Ханнекер был смертельно ранен. Контини-Маркуско в бедро попало копье. Сигурд получил глубокую рану на левом плече.
Тень неподвижно лежала на полу пещеры.
Со мной и с харишами ничего не случилось. Мы были крайне вымотаны, но не пострадали.
Я опустился на колени рядом с маленькой фигуркой Тени. В глазах моих стояли слезы. Она стала одним из самых близких мне людей.
Она была последней в колонне, идя следом за лордом Хаммером. Мы никак не могли до нее добраться.
Она была жива. Когда я дотронулся до нее, она открыла глаза и храбро попыталась улыбнуться.
Лорд Хаммер присел напротив меня, нежно гладя ее по лицу и волосам. Напряженность его позы выдавала его чувства. Взгляд его встретился с моим, и на мгновение я ощутил его боль.
«Лорд, — подумал я, — твоя тайна умирает. Что ты станешь делать?»
Тень снова открыла глаза и, подняв руку, слабо сжала руку лорда Хаммера.
— Прости, — прошептала она.
— Тебе не о чем жалеть, — ответил он, и слова его показались мне божественным повелением. Пальцы его левой руки дрогнули.
Я судорожно вздохнул — столь поразителен был его голос, столь внезапно собралась Сила. Он сделал что-то с ранами Тени, потом Сигурда, потом Контини-Маркуско. Ханнекеру помочь уже было нельзя.
Повернувшись, он посмотрел вниз и зашагал вперед.
Те из нас, кто мог, последовали за ним.
— Что он сделал? — прошептал я Сигурду.
Великан пожал плечами.
— Мне больше не больно.
— Ты его слышал? Он разговаривал. С Тенью.
— Нет.
Или мне показалось?
Я оглянулся. Хариши шли в двух шагах позади нас, с той же уверенностью в себе, что и всегда. Лишь легкое подергивание в уголке глаза Абоуда выдавало его чувства.
Фоуд едва заметно улыбался. Я снова удивился тому, что они здесь делают.
И я подумал о лорде Хаммере, чей долгий процесс создания мифического образа, похоже, раскрывался сейчас перед нами.
Миля в глубь земли — чертовски долгий путь. Меня беспокоила не столько предстоящая встреча с драконом, сколько то, как выбраться обратно. И еще — мой младший брат, получавший свое боевое крещение там, наверху…
Мне следовало остаться с Ченитом. Кто-то должен был о нем позаботиться…
— Я взял золото, — пробормотал я, вернувшись мыслями к бедняжке Тени.
Теперь я никогда не узнаю, как она здесь оказалась. Я был уверен, что, когда мы вернемся, ее уже не будет в живых.
Если вернемся.
Потом меня обеспокоило то, как мы узнаем, что хочет от нас лорд Хаммер.
Но, как оказалось, для этого не было причин.
XI
Зал, в котором обитал Отец Всех Драконов, превосходил размерами любой стадион. Это была одна из огромных пещер, в которой до прихода Силькроскуара размещался сверхъестественный город Камменгарн.
Стены пещеры светились. Повсюду грудами лежали руины домов Камменгарна. Как и гласила легенда, пол пещеры был усыпан золотом и драгоценными камнями. Поверх драгоценного холма спал громадный дракон.
Все выглядело в точности так, как описывал Райнхарт, за одним исключением.
Дракон был жив.
Мы слышали громоподобный храп чудовища задолго до того, как добрались до его логова. Еще до того, как мы вошли в пещеру, у нас подгибались ноги.
Лорд Хаммер остановился перед входом и произнес:
— Здесь его хранители.
— Я не ошибся, — прошептал я.
Остальные словно окаменели.
Голос доносился одновременно со всех сторон — что было вполне в духе лорда Хаммера. Громкий и внушающий ужас, он напоминал грохот айсбергов, откалывающихся от ледников в арктических морях — громадных, бездонных и холодных.
Кто-то шагнул в туннель перед нами — высокий, худой и странно выглядевший. Кожа его была смертельно бледной и блестела, словно покрытая гнилостной жидкостью. Внешне это существо напоминало человека, но вряд ли оно было человеком.
Тень говорила, что хранители дракона — потомки народа Камменгарна. Были ли жители Камменгарна людьми? Я не знал.
В руках хранитель держал длинный зловещего вида меч.
Позади него появился еще один, точно такой же. Потом еще один. И еще.
Лорд Хаммер поднял руки в одном из своих таинственных жестов. Существа остановились, но не отступили.
На мгновение я испугался, что у лорда Хаммера нет над ними власти.
Мне не хотелось сражаться. Что-то подсказывало мне, что нам с ними не справиться. Я был хорошим воином, Сигурд тоже. Хариши были великолепными воинами. Но я знал, что эти твари порубят нас на куски, словно детей.
— Соль, — сказал лорд Хаммер.
— Что за черт? — пробормотал Сигурд. — Кто носит с собой соль?..
Он тут же замолчал, увидев, что Фоуд наклонился и вложил в перчатку лорда Хаммера маленький кожаный мешочек.
— Ага! — пробормотал я. — Сигурд, соль — великая ценность в Хаммад-аль-Накире. Это мерило богатства. Истинные приверженцы Эль-Мюрида всегда носят с собой немного соли, ибо отец Ученика был соляным караванщиком.
Фоуд улыбнулся, кивнул Сигурду и добавил, продемонстрировав прекрасное знание итаскийского:
— К Эль-Мюриду пришло откровение после того, как бандиты напали на караван его отца. Они оставили маленького Мику-аль-Рами умирать от жажды в пустыне. Но к нему снизошла любовь Господа, сияющий ангел, и мальчик был спасен. И вот — утроба пустыни породила не Смерть, но Сына Небес, Эль-Мюрида, которого вы называете Учеником.
Мне показалось, что Фоуд не меньше смущен, чем Сигурд и я. Как и секс, вера относилась к разряду тех вещей, над которыми не шутят.
Лорд Хаммер высыпал содержимое мешочка в ладонь.
Фоуд вздрогнул, но не стал возражать. Абоуд наклонился вперед, предлагая собственную соль на случай, если понадобится.
Лорд Хаммер не произнес больше ни слова. Хранители дрогнули, но не отступили.
Хаммер разбросал соль быстрыми движениями руки — несколько зернышек туда, несколько сюда.
Скользкая кожа хранителей покрылась отвратительными разноцветными язвами. Их рты раскрылись в беззвучном крике.
Они начали таять — словно посыпанные солью слизняки в саду.
Как и у слизняков, у них не было костей.
Все заняло несколько минут. Мы зачарованно смотрели, не в силах отвести взгляда, как четыре существа расплываются по полу пещеры, превращаясь в лужу вздрагивающей слизи.
Фоуд и Абоуд поделились друг с другом оставшейся солью.
