— Уже в курсе.
Так и хотелось бросить — если в курсе, то какого хрена глумишься?
Но Кристина находилась не в том состоянии, чтобы грубить. Злить большого оборотня не стоило. Девушка догадывалась, что спокойствие Дореченцева — напускное. Одно неверное слово или движение, и его зверь сорвется с цепи. И для неё вновь наступят не лучшие времена.
Кошка внутри зашевелилась, ещё немного, и она проснется, тогда снова — да здравствует течка. Со всеми вытекающими последствиями.
Волна паники медленно распускала огненный цветок в груди.
Слишком самоуверенным, слишком довольным выглядел Дочеренцев.
— Тогда тем более, ты должен понимать, что со мной происходит, — Кристина ещё на что-то надеялась.
Зря.
— Да неужели? — желваки на скулах Семена нервно дернулись — вот и первая ласточка неумолимо надвигающейся бури. — И что я должен понимать? Что ты раздвинула ноги перед первым встречным?
Рычащие нотки, которые проскользнули в конце, ещё больше напрягли Кристину. Дореченцев говорил так, словно имел на неё какие-то права.
— Нет, — Луна-праматерь, дай ей силы не сорваться. Выстоять. Уберечься от новой беды. Кристина практически никогда не молилась, считала молитвы пережитками прошлого. Сейчас готова была пасть на колени и вспомнить те слова, что негромко твердила ей бабушка. — Я говорю про моё психическое состояние. Я на самом деле не помню, что произошло. Прошедшие сутки — урывками. Да и сутки ли. Последнее, что отчетливо запомнила, как Арман сделал вид, что из-за плохой связи ничего не слышит и не стал со мной разговаривать по телефону. После чего меня проводили в комнату, где держали в заточении. Дальше — всё, как в тумане.
Кристина благоразумно промолчала про Григо. Она его помнила.
Очень хорошо. Да и стоящего с перекошенным от ярости лицом Дореченцева память тоже сохранила.
А жаль.
— Братец кинул тебя, — Дореченцев не спрашивал, утверждал.
Боль и обида снова всколыхнулись в груди девушки. Предательские слезы выступили на глазах, и пришлось часто заморгать, чтобы не позволить им заструиться по щекам. Не хватало ещё расплакаться перед этим перевертышем. Сочувствие от него ждать явно не приходилось.
— Я не хочу говорить про Армана, — охрипшим голосом произнесла Кристина, выталкивая из себя слова. — Потом с ним разберусь. Мне бы хотелось всё же знать, что произошло.
— Что произошло, — этот гад намеренно тянул время, наслаждаясь происходящим. За что захотелось наброситься на него и выпустить когти прямо в его надменное лицо, сорвав маску насмешливости и беспечности. — Уверена, что хочешь знать?
На мгновение Кристине захотелось ответить «нет». Вроде бы, все хорошо — она не у похитителей. Цела и относительно здорова. Но вот и именно, что вроде бы.
— Да.
— Что ж, — мужчина скривил губы. — Произошло то, что твой братец задолжал огромную сумму одному очень важному и влиятельному персу. Думаю, о размерах суммы ты знаешь. Так сложилось, что я хорошо знаю Джона. И вовремя узнал, что ты у него, — тут он сделал паузу, словно решая продолжать говорить или нет. Сердце Кристины замерло в груди. Нехорошее предчувствие закралось в душу. — Он не успел навредить тебе физически. Руки-ноги целы. И не надо бледнеть, девочка. Ты такой же перевертыш, как и мы. Многим из нас не ведома жалость. А тем, кто занимается серьезным бизнесом, и подавно. — Это он сейчас не про себя ли? — Ну, так вот… Как сказал ранее, я успел вовремя. И выкупил ваш долг у него.
Выкупил.
Холодные мурашки побежали по спине. Если бы Дореченцев чуть иначе сформулировал фразу… С другой стороны, почему он её должен говорить по-другому? Он им кто, чтобы безвозмездно раскидываться целым состоянием? Друг? Брат? Сват? Его знакомство с семьей Лакиных поверхностное. По большому счету, Кристина ему должна быть благодарной уже за то, что он вытащил её из того ада.
Но благодарности не было и в помине.
Напротив, её паника удвоилась.
В горле застрял ком, проглотить который не удавалось.
Кристина сжала горло, пытаясь как-то совладеть с расшалившимися эмоциями и вымотанными вконец нервами. Из огня, да в полымя. То, что она вновь попала — не оставляло сомнений.
И, праматерь-Луна, она даже догадывалась, ЧТО потребует Доереченцев в качестве компенсации за долг. Хотя бы и частичной.
Озвучивать сама — не решилась. Слишком страшно. Слишком нереально. Слишком дико для современного общества.
— Теперь Арман должен тебе, — и всё же Кристина не могла не предпринять попытки.
Глаза Дореченцева зло блеснули, верхняя губа дернулась, выдавая возможное скорое перекидывание и неся предупреждение, что Кристина ступила на скользкую дорожку.
— Нет, девочка, вы мне оба должны.
Мгновение, и Дореченцев запрыгнул на кровать, усевшись на пятках в ногах Кристины, что судорожно подтянула колени к груди. Сейчас, как никогда она ощущала, что перед ней истинный перевертыш. Зверь.
И он вышел на охоту.
Она же была дичью.
У которой не было ни единого шанса.
Кошка окончательно проснулась и навострила уши. Повела носом. То, что она учуяла, ей очень понравилось. Рядом находился сильный и желанный самец. И она — предательница! — прогнула спину, готовая в любой момент начать ласкаться. Тело тряхануло.
Кристина часто задышала. Нет… Пожалуйста… Нет… Только не сейчас и не когда Дореченцев находится в опасной близости от неё. Протянет руку и дотронется до неё. При мысли, что к ней прикоснутся и утолят жажду плоти, Кристина увлажнилась. Между ног медленно, но верно зарождался пожар.
При нынешней ситуации, это было не менее страшно, чем когда она находилась у похитителей.
Для неё Семен Дореченцев не ассоциировался с чем-то добрым и хорошим. Почему — сложно сказать. Видимо, ещё до знакомства с ним, осознавая, на что она подписалась, согласившись на безумную идею брата, где-то глубоко на подсознательном уровне она настроила себя против него. Да и их знакомство было не лучшим. Его оскорбления, стремление унизить сыграли не последнюю роль.
А в итоге она оказалась заложницей обстоятельств.
Дореченцев повёл носом. Желваки на его скулах заходили ходуном. Линия рта стала более жесткой. Во взгляде появилось неопределенное выражение. Предвкушение?
Долг семьи отошёл на задний план.
— Семён, мне надо… — Кристина не договорила. Испугалась.
Потому что взгляд Дореченцева стал откровенно угрожающим.
— То есть для тебя сейчас я стал Семёном? Как мило!
Да будь он неладен!
Кристина сильнее вцепилась пальцами в покрывало, чувствуя, как подушечки на фалангах пальцев начало покалывать. Если с ней снова случится частичная трансформация, боль будет адской. В её организме произошёл конкретный сбой.
