Николай ещё раз взглянул на небо, на котором не было ни облачка, на князя Острожского, прогуливавшегося по краю поляны с парой шляхтичей. Пару раз легко подпрыгнул, всё нормально, можно расслабиться и отдохнуть, на том пеньке, например.
Глава 9
Восемь бойцов выстроились ровной шеренгой за тридцать шагов от Кожина, восемь опытных дуэлянтов, вооружённых саблями. Двое из них, в центре, оказались обоерукими бойцами, они держали по сабле в каждой руке. Никто из шляхтичей не рискнул воспользоваться предложением магаданца и взять огнестрельное оружие. Не то время, не те люди, о чём, впрочем, Николай не жалел. Будь среди дуэлянтов пара стрелков, пришлось бы немного сложнее, но не смертельно. Человек пятьсот полукругом обозначили площадку для дуэли, с нескрываемым злорадством наблюдая за магаданцем. В том, что через несколько минут лучшие фехтовальщики Гродно нашинкуют схизматика на куски, никто не сомневался. Кроме, пожалуй, самого схизматика и его команды. Даже князь Острожский смотрел на своего знакомого как на смертельно больного человека, с долей брезгливого сожаления. Лишь двести прибывших в Гродно магаданских кавалеристов прочно заняли опушку парка, в сотне метров сзади от майора, надёжно прикрыли спину от «случайного выстрела». Именно этих случайностей опасался Николай больше всего в предстоящей дуэли. Потому попросил князя, как своего секунданта, убедиться в отсутствии на противниках панцирей или кольчуг, что Василий Константинович охотно выполнил.
– Сходитесь, – дал отмашку Острожский.
Восемь пар ног рванулись к одинокому стрелку, неторопливо поднявшему револьверы на уровень плеч. Время остановилось, вернее ускорилось, показывая происходящее отрывочными фрагментами. Вот майор стреляет по набегающим противникам, начиная с правого фланга, выстреливая в секунду по два патрона из каждого ствола, всё-таки надо успеть прицелиться. Трое его противников на правом фланге падают, не успев сделать пары шагов. Остальные пятеро шляхтичей за эту бесконечно длинную секунду успевают сделать по три-четыре шага, наклонившись вперёд в хищном стремлении дотянуться до противника.
Следующая секунда выхватывает из строя нападающих ещё двух бойцов, самых опасных, обоеруких дуэлянтов. Один из них падает навзничь с разбитым пулей черепом, другой спотыкается, делает пару шагов, снова спотыкается, медленно опускаясь на колени. Но Николай уже не смотрит на него, до последних трёх противников остались считанные метры. Ноги магаданца привычно передвигают тело вправо, стараясь сохранить уменьшающееся расстояние, как можно дольше. Кажется, сама смерть дышит в лицо, выступив в виде трёх разъярённых шляхтичей с саблями в руках. За последние мгновения оба револьвера выпускают последние пули, заставив двух врагов отстать от своего товарища. Майор нажимает на спусковые крючки и тут же отбрасывает бесполезные револьверы, сухо щёлкнувшие ударником по пустым гильзам.
Оскаленная в счастливой гримасе улыбка последнего противника взлетает над безоружным магаданцем. Видимо, шляхтич что-то кричит, намереваясь первым же ударом развалить проклятого схизматика на две половины. Не сомневаясь в победе над безоружным противником, дуэлянт привычно рисуется перед зрителями, показывая своё мастерство. Хотя какое тут нужно умение, чтобы справиться с обезоруженным врагом? За три шага до противника шляхтич высоко подпрыгивает и замахивается саблей, не опасаясь противника. Он отлично видит выставленные вперёд пустые ладони соперника, без ножа или кинжала, чего тут опасаться? Всё, кончена дуэль, Польша победила очередного своего врага! Никакая сила не остановит занесённую над головой схизматика саблю, никто не прекратит движение начатого смертельного удара!
