— Мама, он сделал тебе больно.
— Перестань. Я могу, но ты не можешь. — Глупо. Я могу убить его, но ты не можешь! Нет, некоторые вещи просто невозможно было объяснить. — Отойди.
Она замахнулась еще раз. Шагун попытался заслониться сломанной рукой, но ему это не удалось. Удар повалил его на землю. Великая Смерть ползла по его телу. Нариман ударила снова.
Он посмотрел на нее обреченным взглядом. Он не просил пощады, но ему не хотелось умирать. Он просто смотрел на нее, и в его глазах не было никакой колдовской силы, лишь страх, отчаяние и, возможно, сожаление. Он больше не был шагуном. Он был просто человеком, умирающим раньше времени.
Дубина выпала из ее пальцев. Отвернувшись, она подобрала одежду.
— Миср, давай соберем наши вещи.
Отчего-то ей вспомнились слова Аль-Джахеза об отрубленных головах.
Подобрав меч шагуна, она мгновение подумала, а затем даровала ему милость, в которой он отказал ей самой.
— Ты убила его, мама. Ты в самом деле его убила, — радостно заявил Миср.
— Замолчи!
Она могла закрыть глаза, слыша его крики, но она знала, что его лицо будет преследовать ее всю жизнь.
Если отбросить все остальное, он был всего лишь человеком. И когда-то его оплакивала мать, пока черный всадник уносил его в сторону восходящего солнца.
Миср Сайед бин Хаммад-аль-Мубураки, Молот Господень, стал в дальнейшем главным политическим деятелем пустынных государств в последующих романах об Империи Ужаса — как и предсказывала Садра.
Серебропят
Данный рассказ изначально не предназначался для публикации. Он был написан на литературном семинаре «Клэрион» в 1969 году, в качестве подарка на день рождения Фрицу Лейберу, в числе прочего очень любившему кошек. И он, и Робин Уилсон, руководитель семинара, настаивали на том, чтобы я его опубликовал.
Это мое второе проданное и первое опубликованное произведение короткой формы. В то время оно еще не составляло часть мира Империи Ужаса, который еще не существовал в виде единого целого. Но после замены всего нескольких слов действие его перемещается на дикий север этого мира, вместо нашего собственного севера — хотя, как подсказывает само ее название, Тролледингия представляет собой крайне отдаленную дикую горную местность в нашем мире, где, по древним преданиям, обитают всевозможные странные существа.
В старые времена жил один человек из Телемарка, в горах Лохлейна, который вы называете Тролледингией, и с ним произошла весьма странная история. Его звали Олав, и жил он в Рауланде, возле озера Тотак. Все считали его никчемным человеком, поскольку, вместо того чтобы возделывать свою землю, он жил тем, что ловил в озере рыбу и охотился в лесах на склонах долины у восточного берега озера. Олаву было все равно, что о нем думают люди. Его вполне устраивали его собственные друзья.
Не считая нескольких животных, большую часть своей жизни старый Олав прожил один. В то время, когда с ним произошла эта удивительная история, друзей у него было всего двое — кобыла-пони по имени Верная и черный котенок с белыми лапами, по имени Серебропят. Не по годам развитой котенок.
Все трое были очень близки, и некоторые более легковерные крестьяне считали Олава чародеем или даже одним из хульдре — тайного народа, эльфов-проказников — поскольку он разговаривал со своими друзьями-животными. Но слухи эти не имели ничего общего с правдой. Он просто сохранил с детства одну из способностей, о которых забыли его соседи.
Приключение Олава началось в прекрасный солнечный день в самом начале лета. Накануне у него случился особенно хороший улов, и он сказал, позвав Верную и Серебропята:
— Друзья, давайте отвезем сегодня эту рыбу на рынок в Рауланд. Мне нужна соль и розовая лента в гриву Верной.
Они сложили рыбу в две корзины на спине пони, Олав посадил сверху Серебропята, и они отправились на рынок. Они шли уже почти час, когда Верная заметила, что Серебропят таскает рыбу из корзин.
— Прекрати, воришка!
— Она же совсем маленькая, — с виноватым видом сказал Серебропят.
— Зато четвертая. А потом будет еще и еще, и где потом Олав возьмет денег, чтобы купить мне ленту?
— Да не беспокойся так, Верная, — сказал Олав. — На ленту нам хватит. Но если Серебропят стащит еще одну рыбу, он не получит свою миску сметаны.
Олав всегда покупал Серебропяту миску сметаны, когда они возили рыбу в Рауланд.
Сметана Серебропяту нравилась. Он убрал лапы из корзины и вел себя смирно. До поры до времени.
Они шли вокруг озера Тотак и подошли к подножию горы Довре, где, как говорили, жили тролли и хульдре. Подойдя к повороту дороги, они увидели огромное старое дерево, упавшее поперек большого валуна.
За поворотом им встретился странный человек — очень старый, в серой мантии и с длинной белой бородой до пояса. Он стоял посреди дороги, опираясь на дубовый посох и что-то мурлыча себе под нос.
— Прошу прощения, господин, — обратился к нему Олав. — Мне нужно пройти, чтобы отвезти рыбу в Рауланд. Мне нужно купить немного соли и ленту для моей пони.
— Он не сдвинется с места, — сказал Серебропят. — Он из народа хульдре.
Старик поднял взгляд и уставился на котенка. Серебропят посмотрел ему в глаза, шаловливо наклонив голову.
— Серебропят прав, — сказала Верная. — Он — король хульдре. Моя мать рассказывала мне о нем.
Старик перевел взгляд на пони. Она попятилась. Олав дважды сделал знак против дурного глаза, надеясь, что это отпугнет хульдера.
— Я покупаю твоих пони и котенка, — сказал бородач. Олаву показалось, будто в его глазах вспыхнул огонь. Он в страхе изобразил знаки Молота и Звезды, из новой религии и из старой, призывая на помощь всех богов, и ответил:
— Я не продаю своих друзей. Они — все, что у меня есть.
— Что ж, в таком случае тебе придется отправиться вместе с ними, Безумный Олав.
Безумный Олав — так называли его жители Рауланда.
— Куда?
— В место, у которого нет имени.
Старик подошел к упавшему дереву и ударил посохом по лежавшему под ним камню. Раздался звон, громче, чем у тревожного колокола на сторожевой башне в другом конце Рауланда. Когда звон смолк, в боку камня открылась большая дверь. Олав увидел за ней проход, освещенный дымящимися факелами, и снова изобразил знаки Молота и Звезды.
Старик шагнул в дверь, предложив троим последовать за ним. Они поняли, что стали хульдринами — так называли тех, кого околдовал хульдер. Ноги сами понесли их по пути, ведшему в сердце горы.
Олав, Верная и Серебропят шли следом за чародеем по длинному туннелю, которому, казалось, не будет конца.
