Выхода не было, Николай ударил стволом винтовки, словно пикой, прямо в пах врагу. Тот ожидаемо сложился, как складной метр, уткнувшись лицом в землю. А глушитель на винтовочном стволе свернулся набок, перекрыв всякую возможность стрельбы, всё равно магазин был пустым. Выпустив оружие из рук, майор вскочил, вынимая из поясной кобуры револьвер. Тут же сделал шаг вперёд, ударив на всякий случай рукояткой револьвера по голове ближайшего бандита, изо всех сил, гуманность была ни к чему. Как по сигналу, на соседнем пригорке показались ещё четыре чумазых разбойника, ощерившиеся щербатыми ухмылками. Каждый из них держал в руке по свиноколу внушительных размеров, но они оказались слишком далеко для рукопашной схватки.
Майор не замедлил воспользоваться своим минимальным преимуществом, словно в тире, выстрелами из револьвера поразил четыре «ростовые мишени». С расстояния в десяток шагов хватило четырёх выстрелов, чтобы бандиты стали относительно безопасными, кто-то из них упал ничком, другие схватились за раненые места, не собираясь продолжать бой. А Кожин уже спешил сменить позицию, отбегая на третье оборудованное место, на всякий случай, пригнувшись. Благо небольшое укрытие находилось в двадцати шагах и никого поблизости не оказалось. Бросив рядом бесполезную винтовку, одного взгляда на которую хватило, чтобы понять – глушитель намертво зафиксирован поперёк дульного среза на сорванной резьбе. Руками такое не исправить, Николай торопливо заряжал барабан револьвера, на личное оружие одна надежда. В мозгу тем временем шёл подсчёт обезвреженных бандитов, в душе теплилась надежда выбраться из переделки живым.
Ещё шесть разбойничьих фигур, окруживших вторую позицию, к счастью, уже пустую, майора не обрадовали. Однако деваться некуда, пока бандиты его не видят, надо стрелять, с пятнадцати метров трудновато, что делать? Мужчина лёг на живот, взял револьвер двумя руками и опёрся ими о земляной пригорок. Нервный тремор почти не чувствовался, руки надёжно лежали на земле, осталось выжимать спусковой крючок, не дёргая оружие. Один выстрел, другой, третий раз стрелять не пришлось. Оставшиеся невредимыми четверо бандитов растворились в воздухе. Майор быстро откатился вправо, там были заросли шиповника, колючки всё же лучше бандитского ножа. Как оказалось, весьма своевременно откатился, о камни на прежней позиции почти одновременно звякнули два метательных ножа.
Напуганный такой реакцией обыкновенных разбойников, Николай панически начал продираться сквозь густой куст шиповника, стараясь выбраться на другую сторону, чтобы закрыться от врагов колючим кустарником. Не обращая внимания на царапины, едва не выткнул глаз, разорвав в нескольких местах куртку и штаны, магаданец выбрался с противоположной стороны колючей ограды. Ума хватило тихо отползти за ближайший пригорок и отдышаться. Так и есть, четверо бандитов с двух сторон уже обходили заросли шиповника, лишь пригнувшись, у одного в руках была винтовка с характерно перекошенным глушителем. Видимо, враги подумали, что жертва безоружна, потому так нагло шли на захват майора. Кожин даже обиделся, видя такое пренебрежительное отношение к себе, как бойцу. Колючки, оставшиеся в одежде, весьма ощутимо напомнили ему о панике, которой он только что поддался.
Мужчина рассердился на себя, через долю секунды ему стало стыдно за малодушие, затем волна гнева прошла по телу огненной пеленой. Николай почувствовал себя, как на тренировке, движения обрели уверенность и лёгкость, злость на каких-то оборванцев и уголовников, напугавших старого опера, переполнила сердце. Он за пару секунд заполнил пустые камеры барабана револьвера и встал, окликнув бандитов. Те удивлённо обернулись к нему, явно рассчитывая на безоружную жертву, и, судя по замешательству, изрядно удивились первым выстрелам. Когда упали ещё двое врагов, а оставшиеся в живых бандиты спрятались за пригорок, майор шагнул вперёд. Безрассудная ярость охватила Кожина, он спокойно шёл на укрывшихся разбойников, выбирая жертву. Возможно, бандиты почувствовали его настроение, возможно, просто испугались. Но в десяти шагах от магаданца двое последних разбойников вскочили и бросились назад, в ложбину, чем подписали себе смертный приговор, майор не промахнулся.
При взгляде на последнего падающего навзничь бандита к Николаю вернулись самообладание и осторожность. Он на всякий случай отбежал в сторону, лёг за пригорок, с которого просматривалась лощина, заполненная ранеными и убитыми бандитами. Спешить было некуда, он выполнил задачу – задержал погоню, судя по неподвижным телам, надолго. Сейчас бы самое грамотное – обыскать трупы, допросить выживших, добить раненых и догнать своих ребят. Но именно на таких стандартных процедурах и получали ранения, порой смертельные, друзья и коллеги Кожина, ещё в «той жизни». С обыском и осмотром торопиться не следует, наверняка кто-то из разбойников притворился убитым и ждёт удобного момента, чтобы ударить ножом под ребро. Потому майор лежал на каменистом пригорке, под моросящим дождиком, и никуда не спешил. Он внимательно пересчитал неподвижные тела, включая еле шевелившихся раненых, выходило двадцать восемь человек, теперь нужно ждать и смотреть.
Добрый час ожидания под моросящим дождём принёс некую определённость, новых объектов наблюдения не появилось, никакого постороннего движения вокруг майор не заметил. Оставались ещё шесть раненых бандитов, временами стонавших и пытавшихся ползти, среди них оперативник уже присмотрел наиболее перспективных клиентов для допроса. Радовало отсутствие подкреплений, видимо, разбойники отправились в погоню всей шайкой. День подходил к полудню, несмотря на отсутствие солнечного диска на небе, закрытого сплошной пеленой туч. Хотелось есть, со вчерашнего обеда маковой росинки во рту не было. Очередной раз вспомнилась вчерашняя конфузия с бегством.
Да, нападение застало приезжих дознавателей и двух учительниц на деревенском гульбище, на опушке леса. Именно там попросил Николай собрать всех взрослых жителей деревни Голодуповки (богатая фантазия Павла Аркадьевича наплодила в Новороссии подобных названий достаточно), чтобы поговорить о новой власти, обучении детей и взрослых магаданскому языку и письму. Заодно его четверо помощников должны были в неформальной обстановке разузнать подробности налёта банды на соседнюю деревню, или вёску, как стали звать местные селения по литвинской привычке. Неделю назад бандиты вырезали всех жителей и спалили дотла небольшую деревеньку в тридцати верстах, перед этим поглумившись над двумя девчушками-учительницами. Эта вёска, куда прибыл вчера Николай с помощниками, оказалась ближайшей, были основания ждать нападения на неё или искать там бандитов.
Так и получилось, да не совсем. Подручные у бандитов ожидаемо оказались в деревне, да очень шустрые, чего майор не ждал. Он планировал устроить засаду вечером, а разбойники нагло напали среди белого дня и первыми же выстрелами из луков уложили намертво двух дознавателей, ещё двоих ранили. Лишь выстрелы кожевских револьверов заставили бандитов залечь, дав возможность магаданцам отступить в лес. Лучше бы, конечно, укрыться в самой вёске, в каком-нибудь доме. Но не получилось, кто знает, возможно, к лучшему. Судя по удачной засаде, на месте которой майор сейчас лежит и ждёт неизвестно чего. Николай очередной раз начал пересчитывать лежавших разбойников, вот оно!
