И тем не менее предлоги тоже попадают в необычайные приключения. Возьмем такие – уже ставшие привычными русскому слуху – словосочетания, как платье от Юдашкина или костюм от Версаче. Вот, так сказать, концентрат этой манеры изъясняться:
Киркоров радостно демонстрировал пиджак и белую рубашку от Ямамото, джинсы от Диора, массивную серебряную цепь на груди – от Версаче. Кристина Орбакайте уже переоделась в блестящие шароварчики от Готье
[110].
Кажется, что предлог от в них чисто русский и никакого отношения к заимствованиям не имеет. Но зачем вставлять его в эти словосочетания, если можно просто сказать рубашка “Ямамото” и джинсы “Диор”? И почему, собственно, джинсы от Диора, но не джинсы от Левиса, а только джинсы “Левис” (примеры с джинсами “Левис” фиксируются еще в советских текстах)? Обратим внимание, что предлог от фигурирует только в сочетании с именами престижных производителей, но не масс-маркета. Почему он оказывается знаком статусности?
Похоже, дело в том, что словосочетания типа от Диора были образованы по модели галлицизма от кутюр. В котором от вовсе не предлог, а прилагательное – по-французски это словосочетание пишется haute couture, “высокая мода”. Haute и есть “высокая”, прилагательное женского рода. Правда, в оригинале совсем не похоже на русский предлог?
Но русское ухо в словосочетании от кутюр расслышало предлог. Омонимия становится предметом шуточного обыгрывания. Например, журналист сталкивает словосочетание от кутюр со строчкой из популярной песни – От Москвы до самых до окраин:
Была на фестивале и команда дизайнеров из Белоруссии. В общем, география участников – “от кутюр до самых до окраин”
[111].
В другом случае предметом шутки оказываются неудачные потуги рекламщиков использовать это словосочетание с целью создать впечатление чего-то престижного. Покойный Спартак Мишулин, чье имя уже возникало в восьмой главе этой книги, веселился в конце 90-х:
На прошлой неделе рядом с моим домом вывесили новую рекламу: “Покупайте сигареты от кутюр”. Курды – знаю, турки – знаю. А вот кто такие кутюры – хоть убей не пойму
[112].
Кутюр истолковывается как родительный падеж множественного числа по аналогии с болгар, татар. Соль шутки в том, что, конечно, русский предлог от присоединяет существительные в родительном падеже.
Но вот писатель Сергей Лукьяненко, похоже, без всякой иронии считает, что от – предлог:
Кто-то кутит в ресторанах, кто-то покупает дорогой автомобиль, кто-то одевается “от кутюр”.
(“Ночной дозор”, 1998)
Глагол одеваться непереходный, и он обязательно требует предлога: одеваться в пальто, одеваться со вкусом и т. п. Может быть, от кутюр тут наречие? Одеваться как – от кутюр? Вряд ли, поскольку выражение одеваться от свободно сочетается с именами конкретных модельеров:
…оттого наши молодые правды в театре могут одеваться от Версаче, а под платьем носить увядшую мысль Суслова
[113].
Екатерина одевается от Армани и выглядит очень достойно…
[114]
Можно ли говорить о том, что от во всех этих случаях просто омонимичен русскому предлогу от в таких выражениях, как отойти от двери или письмо от тети? Так, да не совсем так. Дело в том, что в русском языке еще в позапрошлом веке предлог от применялся к одежде: доставили платье от портного / от модистки. Ср. например, у Достоевского:
Накануне свадьбы князь оставил Настасью Филипповну в большом одушевлении: из Петербурга прибыли от модистки завтрашние наряды, венчальное платье, головной убор и прочее, и прочее.
(“Идиот”, 1869)
Или вот такие примеры из Национального корпуса русского языка:
Доложите, почтеннейший, что француз-закройщик платье принес от портного Плевушина.
(В. Г. Авсеенко, “Петербургские очерки”, 1900)
Теперь, в противоположность неряшливости Ивана Андреевича, надо рассказать о щепетильной аккуратности Гнедича: он был весь чист, как стеклышко. Платье на нем, казалось, сейчас от портного; рубашка и батистовое жабо блестели, как серебро.
(М. Ф. Каменская, “Воспоминания”, 1894)
Поскольку одежду в то время редко покупали в магазинах, а чаще всего заказывали портным и от них получали на дом, то употребление предлога от совершенно логично – он имеет нормальный почтовый смысл. Но обратим внимание на последний пример с описанием внешности переводчика Н. И. Гнедича. Здесь нет глагола доставки: Платье на нем, казалось, сейчас от портного. Подразумевается, конечно, “только что было доставлено от портного”. Но грамматическая модель для от Версаче и от кутюр уже вырисовывается.
А вот уже почти полное соответствие:
А, впрочем, у моего Джанни было семь пар платья – на все случаи жизни, от лучших портных! – тысячи на две франков; один вечерний костюм, в котором он ходил в кафе в кости играть, триста франков стоил…
(А. В. Амфитеатров, “Марья Лусьева за границей”, 1911)
Но от во всех этих случаях следует понимать буквально: портные шили вещи и отсылали их клиенту на дом. Современное употребление от, конечно, никакого отношения к этому не имеет: вещи от Армани или от Версаче, как правило, куплены в магазине самим потребителем, и даже когда Версаче был жив, он самолично клиентам сшитые костюмы не рассылал.
Таким образом, народная этимология истолковала от в словосочетании от кутюр как предлог, потому что в языке сохранялась память о том, что когда-то одежду получали от портного
[115]. Заимствование скрестилось здесь с исконно русским употреблением предлога от.
