— Знаю. Вот почему это так тяжело.
— Я ничем не могу помочь тебе, Тэйн. — Она больше не могла сдерживать охватившего ее горя.
— Можешь. Скажи, что ты собираешься делать дальше?
— В смысле?
Он показал на руины.
— Здесь ведь ты оставаться не можешь, верно?
Она пожала плечами.
— Ты пойдешь со мной?
Рула снова пожала плечами, вне себя от горя. Она его просто не слушала.
Тэйн потер виски, пытаясь унять боль, затем начал распаковывать доспехи.
Надев их, он снова стал главным центурионом Стражи Демона. Стебан смотрел на него, широко раскрыв глаза. Он узнал эти доспехи — легионы были известны далеко за пределами земель, по которым они прошли неудержимой волной.
Тэйн надел шлем, подвесил к поясу мечи и колдовскую сумку. Он помедлил, держа в руке маску. Рула молчала, не отводя взгляда от останков Томы.
Тэйн тряхнул головой, надел маску и, сев на коня, направился в сторону Башни.
Он не оглядывался.
Доспехи снова удобно сидели на нем. Конь быстро скакал, радуясь, что снова несет на себе солдата. Тэйн чувствовал себя почти как дома…
Смысл его слов дошел до Рулы вскоре после того, как он скрылся из виду. Она в панике огляделась вокруг.
Мул остался на месте, так же как и все имущество Тэйна, кроме его оружия и доспехов.
— Он оставил свои вещи!
На глазах Стебана выступили слезы.
— Вряд ли он рассчитывает вернуться, мама. Он думает, что умрет.
— Стебан, мы должны его остановить.
XIX
Тэйн подъехал к темной башне на закате. На ее бастионах стояли кайдаровцы. Упавшая с неба стрела просвистела рядом с его доспехами.
Торфин стоял рядом с Ведьмой. Тэйн услышал ее голос:
— Это не он. На том была мантия, и он шел пешком.
— Это Тэйн, — с благоговейным страхом ответил Торфин. — Человек, который жил у твоего отца.
У старого солдата не было никаких мыслей. Он был машиной, которая пришла, чтобы уничтожить Башню. Им руководили лишь десятки лет боевой выучки.
Он начал с ворот.
Из колдовской сумки он достал короткий гладкий стержень и маленький стеклянный флакон. Он опустил стержень во флакон, удостоверившись, что тот весь покрылся жидкостью, и произнес слова, которые выучил много лет назад.
В его руке вспыхнуло пламя, и он швырнул вперед огненный дротик.
Дротик летел ровно, словно на него не действовала сила тяжести. Он ударился о ворота со звуком, напоминавшим медный гонг.
Во все стороны полетели бревна, и ворота разлетелись на куски.
Кайдаровцы начали спускаться с бастионов.
Тэйн достал из сумки кувшин и серебряную шкатулку, которыми уже пользовался до этого. Смазав руки, он извлек одну из смертоносных горошин, сосредоточился и выдохнул. Вспыхнул голубой огонь, и он подбросил вверх ярко светящийся шар.
Шар медленно поднимался, плывя словно паутина в сторону бастионов.
Ведьма не осознавала грозящую ей опасность, пока не стало слишком поздно. Шар прыгнул к ней, окутав ее левую руку.
Она закричала.
Торфин взревел и бросился следом за своими сообщниками вниз.
Тэйн спешился и быстро зашагал к воротам.
Гримнир встретил его первым. Глаза великана наполнились страхом. Он сражался отчаянно, но это его не спасло.
Он умер, так же как и его товарищи, хотя они пытались объединиться против человека в черном.
Тролледингцев боялись на всем западе. Они были беспощадными бойцами, несшими смерть. Эти же удивляли своей слабостью. Но они никогда прежде не сталкивались с солдатом Империи Ужаса, не говоря уже о главном центурионе Стражи Демона.
Упал последний. Тэйн повернулся к Торфину.
— Сдавайся, парень, — сказал он, нарушая все правила боя. — Ты единственный приличный человек в этом змеином гнезде. Уходи.
— Отпусти ее, — юноша показал на бастион. Крики девушки сменились стонами. Она начала сражаться с огненным шаром. Тэйн знал, что у нее хватит сил с ним справиться, если она сумеет его обуздать.
Он улыбнулся. Если ей это не удастся, она умрет. И даже если удастся, она уже никогда не будет прежней. Что бы ни случилось с ним впоследствии, он уже кое-чего добился. В ее возрасте боль могла стать могущественным очистительным средством от зла.
И тем не менее нужно было попытаться довести дело до конца.
— Не вмешивайся, Торфин. Тебе меня не победить.
— Придется попробовать. Я люблю ее, Тэйн.
— Ты ничем ей не поможешь, если она умрет.
Торфин был тролледингцем и, как и Тэйн, не мог поступить иначе, кроме как оставаться самим собой. Тролледингцы были упрямы, непоколебимы и все споры в конечном счете решали с точки зрения того, у кого сильнее меч.
Торфин слегка присел, осторожно выписывая клинком восьмерку.
Тэйн кивнул и начал шептать слова Боевого ритуала. Нужно было расслабиться, полностью овладеть собой. Торфин был опытнее своих сообщников, будучи более молодым и быстрым.
Крикнув, он устремился вперед.
Тэйн молча отразил его удар. Солдаты Шинсана сражались и умирали, не издав ни слова или крика. Их молчание лишало присутствия духа и более опытных бойцов, чем Торфин.
Торфин отступил на шаг, потом еще и еще. Со лба его струился пот.
Сверкнув в воздухе, короткий меч Тэйна окрасил в кровавый цвет левую руку Торфина, выбив из нее клинок. Юноша искусно владел оружием, и именно его и намеревался нейтрализовать Тэйн.
Торфин отпрыгнул, прижав рану к губам. Взглянув в граненый хрусталь, он понял, что старый солдат говорил правду, когда заявлял, что его не победить.
Оба посмотрели вверх. Стоны Ширл становились все тише.
Тэйн наступал, нападая длинным мечом и вынуждая Торфина отступать перед коротким. Торфин добрался до ведшей на бастион лестницы и начал карабкаться наверх.
Тэйн безжалостно преследовал его, несмотря на то что находился в невыгодном положении. Юноша был прирожденным фехтовальщиком и даже против двух мечей сумел выстроить непробиваемую защиту.
Тэйн продолжал наседать. Торфин рассчитывал на свою юношескую выносливость, надеясь, что его противник устанет.
Но Тэйн не уставал. Он до сих пор мог провести целый день в жарких доспехах, обмениваясь ударами с врагом. Он не смог бы выжить за проведенные в легионе годы, если бы поддался усталости.
Тэйн шагнул на зубчатую стену Башни. Торфин лишился своего последнего преимущества. Тэйн помедлил, глядя на Ведьму.
