Приземистая квадратная башня в высоту была лишь чуть больше, чем в ширину. Она была очень старой, старше самой Ива-Сколовды. Тэйн предположил, что ее возвели инженеры Империи, когда Шарой правил Ильказар, в качестве сторожевой башни для пограничных патрулей.
Шара всегда была пограничьем.
Подобные ей сооружения усеивали весь запад. По их архитектурным стилям можно было составлять хронику продвижения Ильказара.
IX
На следующее утро Тома пребывал в дурном настроении, и вовсе не только из-за похмелья. Около полудня он отложил свои инструменты, надел куртку и, взяв посох, направился в сторону деревни.
Едва он скрылся из виду, к Тэйну подошла Рула.
— Спасибо за прошлый вечер, — сказала она.
Тэйн развел руками, словно говоря «не за что».
— Вряд ли тебе стоило беспокоиться.
— Что?
— Ничего, — он смущенно отвел взгляд.
— Он пошел выяснить, что случилось.
— Знаю. Он чувствует ответственность.
— Он не обязан отвечать за прегрешения Коску.
— Мы все отвечаем друг за друга, Рула. И чувства его неподдельные. Мне кажется, он хочет сделать то, что нужно сделать, только не по тем причинам, по которым бы следовало.
— По каким?
— Думаю, он хочет что-то доказать. Не могу точно сказать зачем. Или кому. Может быть, самому себе.
— Лишь потому, что они обвиняют его…
Взгляд ее метнулся в сторону источника. Тэйн медленно повернулся.
По склону спускался кайдаровец на пестрой лошади.
— Торфин? — Сегодня на нем не было шлема.
— Ох! — судорожно вздохнула Рула. — Похоже, Тома вчера чего-то наговорил.
Тэйн чувствовал ее безрассудный страх, отказывавшийся воспринимать кайдаровца иначе как воплощение зла.
— Иди в дом. Я с ним разберусь.
Она убежала.
Тэйн отложил инструменты, вытер руки и не спеша направился к источнику. Кайдаровец вошел в рощу и поил лошадь.
— Доброе утро.
Кайдаровец поднял взгляд.
— Доброе утро.
Он молод, подумал Тэйн. Лет девятнадцать или двадцать. Но у него были шрамы.
Юноша оценил взглядом рост Тэйна и его кошачьи движения.
Тэйн отметил бледно-голубые глаза кайдаровца, его длинные светлые волосы и заключенную в его внешне ничем не выделяющейся фигуре силу. Он был высок, но не столь массивен, как Гримнир.
— Торфин Хакессон, — представился юноша. — Служу барону.
— Тэйн. Имени отца я не знаю.
По губам Торфина пробежала легкая улыбка.
— Ты тут недавно?
— Просто проездом. Клекле нужна была помощь в постройке дома, а у меня есть опыт. Он попросил меня ненадолго задержаться.
Торфин кивнул.
— Это у тебя крупный чалый конь? Я видел тебя на днях.
Тэйн улыбнулся.
— А я тебя. Несколько раз. Как ты оказался столь далеко от дома?
— Мой отец разорился, и я ушел из дома. Барон предложил мне работу, и я пришел в Земстви.
— Я слышал, что тролледингцы — немногословный народ. Но никогда не слышал столь краткого жизнеописания.
— А ты?
— Примерно так же. Оставил позади несчастливую жизнь и ищу то, чего, возможно, вообще не существует.
— Барон мог бы взять тебя на службу.
— Нет. Наш образ мыслей слишком во многом различается.
— Когда-то я тоже так думал. В каком-то смысле думаю так и сейчас. Но когда твой единственный талант — владение мечом, выбор невелик.
— Горькая правда. У тебя здесь какое-то дело?
— Нет. Просто патрулирую. Остановился напоить лошадь. У них, — он кивнул в сторону дома, — все в порядке?
— Да.
— Хорошо. — Юноша окинул взглядом хозяйство. — Похоже, ты сдвинул дело с мертвой точки.
— Немного. Томе нужна была помощь.
— Да. Он не слишком продвинулся с тех пор, как ушел Микла. Что ж, удачи тебе, Тэйн. До встречи.
— Удачи, Торфин. И пусть небеса будут к тебе благосклонны.
Садясь на лошадь, Торфин посмотрел на него, удивленно приподняв бровь.
— Ты странно говоришь, — ответил он, затем пришпорил лошадь и двинулся наперерез по склону. Тэйн смотрел ему вслед, пока юноша не скрылся за невысоким хребтом.
Он нашел Рулу у очага, где она занималась приготовлением обеда.
— Чего он хотел? — спросила она.
— Напоить лошадь.
— И все?
— Ну, и еще, наверное, взглянуть на меня. А что?
— Он опасный человек. Гримнир рослый, громкоголосый и злобный. Другие тоже ему под стать. Но Торфин… Он молчалив и быстр. Однажды он убил троих воинов Стояна, когда те пытались украсть лошадей из конюшен Башни.
— У вас из-за него бывали неприятности?
Она поколебалась. Тэйн понял, что она явно что-то скрывает.
— Нет. Пожалуй, ни у кого. Но он всегда где-то рядом. Наблюдает, слушает. Потом приходят другие со своими штрафами, которые на самом деле не более чем оправдание, чтобы кого-нибудь ограбить.
Ей было очень страшно. Тэйну хотелось ее поддержать, сказать ей, что все будет хорошо.
— Мне нужно возвращаться к работе. Сегодня я должен закончить каркас. Если Тома не забудет поискать бревна, завтра можно будет начать резервуар.
Он выскользнул из дома, прежде чем успел совершить какую-либо глупость.
Тэйн не мог понять, что с ним происходит. Он был главным центурионом Стражи Демона, тридцатилетним ветераном. Юношеская страсть давно должна была пройти. Особенно по отношению к женщине возраста и с внешностью Рулы…
Он трудился изо всех сил, но это не помогало. Чувства и желания никуда не девались. За обедом он постоянно отводил взгляд.
— Тэйн… — начала было Рула.
— Да?
— Ничего.
Он поднял взгляд. Она смотрела куда-то вдаль, в сторону Башни.
После обеда он оседлал коня, взял мула и отправился в короткую поездку. Один раз он заметил вдали Торфина, который что-то высматривал с вершины холма. Развернувшись, Торфин проехал несколько миль на запад, пока впереди не появилась Башня, затем снова повернул в сторону дома, проехав мимо хозяйства Коску. Кто-то чинил соломенную крышу.
Рула ждала его, не в силах скрыть тревоги.
— Где ты был? — спросила она.
— Прогуливал животных. Что случилось?
