Дэвин с трудом сдержал смех. Разочарование, пронзившее его, было тягучим и горьким.
— Ты с ними, — прошептал он.
Артур кивнул и, сев на край кровати, осторожно взял Дэвина за руку.
— Да, — с какой-то беспечной легкостью признался он и с той же осторожностью положил руку Дэвина себе на грудь тем же жестом, каким Дэвин когда-то забирал силу невинной девы у Джеммы. — Посмотри, как все было.
Знакомая комната окуталась мягкими сумерками, и воздух засветился, наполняясь новыми красками и обретая странную плотность. Перед Дэвином открылся вид на зимний заснеженный лес, густые сумерки, тишину. Низко нависшие тучи цеплялись за верхушки сосен.
Выстрел прозвучал где-то далеко-далеко. Живот обожгло болью, мелькнула мысль: «Как это глупо — умирать в снегах. Как это нелепо и глупо».
Мысль была чужой. Мысль принадлежала Артуру — побледневшему, растрепанному, который медленно-медленно, словно сломанная кукла, опустился в сугроб, двумя руками зажимая рану на животе. Сквозь пальцы струились ручейки крови, падали в снег рассыпанной пригоршней болотной ягоды. Тяжелая шапка снега сползла с сосновой ветви, ухнула вниз, и Артур завалился на бок.
— Вот так-то, городской. — Человек в лохматой ушанке и теплом тулупе опустил ружье и добавил: — Вот так-то у нас дела делаются. Понял?
Он хотел было выстрелить еще, добить умирающего, но потом отвернулся и пошел по тропинке. Вскоре его силуэт растаял за соснами. Артур лежал в снегу, что-то шептал, и его глаза стремительно наполняла серая муть. Кровь выбивалась из раны тугими пульсирующими толчками, и ее запах помрачал разум.
Артур прошептал что-то неразборчивое и затих. Дэвин понял, что человек, которого он считал своим другом, умер в том зимнем лесу. Тот, кого он сделал полицмейстером Хавтаваары, тот, кто сейчас держал его за руку с таким теплом и заботой, не имел никакого отношения к настоящему Артуру Вудвиллу.
Воронья тень скользнула к нему из-за сосен, и Дэвин услышал тонкий шелест настоящего голоса Вороньего короля — так ветер свистит над болотами, когда наступает осень и уходит солнце:
— Ты ведь хочешь жить?
Мертвые глаза Артура слепо смотрели в темнеющее зимнее небо. Дэвин видел острые верхушки сосен и воронью тень с золотым проблеском короны, которая склонилась над залитым кровью снегом.
— Да, ты хочешь, я вижу, — рассмеялся Вороний король, и замерзшие болота содрогнулись до самой глубины от этого смеха. — Впусти меня. Я не трону твоей души грязью греха, но дам тебе бессмертие, силу и волю. Я дам тебе свою власть, и ты будешь верно служить мне, когда я воссяду на ледяном троне севера. Согласен?
Лицо Артура дрогнуло, и он закрыл глаза. На мертвенно-сером лице стал разливаться румянец, грудь поднялась и опала. Через несколько мгновений Дэвин увидел, как к распростертому в снегу телу бежит Аймо, спотыкаясь и кашляя. Бубен в его левой руке грозно гудел, хотя шаман не ударял по нему колотушкой.
— Тогда он меня вытащил, — произнес Артур. Он по-прежнему держал руку Дэвина на своей груди, но Дэвин не мог уловить биение его сердца, как ни старался. — Вот, смотри. Он сразу же дал мне возможность отомстить.