Сотни зрителей уже не сомневались в результате схватки, когда увидели замершего в воздухе знаменитого дуэлянта Ежи Потоцкого в его коронном прыжке перед последним ударом. Всех интересовал результат удара, на какие части развалит дерзкого схизматика добрый поляк? Просто отрубит голову или вместе с рукой? Или разрубит врага до пояса, а может, сразу до паха, напомнив подвиги немногих легендарных бойцов? Также не сомневался в результате дуэли и Николай, увидев, как подпрыгивает его соперник и замахивается саблей.
«Ну как ребёнок», – успела мелькнуть мысль при виде такого рабоче-крестьянского замаха, из-за спины, во всю длину руки.
Напряжённо ожидавший удара магаданец начал действовать, едва соперник оторвался от земли в красивом прыжке. Тело привычно скользнуло влево и вперёд, под локоть ударной правой руки шляхтича. Правая рука поднялась вверх, чтобы ударить противника в горло или верхнюю часть груди, сейчас не до чистоты исполнения приёма. Два сильных мужских тела столкнулись в движении друг с другом. Сорокадвухлетний Николай Кожин, ростом сто семьдесят восемь сантиметров, весом восемьдесят пять килограммов, отрабатывавший применяемый приём добрых двадцать лет, и двадцативосьмилетний Ежи Потоцкий, ростом сто шестьдесят сантиметров, выше среднего роста для шестнадцатого века, весом пятьдесят шесть килограммов, худой и жилистый дуэлянт, не привыкший к ударам голыми руками. Учитывая примерно одинаковую скорость обоих соперников, импульс удара Кожина почти вдвое превысил возможности его соперника.
Как говорят америкосы, ничего личного – голая физика. Сотни зрителей дуэли с ужасом увидели, как фигура обречённого схизматика расплылась в воздухе, а герой Гродно Ежи вдруг отлетел назад, как тряпичная кукла. Тело записного дуэлянта перевернулось в воздухе головой назад и плашмя упало спиной на землю, ударившись о твердь земную затылком и плечами. Хруст шейных позвонков был слышен всем первым рядам зрителей, замершим в ожидании красивой победы шляхтича. После такого характерного звука надежды на то, что Потоцкий выживет, ни у кого не осталось. Схизматик же, по-прежнему выставил вперёд пустые ладони, продолжил своё движение к ещё шевелившимся противникам. Да, двое из его соперников пытались встать, судорожно суча ногами и руками по сухой траве поляны.
Правила дуэли не запрещали добивать соперника, и никто из секундантов не попытался вмешаться, кусая усы от ярости и обиды. Да и зрители примолкли, не рискуя выразить своё негодование, слишком страшным было движение схизматика по поляне. Посланник шёл мягким стелящимся шагом, но его движения были неуловимы, словно он бежал. Только что он шагнул от упавшего Ежи и вот уже стоит над обоеруким Вацлавом, оценивая, помочь тому или нет. Зрители смогли увидеть, как Кожин медленно поднёс руку к затылку противника, словно погладил того по голове, после чего равнодушно шагнул вперёд, к последнему сопернику, подававшему признаки жизни. Вацлав же, как послушный ребёнок, после прикосновения схизматика перестал дёргаться в попытках встать с земли, мягко уткнулся лицом в траву.
Так же магаданец «погладил» последнего дуэлянта, после чего развернулся и совершенно другим нормальным шагом вернулся к брошенному оружию. Он в полной тишине поднял с земли револьверы, неторопливо заменил стреляные гильзы снаряжёнными патронами, опустил оружие в кобуры. Затем, словно не замечал раньше зрителей, демонстративно оглядел замершую в молчании толпу.
– Кто ещё хочет бросить мне вызов? – негромкий голос дошёл до слуха каждого из присутствовавших шляхтичей. Было в нём столько уверенности и презрения, что многим стало страшно. Страшно от уверенности проклятого схизматика, от его дьявольского умения убивать голыми руками, от его чёртова оружия. Нет, если бы посланник подождал пару минут, нашлись бы смельчаки среди зрителей, рискнувшие бросить ему вызов. Но тот уже подошёл к своим секундантам, надел берет и китель, направляясь отдыхать. А его слуги бесцеремонно обыскивали трупы неудачников, собирая с них деньги, украшения и оружие. Что поделать, право победителя.
