— Слушай, — разворачиваюсь к Севе. — А как зовут эту таранку? Она давно к тебе ходит?
Над головой Артинского вдруг формируется огромная грозовая туча. Он сдвигает брови и смотрит сердито, раздувая ноздри. Помню он так делал, когда деды доставали, и они скоро уяснили, что медведя лучше не злить.
— Лекс, ты, конечно, парень славный, но эту бабу не тронь. Найди себе другую, будь другом.
Удивлённо поднимаю бровь. Да ну нахер. Сева и тощая дебилка? Одного взгляда на эту девчонку достаточно, чтобы понять, что она любительница ковыряться в мозгах спицами, а потом жрать их, жадно слизывая со своих медицинских инструментов.
— Она мне нравится.
Сказал так, будто уже кольцо в бархатной коробочке в кармане припрятал.
— Очень. Только я уже больше года клинья подбиваю, а в ответ мороз.
Здоровенный медведь Всеволод Артинский сейчас напоминал прыщавого неуверенного в себе мальчишку лет двенадцати.
Чувствую, как в горле начинает клокотать. Я правда хотел сдержаться, но не получилось.
— Лекс, хорош ржать, — Сева обижено бьёт меня в плечо, привстав со своего кресла.
— Сева, ну ты даёшь, — говорю, выровняв дыхание. — Не можешь тёлку уложить уже целый год! Ты поди бы бороду сбрил, а то она тебя боится, думает, что леший увязался.
— Тут другое. Она не как все, понимаешь?
— Понимаю, — весёлость вдруг испаряется. — Мне просто надо с ней поговорить. О моей сестре. Это важно, а твоя шипучка та ещё кобра. Так что придётся поднажать. Но ты не переживай, ничего такого. Обещаю.
— Про кобру это ты точно, — Артинский посмотрел сначала недоверчиво, но потом расслабился. — А разве у тебя есть сестра?
— Есть. Сводная. Они подружки, вроде бы даже живут вместе.
— А почему у неё самой не спросишь?
— Мы немного не ладим.
Сева пожимает плечами, хмуро глядя на экран. Он понимает, что разговор девчонке может не понравиться.
— А я не скажу ей, что ты пялишься через камеры на её зад, когда она пыхтит с железом, пускаешь слюни и дро…
— Лекс, блядь!
Снова начинаю хохотать. Ну как такой брутальный пацан и вдруг превращается в бородатый цветочек с сердечками в глазах при одном взгляде на таранку.
— Ладно, — пора закругляться. — Во сколько она обычно заканчивает?
— В шесть пятнадцать. В половину у неё автобус, — отвечает Сева, всё ещё недовольно глядя на меня. — И смотри там, Лекс! Чтобы без…
— Да понял, понял. Не дрейфь, Сева. Не обижу я твою змейку.
16
Между торцевой частью здания и выездом на трассу подрезаю девушку, спешащую по тротуару на остановку.
— Садись. Прокатимся, — приглашаю, опустив стекло.
Встрепенувшись, девчонка делает шаг назад и округляет глаза. Но потом во взгляде мелькает узнавание, и она злобно прищуривается.
— Ты рехнулся совсем? Катись отсюда, кобель недоделанный, — сучка плюётся ядом и торопится дальше по тротуару.
Вздыхаю, сжав нервы в железный кулак, и медленно еду рядом.
— Лиза, — говорю как можно более спокойно. — Я хочу поговорить. Пожалуйста, — чувствую, как скрипят зубы, — Я тоже умею быть вежливым.
— Ага, — огрызается она, продолжая быстро идти. — А зрачок тоже сфинктер, я в курсе.
Ну всё, овца, ты меня достала. Я же пытался по-хорошему. Сева, прости.
— Просто передай Яне, она забыла в клубе, — открываю рядом с собой пассажирскую дверь и протягиваю свои же часы.
Таранка останавливает и недоверчиво смотрит, но потом, фыркнув, наклоняется и протягивает руку в машину. Попалась. Я хватаю её за запястье и затаскиваю резко внутрь. Она даже и охнуть не успела, как я захлопнул дверь и заблокировал замки. Что ж, сама не хочешь по-хорошему.
— Ты чокнутый козёл! — у меня, кажется, перепонки сейчас лопнут от её визга. — Какого хера?! Это похищение! Выпусти меня!
Так. Всё.
— Слушай ты, — хватаю девчонку за грудки и притягиваю её нос к своему. — Если сейчас же не заткнёшься, я сделаю с тобой то, о чём ты подумала, а потом оставлю в ближайшей лесополосе. И топать домой по ночной трассе тебе не понравится.
Кобра затихает, но дышит часто-часто. Действительно испугалась. Может, я немного и перегнул палку, ну да и хрен с ним. Переживёт.
Отпускаю и берусь за руль, а она ошарашено откидывается на спинку сидения и обхватывает себя дрожащими руками.
— Ты псих, — говорит едва слышно.
— Знаю.
Решаю дать ей немного успокоиться, а пока бесцельно петляю по городской трассе, потом выруливаю на объездную.
— Куда ты меня везёшь? — спеси, однако, поубавилось у неё.
— Просто катаюсь. Будешь послушной девочкой — отвезу домой потом.
— Что тебе нужно?
— Поговорить. О бестолочи.
— О ком? — непонимающе смотрит на меня.
— О своей сводной сестре. Не прикидывайся тупой.
Мы проезжаем мимо заправки, и Лиза засматривается на светящийся разноцветными огоньками автомат с напитками.
— Я хочу выйти за кофе.
Хитрожопая. Решила истерику устроить, развопиться о похищении.
— Я принесу.
Останавливаю машину и выхожу, заблокировав двери. Покупаю в автомате два стакана кофе. Какой там бабы любят? Латте, наверное. Ей бы просто молока после трени, но это не моё дело.
— Держи, — протягиваю стакан, усевшись обратно в машину. — Успела полицию вызвать?
— Нет, — бурчит, насупившись, таранка и принимает стакан. — Телефон сел. Что ты хочешь знать?
Вывожу машину на трассу и еду не спеша. Я много чего хочу знать, но есть и первостепенные вопросы.
— Расскажи мне о нападении.
— А сам у неё спросить не хочешь? — снова ершится девчонка, складывая губы недовольной уточкой.
— Не умничай. Я помочь хочу.
— И чем это? — презрительный смешок срывается с дерзкого рта офтальмологши, и я начинаю сердиться на Севу, за то, что он не приструнил девчонку. Много она себе позволяет.
— Так. Мы сейчас вернёмся к разговорам о лесополосе и предваряющих поездку туда действиях, если ты не прекратишь выёбываться. Яна мне рассказала о нападении, но, подозреваю, что не всё. Это случилось в сквере Победы? В том, что недалеко от вашего дома?
— Да.
— Подробнее.
Подружка бестолочи сначала ломается, строя из себя верную собачонку, но мой многообещающий взгляд помогает ей решиться на более содержательный рассказ.
