Солдаты же бывшей германской армии задержатся в самом Западном Магадане на три-пять лет, занимаясь исключительно мирным строительством. Да, с наступлением тёплого времени года пленные германцы вместе с выздоровевшими ранеными приступят к строительству чугунки. Масштабный проект по строительству продолжения железной дороги Рига – Королевец, через Берлин до Амстердама, с южной веткой Берлин – Прага, будет закончен всего за три года. Благо, всё это время найдётся масса желающих добровольно или принудительно помочь строительству ударным трудом. Из числа новых пленников, или противников магаданского режима, решивших выступить с оружием в руках. Те, кто выжил, разумеется. Поскольку в дальнейших боевых действиях на континенте магаданцы вели себя не так благожелательно, как с германской армией.
Баронские дружины и наёмники с многочисленных церковных земель истреблялись высадившимися войсками Новороссии максимально жёстко и эффективно. Конечно, в случае сдачи в плен все оставались живы. Но главным требованием к офицерам и командирам высадившихся в Европе войск оставался принцип бескровных побед. Как говаривал наместник Головлёв, люди, особенно обученные русские люди, это самое дорогое, что есть в Новороссии; любой ресурс можно восполнить, кроме убитых и умерших людей.
В общем, никто в Новороссии шестнадцатого века не слышал фразы «Незаменимых у нас нет», даже подумать так никто не мог.
Глава 13
Февральский ветер сбивал с ног, заметал липким холодным снегом, вьюга разыгралась с самого утра и не прекратилась к вечернему сумраку. Словно тысячи детей кидали свои снежки, снег летел отовсюду, куда ни повернись, всё равно, потоки ледяного воздуха били прямо в лицо, забирались под одежду. Дорога, еле заметная при свете дня, совсем скрылась под слоем волнистого наста, больше похожего на пустынные барханы, нежели на снег. На многие вёрсты вокруг ни одна живая душа не рискнула выйти за пределы городка или селения, снежная круговерть пугала всех своей силой и неизбежностью. Ни единого огонька не светилось в окнах домов, жители словно спрятались от непогоды, боялись обозначить своё присутствие. Даже дикие звери укрылись в своих берлогах и лёжках, пережидая непогоду.
Однако трое всадников с двумя вьючными лошадьми упрямо двигались на юг по зимним дорогам Саксонии, несмотря на непогоду. С раннего утра они пробивались сквозь пургу, высматривая приметы дороги, ведущей на юг, в сторону Веймара. Уставшие кони остановились, не в силах двигаться по ледяной крупе израненными ногами. Всадники спешились, один из них присел и провёл рукой по бабкам передних ног своего коня. Рука ощутила привычную липкую жидкость, не различимую в темноте. Мужчина понюхал руку, затем лизнул, солоноватый запах и вкус не обрадовал.
– Командир, лошади ноги сбили, мы рискуем их потерять.
– Плохо, – старший из всадников тоже присел и провёл рукой по ногам своего коня, понюхал ладонь, но не лизнул, однако. – Ладно, за поворотом должен быть постоялый двор, пошли.
Через полчаса мужчины заводили измученных коней на конюшню придорожного постоялого двора. Столько же понадобилось времени, чтобы смазать разбитые ноги коней мазью из походной аптечки и перевязать их чистыми тряпицами. Только после этого путники передали поводья коней служке и направились в заведение. Хозяин постоялого двора, откровенно скучавший без посетителей, предпочитавших сидеть в плохую погоду дома, лично решил встретить гостей. Но увидев под снятыми плащами магаданскую военную форму, изменился в лице.
– Вижу, вы встречались с магаданскими войсками, – ухмыльнулся старший из посетителей. – Полагаю, знаете, где сейчас отряд капитана Строгова?
– Да нет, не знаю… – начал мямлить испуганный хозяин.
– Не бойтесь, мы ваши друзья. Нам необходимо добраться до капитана Строгова как можно быстрее, здесь мы надеемся на вашу помощь, господин. – Мужчина внимательно взглянул в глаза трактирщику. – Так где капитан Строгов?