Картина поменялась. День был не тоскливым и снежным, а солнечным и ярким, то озеро, к которому Дэвина принес Вороний король, покрывал голубой лед, настолько прозрачный, что Дэвин увидел рассыпанные золотые монеты на дне — старинный потерянный клад. Тот бородач, который несколько мгновений назад стрелял в Артура из ружья, растянулся на льду и провыл, уже понимая, что его не спасут:
— Пощади-и… Прости-и…
Артур стоял возле зубастой полыньи в самом центре озера. Он не успел сменить одежду, и Дэвин видел пятна крови на его сюртуке. Светлые волосы поднимались вокруг головы ослепительно-белой короной, а в глазах плескалось золото. Бородач все-таки сумел подняться, сделал несколько шагов в сторону Артура и снова просипел:
— Пощади… Бесы попутали! Пощади, смилуйся! У меня ж дети малые…
Артур улыбнулся какой-то мертвой равнодушной улыбкой, словно кто-то растянул пальцами его губы, и поманил бородача к проруби. Тот дернулся вперед, будто его тянули на веревке, и вновь заорал:
— Пощади-и-и!
В следующий миг он сделал еще один шаг и рухнул в прорубь. Артур продолжал улыбаться, и казалось, что его лицо сделалось маской, которую мнут и растягивают, пытаясь получить нужные черты. Бородач вынырнул, и Артура стало медленно поднимать над ледяным панцирем озера — теперь он едва касался льда носками легких сапог. Бородач захрипел, подавившись мольбой, и Дэвин увидел, как из ледяной синевы показались десятки темных рук, которые вцепились в его тулуп и утянули на глубину. Пробежала цепочка пузырьков, лопнула, и прорубь затянуло льдом.
Артур улыбнулся и мягко опустил руку Дэвина на кровать.
— Значит, он спас тебя, — произнес Дэвин.
Чувство очередной потери было пронзительным и знобящим. Днем он расстался с Джеммой, а теперь лишился единственного друга. Настоящего Артура застрелили в зимнем лесу. Тот, кто сейчас смотрел на Дэвина с искренним теплом и любовью, был пустышкой — куклой, оживленной дыханием тьмы под болотами.
— Спас, — кивнул Артур и ободряюще произнес: — Все будет хорошо, дружище. Надо еще немного подождать.
Дэвин почувствовал, как тоска стиснула пальцы на горле.
— Я хочу выйти, — прошептал он. — Мне не хватает воздуха.
Артур кивнул и взял со стола колокольчик, вызывая слугу. Дэвину помогли встать с кровати, и в какой-то миг он испугался, что не сможет удержаться на ногах. Смог.
Вечер был прозрачным и тихим. Дэвину помогли спуститься по лестнице, и, выйдя из дому, он ощутил облегчение. Вечер был светлым и прозрачным, и Дэвин невольно улыбнулся, вспомнив, что Джемма уехала и не увидит, во что его превращает Вороний король. Издалека доносилось девичье пение и голоса: там, впереди текла обычная человеческая жизнь.
Кожу на лбу царапнуло. Дэвин медленно поднял руку, дотронулся и нащупал острые зубцы короны. Золото пальцев запятнало красным. Он поднес руку к лицу, коснулся языком и ощутил кисловатый вкус болотных ягод. На мгновение все перед ним закрыло золотым туманом. Когда туман развеялся, Дэвин увидел, что Артур опустился на колени.
— Спасибо, — сказал Вороний король голосом Дэвина и опустил золотую руку на голову Артура.
Тот прикрыл глаза и улыбнулся, словно испытал в этот миг такое блаженство, которое человек не способен выдержать. Из носа Артура заструилась кровь, но он этого не заметил.
Дэвину стало холодно. Он увидел себя словно со стороны — высокий темный силуэт с золотыми озерами вместо глаз. В ворота вошли люди, и Дэвин узнал жителей Хавтаваары. Испуганные, но прятавшие испуг за нарочитым весельем, они были нарядно одеты, держали в руках зеленые яблоки и еще незрелые колосья. Вот и Аймо объявился: шаман, умытый, причесанный и в чистой одежде, держался сбоку, постукивая колотушкой по бубну, и старательно смотрел в землю, словно боялся поднять глаза на Дэвина.
