Императорские поэтические антологии, одним из главных предназначений которых было обеспечение (отражение) правильного функционирования природы, в конце концов перестают составляться – это еще одно свидетельство чувства бессилия, охватившего мир аристократов. Указ о составлении 21-й императорской антологии «Синсёку кокин вакасю» датируется 1433 г., работа заняла почти сорок (!) лет и была закончена лишь в 1472 г. После этого новых антологий уже не составляли. И дело не в обнищании двора, как иногда считают. Стихи продолжали сочинять в достаточном количестве, а составление антологии не требует сколько-то существенных расходов. Однако дела в стране (при дворе) шли настолько плохо, что сам двор перестал верить в то, что поэзия может привести страну в надлежащее состояние.
Это время воспринималось как череда бедствий как антропогенного (мятежи и усобицы), так и природного свойства. Разумеется, заговоры, землетрясения, наводнения, тайфуны, засухи, неурожаи и пожары в достаточном количестве случались и ранее, но в более оптимистическую прежнюю эпоху они не приводили к сменам девизов правления. С точки зрения аномальности поведения природы вряд ли нынешние времена были хуже других. Данные климатологов указывают на временное локальное потепление, наступившее еще в начале VIII в., что создавало сравнительно благоприятные условия для земледелия
[236], о чем и свидетельствует устойчивый рост населения. Однако катастрофизм сознания, обусловленный социальными неурядицами, был настолько велик, что люди искали неблагоприятные природные знамения и находили их. «Люди» – это прежде всего представители образованной элиты, аристократы и монахи (представители высшего духовенства тоже были, как правило, отпрысками аристократов). Большинство из них концентрировалось в районе столицы. В условиях ослабления связей с периферией, когда информация о состоянии дел в провинциях плохо доходила до центра, все беды Хэйана они воспринимали как беды всей страны. Уже в начале XI в. состояние дел на периферии мало волновало аристократов. Когда в 1004 г. разразилась засуха, ритуальные мероприятия в столице по вызыванию дождя следовали одно за другим. Во время проводившегося во дворце чтения сутр, на котором присутствовали важнейшие государственные лица, заморосило. Кто-то спросил: интересно, а как обстоят дела в других провинциях? Ответом было: «Наверное, есть и такие места, где пошел дождь». На протяжении более чем целого месяца, который в своем дневнике посвятил Фудзивара Митинага описанию засухи и ритуальной борьбе с ней, эта реплика – единственное свидетельство беспокойства по отношению к ситуации на территориях, расположенных вне столицы
[237].
Мировосприятие власти хорошо видно на примере землетрясения 1096 г., которое нашло отражение по крайней мере в двух дневниках знатных аристократов. Первый из них, «Гонидзё Моромити ки», принадлежит кисти Фудзивара Моромити (1062–1099), занимавшего должность канцлера (кампаку) с 1094 г. Автор дневника «Тююки» Фудзивара Мунэтада (1062–1141) на момент землетрясения уже занимал достаточно высокую должность, а впоследствии стал правым министром
[238].
Согласно Моромити, события развивались следующим образом. Утром 24-го дня 11-й луны 1096 г. Моромити насчитал шесть толчков и поспешил во дворец. Собравшиеся там придворные утверждали, что последнее сильное землетрясение случилось в правление императора Госандзё (1069–1074); для определения причин землетрясения было решено обратиться к гадательным книгам. Моромити покинул дворец, но снова вернулся туда вечером. 25-го числа случилось новое землетрясение, в святилище Касуга в Нара слышали грозный гул. Решено провести гадание. 26-го числа доложили о разрушениях в храме Кофукудзи (Нара). Договорились выбрать благоприятный день и провести в храме ремонт. 27-го дня 11-й луны, 7-го и 8-го дня следующей луны ощущались новые толчки. В связи с этим постановили обратиться за консультацией к астрологам, которые подали свои соображения непосредственно государю Хорикава через два дня. 13-го дня 12-й луны стало известно о разрушениях в храме Якусидзи (Нара), который в связи с причиненным ущербом подал прошение об освобождении подведомственных ему земель от повинностей. Таковое разрешение было дано. 20-го дня случилось новое землетрясение. 23-го дня получен доклад из провинции Суруга об ущербе, случившемся там месяц назад (в 24-й день 11-й луны): повреждены храмы и святилища, 400 домов разрушены цунами.
Мунэтада описывает события, связанные с землетрясением, следующим образом. 24-го дня 11-й луны он отмечает разрушения домов в столице и констатирует небывалую силу землетрясения. После окончания толчков Мунэтада спешит во дворец и видит императора на берегу садового пруда – он собирается погрузиться в лодку (возможно, считалось, что так будет безопаснее ввиду мелкости водоема). Затем Мунэтада оценивает ущерб, причиненный дворцу: башня ворот Отэнмон покосилась к западу, некоторые опорные столбы государева дворца (Дайгокудэн) накренились в восточном направлении, черепица попадала с крыши. Мунэтада находит это весьма пугающим, но далее трезво отмечает, что других серьезных разрушений не наблюдается. На обороте этой дневниковой записи имеется приписка: согласно услышанному автором впоследствии, в провинции Оми разрушился мост, в храме Тодайдзи (Нара) упал колокол, в храме Якусидзи (Нара) разрушена галерея, в пагоде столичного храма Тодзи поврежден шпиль, с пагоды храма Ходзёдзи (Хэйан, основан Фудзивара Митинага) попадали металлические украшения, в храме Хоссёдзи (Хэйан, основан Фудзивара Тадахира, 880–949) повреждены многие статуи. 27-го числа, после очередного землетрясения, представлен доклад астрологов, 29-го числа – проведено гадание, а в записи от 9-го числа 12-й луны говорится о необходимости смены девиза правления, что и было осуществлено 17-го числа. Предыдущий девиз Кахо, принятый в связи с эпидемией оспы, продержался всего два года. Новый – Эйтё – продлится «целых» 11 месяцев.
Из приведенных дневниковых «отчетов» можно сделать следующие важные выводы. Держателей дневников более всего интересовали объекты, расположенные в Хэйане и Нара. При этом в Хэйане – это государев дворец и храмы, имеющие отношение к роду Фудзивара. В Нара же в поле зрения попадали тоже главным образом объекты, имеющие непосредственное отношение к роду Фудзивара (родовое святилище Касуга и родовой храм Кофукудзи). Состояние этих объектов приравнивалось к состоянию «страны» в целом. Показательно, что доставленный с месячным опозданием доклад о землетрясении в провинции Суруга, где сообщалось о действительно значительном ущербе, нанесенном населению, никак не повлиял на поведение власти, ибо решение о переименовании девиза правления было уже принято на основании столичных (околостоличных) данных и ощущений столичных чиновников. Содержащаяся в дневнике Мунэтада приписка к событиям за 9-й день 12-й луны, которая сообщает, что в провинции Исэ морские волны (цунами) причинили большой ущерб домам людей, также, видимо, сделана уже после смены девиза. Показательно при этом, что про остальную страну в этой приписке всего лишь говорится: в других провинциях дело обстоит похожим образом. Провинция Исэ выделяется из всех других только потому, что там расположено родовое святилище императорского рода. В других провинциях таких святилищ, естественно, не имелось и потому сколько-то детальных сведений о них не приводится.