– Насколько мне известно, два дня назад командир магаданского отряда был в Веймаре, в полудне пути отсюда. – Хозяин справился с волнением и смог более-менее внятно ответить на вопрос.
– Отлично, мы у вас заночуем. Дайте комнату на трех человек и ужин, да быстрее! – Прибывшие магаданцы уже расселись за стол возле камина, оставив свои вещи рядом.
Трактирщик уже встречался с русами, потому и не стал даже предлагать им вино или пиво, поинтересовался лишь о первых блюдах. То, что непонятные русы предпочитают чай или кофе прочим напиткам, среди поваров и трактирщиков было давно известно. Накрыв гостям стол, трактирщик присел в уголке, поглядывая на русов и рассуждая по привычке про себя.
– Варвары и схизматики, как их называет преподобный Удо, а ведут себя лучше иных принцев. Не пьют, не хамят, всегда платят за себя. Говорят, капитан Строгов купил у Лукаса Кранаха все его картины, а самого знаменитого жителя Веймара приглашал перебраться в Петербург или Королевец. Старик, конечно, отказался, а зря. Уж Отто, здешний трактирщик, не пропустил бы такой возможности, перебраться на всём готовом в богатейшие города Европы. Говорят, там последний нищий в шёлковых рубахах ходит. Да, что я болтаю, – перебил сам себя трактирщик, – откуда у НИХ нищие, там и преступников-то, поди, нет. Бог даст, останется Веймар под магаданским правлением, можно и здесь неплохо развернуться. Благо всех благородных поблизости прижали, кто воевал против русов – у тех имения и замки отобрали, а семьи вывезли к морю. Говорят, в Америку отправят вместе с мужьями, если тем повезло выжить и в плен русам сдаться. Церковников пока не трогают, но ходят слухи, что в самой Новороссии любые службы запрещены, кроме православных. Да, хорошо быть православным в Новороссии, церковную десятину там не платят и семь лет отмена налогов, тем, кто в православие перешёл, ой, что я говорю. – В испуге Отто прикрыл ладонью рот, хотя никого рядом не было. Уж эти мысли о переходе в православие трактирщик никакому кюре на исповеди не выдаст, хоть режь его.
В считанные минуты гости поужинали, негромко переговариваясь, и отправились спать. Утром, с рассветом, русы покинули постоялый двор, направляясь в Веймар. Ещё до обеда они достигли первых караулов на окраинах города, захваченного неделю назад батальоном капитана Строгова. Проезжая по улочкам Веймара, русы привычно отмечали наведённый порядок, вычищенные от снега и мусора тротуары и дороги.
Вот и комендатура, обозначенная флагом Новороссии и белым полотнищем с красным крестом, символом госпиталя.
– Молодец капитан, бережёт раненых, – заметил старший из русов. – Месяц назад, под Берлином, на госпиталь устроили нападение, одного лекаря и трёх раненых убили, пока помощь подоспела. После того был приказ по армии, госпитали рядом со штабами устраивать.
– Тут и батарею пушек не пожалели на это дело. – Кивнул его спутник на орудия, установленные на площади у ратуши, в окружении защиты из мешков с песком.
Орудия на центральной площади Веймара образовали круговую оборону, направив стволы вдоль всех улиц, выходящих к ратуше. Пушки, словно колючки ежа, придавали центральной площади вид уверенности в неприступной защите города. Впрочем, после захвата Веймара силами неполного батальона никаких попыток освободить его не было. Немногочисленные отряды местных дворян прятались по имениям и замкам, в ожидании лета или заключения мира. При всей самонадеянности баронов и епископов бесславно погибать или попадать в плен никто не собирался. Благо, потери армии русов при захвате северных земель Священной римской империи, обнародованные две недели назад, в двенадцать убитых и шестьдесят раненых бойцов, не радовали врагов. Ибо сами германцы отлично знали, что русы говорят правду, при таких потерях магаданские отряды умудрились разбить и пленить отряды двенадцати баронов и трёх графов, не считая собранной тремя епископами семитысячной армии. В батальоне же капитана Строгова, прошедшего с боями от побережья Балтики триста с лишним вёрст, захватившего Веймар, вообще не было погибших солдат за три месяца боёв, НИКОГО!
