Им не удастся взойти на пик. Насчак развернул группу, и она вернулась в базовый лагерь.
На шестой день будильник прозвонил в 5 утра. Ленни сказал: «Мне нравится, что теперь он звонит так поздно».
НИКАКИХ ТРОПОК И МАРШРУТОВ НА ГОРЕ НЕ БЫЛО, ТАК КАК ДО НИХ НИКТО ПРЕЖДЕ НЕ ЗАБИРАЛСЯ НА ПИК. «ПРОКЛЯТИЕ У ВЫСОКИХ КУСТАРНИКОВ, – ТАК НАЗЫВАЛ ЭТО МЕСТО МЭТТ ПУЛ. – КОШМАР. ДЖУНГЛИ».
Надув свои плоты, они пол-утра гребли по воде до тех пор, пока река не завела их в тупик. Упаковав плоты, они стали подниматься в горы, пока не добрались до ровной горизонтальной поверхности. Остаток дня они шли пешком по территории, на которой, казалось, не было ничего, кроме камней. Затем они вновь извлекли плоты из своих рюкзаков, вновь надули их и еще немного погребли. Потом причалили к берегу, упаковали плоты, погрузились всей командой на один большой плот и еще час-другой плыли по бурлящим водам реки.
День завершился встречей с Энди Уолшем на ферме. За день они преодолели в общей сложности 4 мили пешком и 7 миль по воде на плотах, а всего за 6 дней проделали путь в 90 миль
[28]. На ферме они пировали, поедая баранину, картофель, салаты и запивая все вином, и размышляли о произошедшем. Все как один говорили, что чувствуют невероятный внутренний подъем, но в то же время подмечали, что разваливаются от усталости.
Насчак сказал им: «Меня все время спрашивают… как наши парням удается работать в таких тесных связках, так близко друг к другу? Дело в том, что мы знаем друг друга досконально. Думаем одинаково. И мы работаем на очень высоких уровнях – мы принимаем решения в вопросах жизни и смерти. Именно так нам это и удается. Все благодаря тренировкам и таким вот периодам испытаний… Мы делаем это ради веселья, эти вызовы толкают нас вперед и одновременно с этим ломают. Мы страдаем. И смеемся. И со всем справляемся вместе».
На седьмой день они семь часов гребли по воде, покрыв расстояние в 25 миль, причем добрая часть дистанции пришлась на очень бурные воды.
Восьмой день начался в 4 утра: они шли сквозь тьму, освещая себе дорогу налобными фонарями и готовясь к восхождению на еще одну гору. Названия у этой горы не было, поэтому они сами дали ей имя: Кана-Брава. Высота 6500 футов. С восходом солнца они увидели, что путь к вершине выглядит более перспективно, чем дорога к Акульему Плавнику: здесь не было кустарника, снегопад почти прекратился, а под ногами были в основном камни да булыжники. Час шел за часом, и Кай Ленни, утомившись от бесконечной ходьбы в ботинках и с палками в руках, сказал: «Проект Ахерон – внезапно это название стало иметь для меня куда больше смысла. Чтобы попасть туда, куда я хочу попасть, мне придется напрягаться изо всех сил. Чтобы добраться туда, мне придется терпеть боль».
В первой половине дня, после 14 часов непрерывной ходьбы, они наконец добрались до пика. Насчак объявил им: «Здесь еще не ступала нога человека».
Вернувшись поздним вечером в лагерь, Пул, Ортиз и Ленни решили отпраздновать успех, раздевшись до трусов и окунувшись в воду температурой 4 градуса по Цельсию.
На девятый день, вновь проснувшись на рассвете, они почувствовали боль и тяжелую усталость после подъема на Кана-Браву. Когда группа упаковала рюкзаки и приготовилась грузиться на плот, Насчак собрал всех ребят вместе. «Вчера был суровый денек, – сказал он. – Теперь нам предстоит гребля». Он указал рукой в сторону реки. На другой берег. «Нам нужно просто добраться туда. И на этом все. Это наш последний день. И этим все кончится. Потом будем собираться домой. Вы, парни, сделали это».
Вернувшись в калифорнийский Университет в Сан-Диего, спортсмены прошли те же тесты и сдали те же анализы, что и перед началом проекта. Результаты их ЭЭГ показали более стабильную активность мозговых волн. Больше альфа-волн, меньше бета. Их мозг стал более устойчивым к стрессу, более стабильным в плане эмоций и более успешным по части принятия трудных решений в условиях стресса. Также результаты сканирования фМРТ показали реальные изменения, произошедшие в их мозговых структурах, особенно в Мигсби, который, как вы, вероятно, уже запомнили, является ключевым элементом функционирующей в мозге системы страха. В стрессовых условиях в Мигсби поступало намного меньше крови, а это значит, что Мигсби стал куда спокойнее, чем был до Acheron.
Другими словами, участие в проекте Acheron физически изменило то, как их мозг обрабатывал страх.
ОТЕЦ КАЯ СКАЗАЛ НАСЧАКУ: «ВЫ ЗАБРАЛИ МОЕГО СЫНА И ПРИВЕЗЛИ МНЕ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА. ТЕПЕРЬ ОН МУЖЧИНА».
В прошлом люди увидели бы в этой экспедиции вариацию на тему духовных поисков и могли бы подумать: «О, что ж, рад за них».
Но результаты, полученные на тестировании, – это уже духовность в количественном выражении.
Все это, конечно, здорово и замечательно, но экспедиция не имела бы смысла для спортсменов, если бы никак не отразилась на их выступлениях.
Однако эффект был.
Мэтт Пул сказал Насчаку, что осознал одну вещь: он потерял смысл продолжать заниматься своим спортом. «В гонки он ввязался ради спонсоров, не ради самого себя, – говорит Насчак. – И он сказал мне, что поездка изменила его. Переключила тумблер в голове. Домой он вернулся сильнее, чем был прежде, а в его мировоззрении произошел серьезный сдвиг – его больше не привлекал статус парня номер один. Он перестал смотреть на звезды снизу вверх. Теперь он стал вести себя так, словно они ему ровня».
Трансформация, произошедшая с Каем Ленни, получилась, пожалуй, еще более значительной. В проект он приходил мальчишкой, но в конце его уже им не был. Отец Кая сказал Насчаку: «Вы забрали моего сына и привезли мне другого человека. Теперь он мужчина».
За год после проекта Acheron Ленни выиграл два мировых титула в гонках стоя на лодке, занял второе место в мире в соревнованиях по кайт-серфингу и оседлал самые большие волны в своей жизни.
Глава 18
Психоделика
2010 год Кайл Кингсбери встречал в статусе бойца, чья карьера в полутяжелой весовой категории UFC складывалась неоднозначно: при росте 193 сантиметра и весе 93 килограмма он выступал не так успешно, как другие, но вполне неплохо, учитывая, что драться на профессиональном уровне он начал всего четырьмя годами ранее, да и то почти случайно.
В прошлом он был футболистом. В старшей школе Монта Виста, что в Купертино, он был лайнменом защиты и капитаном команды, дважды попадал в символическую сборную лучших игроков лиги, в последний год учебы вошел во вторую сборную лучших игроков Central Coast Section (этот орган управляет школьными спортивными организациями Калифорнии), а потом два года выступал за команду университета Аризоны, где хоть и не был главной звездой, но свои минуты получал исправно и даже поучаствовал в победном для ASU СанБоуле 2004 года.
После колледжа Кингсбери хотел продолжать поддерживать форму, но занятие в спортзале и бег ему быстро наскучили. «Мне нужно было какое-то физическое взаимодействие», – вспоминает Кайл.
