– А Митенька ж так и не пришел, тетя Оля, – сказала она шепотом. – Я весь день и всю ночь прождала, а он не пришел. Это что ж мне тепереча делать, тетя Оля? Это ж мне тепереча, наверное, надо в город идти к дружку евонному. А я дружка-то адресок позабыла… Мне Митенька говорил, а у меня ж память дырявая. Вот у Гринечки моего память была – страницу в книжке прочитает, а потом слово в слово повторит. А у меня дырявая… Так что мне делать-то, тетя Оля?..
Ольга вздохнула, положила обе ладони Зосе на плечи, сказала ласково:
– А посмотри-ка на меня, Зосенька. Я тебе сейчас расскажу, как нужно поступить…
Теперь у Ольги получалось почти сразу и почти без головной боли. Ей теперь, кажется, и петелька была не нужна, как-то само собой выходило.
– Уехал твой Митька в город к дружку. На неделю уехал, а потом непременно вернется. Ты панику не поднимай, ожидай сыночка спокойно. А если кто-то спросит, где Митька, так и говори – уехал в город, скоро вернется. Понимаешь ты меня, Зося?
– Понимаю, тетя Оля. – Она моргнула, улыбнулась с облегчением. – А я ж ему, оглоеду, сколько раз говорила, чтобы дома сидел! А он все в город рвался! Медом ему там, что ли, намазано?
– Так дело молодое, Зося. Ты и сама такой была, вспомни.
Зося вспоминала, морщила лоб и светлела лицом, вспоминая.
Ольга не знала, правильно ли поступает, внушая бедной женщине такие мысли. Но помочь чем-то другим она пока не могла, подарить Зосе она могла лишь спокойствие. А там, глядишь, и Митька объявится. А самой ей сейчас нужно думать о другом, нужно принять решение, от которого, возможно, будет зависеть не только их с Танюшкой жизни, но и жизни многих других людей.
К оговоренному месту она пришла заранее, но Ефим уже ждал ее в своем грузовике.
– Доброе утро, Ольга Владимировна! – поздоровался он, распахивая перед ней дверцу. – Вид у него был смурной, даже, кажется, немного растерянный, но спрашивать, что случилось, она не стала. Захочет, сам расскажет.
Вместо того чтобы рассказывать, Ефим спросил:
– Как вам первый день в усадьбе?
Простой, ни к чему особо не обязывающий вопрос, а на душе вдруг стало тревожно.
– Много работы, – сказала Ольга, глядя в сумрачную муть перед собой. – Много работы, мало рук.
– Будут руки. – Ефим бросил на нее быстрый взгляд. – Везу вам помощников.
– Везете? – не поняла она.
– В кузове. Для вас – кабина, для них, стало быть, кузов.
– Кто они? – Ольга и сама не заметила, как перешла на шепот.
– Молодежь… Две девчонки, три мальчонки.
– Совсем молодые? – Ей сделалось не по себе. Не место молодым ребятам в Гремучем ручье, рядом с фон Клейстом и старой каргой, рядом с этой собачьей сворой. Там людям вообще не место.
– Годков по пятнадцать-семнадцать. Я приехал за провиантом, а они уже во дворе. Стоят, меня дожидаются. А комендант говорит – вези их в усадьбу, такой приказ от начальства поступил. Раньше-то они по одному отправляли, а теперь вона сразу пять человек.
– Раньше? – спросила Ольга. – Вы, Ефим, выходит, часто ребят туда-сюда возите?
– Почему, туда-сюда? – удивился он. – Туда возил пару раз, а обратно почти всегда порожняком. Если только барахло какое из усадьбы вывезти. В городе для них работы никакой, а тут обещают сухой паек. Ну, вы же понимаете, Ольга Владимировна: работы нет, жрать нечего. Понимаете, да? – В его голосе послышались какие-то настойчивые нотки, словно он ждал от нее не просто ответа, а оправдания тому, что все они, даже те ребята, что ехали сейчас в кузове грузовика, служат новой власти.
– Я понимаю, Ефим, – сказала Ольга успокаивающе. Надо будет как-нибудь его прощупать. Сейчас, пока он за рулем, рискованно, но если доведется встретиться в усадьбе… – И как, хорошо платит хозяин Гремучего ручья? – Спросила она и едва не поморщилась. Отто фон Клейст никакой не хозяин, а оккупант. Просто времена такие пошли, приходится очень старательно подбирать слова.
– Ну, провизией рассчитываются исправно. – Ефим больше в ее сторону не смотрел, ловко объезжал прихваченные ночным ледком лужи. – Эти-то… молодежь, на полном довольствии, я так думаю, но получается еще и родным в город передачки передавать.
– Через вас?
– Через меня. – Он кивнул. – Раз в неделю я эти пайки в город отвожу и передаю, кому скажут.
– Кому именно?
– Да по-всякому. Матерям, бабкам, братьям-сестрам.
– И сколько обычно таких пайков? – спросила Ольга.
– Последний раз было два. Вот девчушка эта… Лиза мне на прошлой неделе вынесла корзину, там внутри все по мешкам упаковано. А почему вы спрашиваете, Ольга Владимировна? – Он вдруг насупился. – Неужто, думаете, что я могу что-то себе оставить, обворовать старух и сирот?
– Глупости не говорите, Ефим. – Ольга думала совсем о другом, о подозрительной щедрости Отто фон Клейста. А еще о том, что за два дня пребывания в усадьбе из всей прислуги видела только Лизу. Но рассказывать об этом Ефиму не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока она не поймет, что у него в голове.
– Вот и я говорю – глупости! – Ефим шумно выдохнул. На чужом горе своего счастья не построишь.
Это он верно подметил, хотя есть и те, кто пытается строить.
Когда грузовик выехал на подъездную аллею, Ефим постучал в заднюю стенку кабины, прокричал во все горло:
– Эй, молодежь! Как машина остановится, сидите на месте! Не вздумайте выходить! Вас сначала осмотрят, а потом уже впустят на территорию. Поняли меня?
Ответом ему стал ответный стук.
– Значит, поняли. – Ефим сбавил скорость, снова покосился на Ольгу. – Ну и вы, уважаемая, сидите смирно. Так сказать, во избежание…
Ольга молча кивнула.
На сей раз их досматривали дольше обычного. Сначала автоматчики заставили выбраться из кузова ребят, обыскали самих, обыскали вещи. Ольгу обыскивать не стали, лишь попросили на проверку пропуск. К дому все они шли уже пешком. Ольга впереди, притихшие ребята следом. Ефим не ошибся, они были еще совсем молодые. Молодые, напуганные и отчаянно решительные.
На крыльце их уже ждала старуха со своей сворой.
– Доброе утро, фрау Хельга! – сказала она, обращаясь исключительно к Ольге. – Видите, мы нашли для вас помощников! – Она указала на ребят подбородком. – Больше вам не придется заниматься черной работой. С сегодняшнего дня эти молодые люди поступают в ваше полное распоряжение. Я надеюсь, вы сумеете их организовать, потому что лично у меня это получается очень плохо. Местному населению не хватает дисциплины и прилежания.
– Я организую, – пообещала Ольга. – Могу приступить прямо сейчас.
– Прямо сейчас их введет в курс Эльза, а мы с вами, фрау Хельга, выпьем по чашечке кофе. Она отступила в сторону, и за ее спиной Ольга увидела Лизу – маленькую, напуганную, посиневшую на ветру. Лиза смотрела на вновь прибывших пустым, ничего не выражающим взглядом.
