов. «Бедные, милые, маленькие чудики», — переживала она. «За что им такая страшная смерть? Кому они мешали, мирные и безобидные? И кто наконец остановит этих чертовых ящеров?»
Хомохары еще немного остались в разоренном селении. Делать тут было уже нечего, но кто-то еще подбирал редкие уцелевшие вещички — то ли на память, то ли для хозяйства. Все уже собирались уходить, и Кавола скорбно махнул копьем, командуя сбор, как вдруг на дальнем краю селения призывно заклекотал кацук. Несколько всадников поскакали туда, а вслед за ними устремилась и Елена.
Молодое и чуткое животное топталось у полуразрушенного дома, пытаясь разгрести лапами вход, заваленный камнями и мусором. Женщина и хомохары помогли ему. Через несколько минут хомохары с криками радости вынесли из дома двух оставшихся в живых детенышей.
Оба были очень напуганы, один серьезно ранен. Тут же подоспели Кавола и остальные воины. С ликующими возгласами они обступили спасенных. Это было слабое, но все же утешение! Кто-то из племени остался жив, а значит, его род будет продолжен.
Детенышам оказали помощь и напоили, после чего бережно уложили на наскоро сделанные носилки, которые закрепили на широких спинах мурзаз. Отряд тронулся в обратный путь.
Елена шла и вспоминала их прошлый визит: веселых и гостеприимных жителей селения, их радость от пришедшего каравана, совместные обеденные посиделки у костров, любопытство, проявленное к ней, их крепкого, черноглазого вождя — такого же, как Кавола…
Уже шагая через лес, она поняла, зачем ее хомохары снарядили такой крупный вооруженный отряд для похода, почему так рьяно и усердно набивали кладовые в скальном убежище. Урум и Кавола планировали эвакуировать туда соседей, дабы совместно пережить опасное время. К сожалению, воины опоздали…
Обратно шли через то же каменное поле. Миновали его без происшествий. Караван уже втягивался в пологую ложбину меж двух высоких холмов. Все было спокойно, как вдруг Елена и ее спутники услышали знакомые всхлопы крыльев и свист рассекаемого воздуха. Выскочив откуда-то слева, прямо над их головами стремительно пролетел одинокий, ящер. Елена успела заметить его необычный окрас: белесоватые разводы на тощем, поджаром теле и крыльях. С криком «крааа!» ящер лег на крыло и мгновенно исчез за ближайшим холмом. Женщина и гуманоиды не успели даже вскинуть оружие и выстрелить.
Ей почему-то сразу показалось, что это был разведчик. Почувствовали это и ее спутники. Кавола велел прибавить ходу. Впереди было многомильное травяное поле и следовало пройти его как можно скорее, до первого укрытия. Елена тревожно осматривалась: вокруг, если не считать низких холмов, было совершенно голо. Спрятаться негде, по крайней мере, в течение получаса пути. Только вдалеке, левее, на самом горизонте, в полуденном мареве темнело серое пятно небольшой рощи.
Кавола направил караван прямо к ней. Кацуки дернули быстрой рысью, мурзазы едва поспевали за ними. От тряски очнулся раненый детеныш и жалобно закричал. Но делать было нечего — надо было любой ценой успеть до рощи.
Елена и отряд пробежали уже половину пути, когда сзади справа появилась огромная туча летящих ящеров. Она быстро нагоняла путников. Женщина навскидку определила: стервятников было не меньше трехсот — хватило бы с лихвой на нее и каждого воина.
Кавола что-то прорычал, взмахнув копьем. Караван встал и немедленно построился в боевой порядок. Мурзазы поджали ноги и легли на живот, прижав уши. Хомохары спешились и встали полукругом, приготовив самострелы и копья. Кацуки, оскалившись и глухо рыча, вышли в переднюю линию, и встали на дыбы, растопырив когтистые передние лапки. Яростно ударяя хвостами по земле, они замерли впереди хозяев, закрывая их от атаки. Елена отбежала на фланг и вскинула к плечу скортон.
Стая перепончатокрылых тварей приближалась, злорадно крича. Мехами вздымались полотнища крыльев. Топорщились растопыренные когти. С раскрытых зубастых пастей срывались желтые сгустки голодной слюны. Глаза горели жадной, холодной злобой. Наверно, это была та самая стая, которая расправилась с соседскими хомохарами!
Елена выжидала, чтобы открыть огонь в упор. Внезапно ее осенила идея. Крикнув «Кавола, я направо!», женщина отбежала на сотню метров вправо и вперед. Гуманоиды испуганно смотрели на нее: неужели Ена струсила и захотела их бросить? Но нет, Елена и не думала убегать! Она ослепительно улыбнулась, а затем присела на колено, тщательно прицеливаясь. Она решила применить испытанную фишку — заградительный огонь с флангового ракурса. С такой позиции ящеры подставляли ей свои бока и крылья, да и шансов промахнуться было меньше.
Елена двинула ручку мощности огня до максимума. Взяв упреждение, нажала на спуск. Толстый пучок расходящихся ярко-алых трасс пронзил пространство перед летящей ордой. Напарываясь на них, как на острые клинки, ящеры разлетались в клочья. Сгустки крови и ошметки плоти, куски крыльев веером посыпались в траву.
Их воинственный крик перешел в невообразимый гвалт, полный испуга и ярости. Смещая вертикальный прицел, Елена в два счета раскромсала половину стаи. Часть тварей, правда, прорвалась к хомохарам, но сразу получила залп из самострелов и рухнула в поле. Остальные, более ушлые и удачливые, достигли цели.
