Боги создают острова (части суши), из которых состоит Япония. Однако люди в лице чиновников проводят административные границы вовсе не обязательно по границам островов. Два из трех самых крупных островов (Хонсю и Сикоку) не представляли собой самостоятельных административных единиц. Нынешний остров Кюсю обычно называли Цукуси, он входил в состав административной единицы (округа), известной как Сайкайдо. Кюсю могли также именовать как «Девять провинций и два острова»
[15], где под островами понимались Цусима и Ики. Таким образом, сам Кюсю (точно так же, как Хонсю и Сикоку) не воспринимался как остров. Эти острова предстают таковыми, лишь будучи нанесенными на географическую карту страны или мира, древние же японцы исходили из непосредственного визуального впечатления, а для него Хонсю, Сикоку и Кюсю были слишком велики, чтобы они воспринимались как кусок суши, окруженный морем.
Границы каждой провинции (их число временами менялось, но неизменно составляло несколько больше 60) находились внутри островов. Что до более крупной территориальной единицы – округов (до), то их границы могли не совпадать с географическими границами островов (Хонсю) и даже «переползали» через них (так, в округ Нанкайдо входили не только четыре провинции Сикоку, но и остров Авадзи, и провинция Кии, находившаяся на Хонсю). Принятое в Средневековье обозначение Японии как страны 66 провинций и (всего!) двух островов (Ики и Цусима) также показывает относительность понятия «островная страна» применительно к территории древней Японии.
Можно по-разному трактовать содержание понятия «оясима», но в любом случае остается фактом, что оно несет в себе энергию созидательного мифа и имеет исключительно положительные смыслы, связанные с большим размером и плодородием. Именование Японии «великой страной восьми островов» было закреплено в ритуалах поставления на престол, когда в интронизационных указах она называется именно таким образом, а ее свойством объявляется обильность. Так, государь Момму (683–707, на троне 697–707) ставит своей задачей «сию страну, обильную Поднебесную, обустраивать и умиротворять, народ Поднебесной ласкать и миловать» (перевод Л. М. Ермаковой). Обильной страной называет Японию и государыня Гэммэй (661–721, на троне 707–715)
[16].
В древности Япония часто именовалась также как Тоёакицусима – Остров (острова) богатых урожаев, Тоёасихара мидзухо-но куни (Страна обильных тростниковых равнин и удивительных колосьев риса). Сельскохозяйственное плодородие японской земли вряд ли нуждается в дополнительных комментариях. Что до тростника (аси), то его значимость определяется, видимо, тем, что японский тростник отличается необычайно быстрой вегетацией и может поэтому служить метафорой обильности и порождающих сил земли. Роль тростника видна уже в упомянутом креационном мифе. В его поздней неканонической версии тростнику также отводится первостепенная роль. В 849 г., когда буддийские монахи поздравляли императора Ниммё (810–850, на троне 833–850) с сорокалетием, в их «адресе» упоминается о том, что божество Сукунахико при обустраивании японской земли первым делом сажает там тростник и осоку (сугэ) и с тех пор в Японию каждый год приходит весна
[17].
Характеристики территории Японии неизменно имели в древности превосходные степени. Так, бог-демиург Идзанаги характеризует Японию (Ямато) как «страну спокойных заливов» (т. е. как страну замиренную), «страну тысяч узких копий» (т. е. страну мужественных воинов). Именно потому, что эта страна прекрасна, божество Ниниги примечает ее и спускается на нее с Неба
[18].
Еще одно древнее именование Японии – Стрекозиные острова (Акицусима). Поскольку стрекоза уничтожает вредных для урожая и человека насекомых, она имела в японской культуре исключительно положительные коннотации. Так, согласно своду «Нихон сёки», первоимператор Дзимму, взобравшись на гору и обозревая страну, восклицает: «Ах, какую прекрасную страну я получил!» Он сравнивает ее очертания со стрекозой и нарекает Стрекозиными островами. В более позднее время такое именование получает дополнительное подкрепление: стрекоза проглатывает слепня, который вознамерился ужалить самого императора Юряку (традиция датирует его правление 456–479 гг.)
[19]. Уподобление территории Японии стрекозе встречается и в поэзии «Манъёсю». Во втором стихотворении этой антологии государь Дзёмэй (593–641, на троне 629–641) оглядывает страну со священной горы Кагуяма и тоже находит ее прекрасной:
Много гор
В стране Ямато…
Но вот поднялся
На Кагуяма – Небесную гору
И окинул взглядом страну:
В долине
Дымки́ поднимаются вверх,
Над морем чайки летают.
Хороша страна Акицусима,
Страна Ямато.
В этом стихотворении император восхищается зажиточностью своих подданных (всюду вьются дымки от очагов, на которых готовят сытную пищу) и обширностью подведомственной ему территории (он видит не только сушу, но и море). Остается добавить, что Кагуяма расположена в нынешней префектуре Нара, которая не имеет выхода на побережье, а высота горы составляет всего 152 м. Разумеется, никакого океана с ее вершины в действительности не видно, но от этого воображаемая страна не становится ни меньше, ни хуже.
Во всех вышеперечисленных случаях смотрящий на страну (божество, император) оглядывает ее сверху (с горы, с Неба). Впоследствии подобную операцию будут проделывать уже самые обычные люди с помощью географической карты.
Итак, синтоистский миф и связанная с ним поэзия характеризуют территорию Японии как большую, а ее землю как плодородную. Такое понимание находит подтверждение и в историческом времени. Исторические хроники, составители которых были хорошо начитаны в китайских исторических и натурфилософских сочинениях, свидетельствуют о частом обнаружении в VIII – начале X в. благоприятных знамений, которые служат указанием на добродетельность государя, его гуманность и правильное понимание тех задач, которые ставит перед ним Небо. Считалось, что счастливые знамения посылает само Небо, они могут появляться только при праведном государе. Если государь праведен, тогда и его земля хороша. Таким образом, характеристики земли не являются неизменными, они напрямую зависят от качеств государя. Поэтому его подданные кровно заинтересованы в том, чтобы их государь обладал свойствами, которые любезны Небу.
