Тот далекий день семилетней давности не в счет…
— Я отдам тебе свои акции, — она ещё продолжала верить.
Медленное качание мужской головы оборвало ниточку.
— Мне они не нужны. А будут… Решим этот вопрос. Ты же понимаешь, что за своё освобождение мне должна. Денег от тебя я не возьму. Мне нужна ты сама. Несмотря на ту грязь, свидетелем которой я был, ты всё ещё меня привлекаешь.
— Ты пять минут назад говорил…
— Я соврал.
— Но…
— Девочка, никаких «но».
Он и ранее говорил жестко, но ни разу еще не давил на неё. Вроде бы, он к ней не прикасался, тогда откуда взялось странное иррациональное чувство, что он оказывает на неё влияние? И кошка притихла. Свернулась клубочком, полностью капитулировав.
Неужели Кристина столкнулась с так называемой силой альфы? Пережитками прошлого, как считали многие жители мегаполисов. Мол, нет стаи, нет альфы. Удобно. Каждый гуляет сам по себе. Опять же, бабушка говорила, что перевертыши сильны родом, общиной. Когда живут вместе и, проблемы решаются так же сообща. Никто не чувствует себя одиноким, обделенным. Да, звери, объединяясь, не могут жить без вожака. И всегда находится тот, кто сильнее остальных, кто в состоянии повести за собой стаю. Так жили их предки. И всё было правильно, по законам природы. Перевертыши образовывали пары, и рождалось сильное потомство, которому и в голову не приходило принимать пилюли во время течки и убегать от своей сущности. Сейчас многим хотелось бы изменить ход вещей, да поздно.
Вот Кристина и задалась вопросом — а так ли прост Дореченцев, как ей думалось изначально? Хотя кого она обманывает? Во время встречи в пещере она точно знала — он не прост. И интуитивно бежала от него. От его темных глаз. От сильного тела. От терпкого запаха.
— Семен, так нельзя, — она продолжала сопротивляться. Почему? Кто же женщин разберет.
— Нельзя что, Кристина? Уточни, пожалуйста.
Она ещё не поняла — он с ней играет.
— Мы живем не в каменном веке. Нельзя просто так повесить на человека какой-то долг и…
Смех оборвал девушку на полуслове. Дореченцев откинул голову назад и от души рассмеялся.
— Милая, тебе сколько лет? Двадцать три. Ты росла в семье бизнесменов. В России. Хорошо, что тебя не задели лихие девяностые. Сейчас в мире бизнеса решают всё более мирными вопросами — не стреляют на улице, не режут родню, не пытают. Но жесткие меры никто не отменял. И не говори, что ты об этом не знаешь. В мире бизнеса выживает сильнейший. Ты сама себя втянула в эту игру, девочка, согласившись на предложение братца. Назад дороги не будет.
Нечто аналогичное Кристина предполагала услышать. От Дореченцева жалости ждать не приходилось. Это сейчас он с ней беседует, а какова будет его реакция, когда она вздумает противиться, отнекиваться? Порвет? Принудит? Кристина бросалась из крайности в крайность.
— Я… — она сделала паузу, не в силах выдавить из себя ни слова. — Поняла тебя, Дореченцев. Ты хочешь моё тело.
Мужчина медленно кивнул.
Очень медленно.
— Совершенно верно.
— И… на какой срок?
— Не знаю.
— Как это не знаешь?
— Не решил ещё.
— Семён, — ей хотелось кричать от отчаяния и негодования. Знала — нельзя. Слишком близко сидит перевертыш. Слишком опасен его взгляд. — Так нельзя.
— Можно. И нужно.
Он её за что-то наказывает? Но, помилуй Луна, за что??
Совершенно абсурдная идея, но чем внимательнее она всматривалась в суровое лицо Дореченцева, тем отчетливее понимала — истинная. И если вспомнить его агрессивное поведение в казино, потом на яхте — откуда взялась обида и злость на неё? Только лишь потому, что он решил, будто она спит по указке брата с потенциальными партнерами по бизнесу?
Впрочем, откуда ей знать. Мужчины на своей «волне», женщины — на своей. К тому же, ей не приходилось ждать от Дореченцева сердечных откровений.
— Ты сумасшедший, — выдохнула Кристина, капитулируя.
Очередная ехидная усмешка исказила лицо Дореченцева. От мужчины по-прежнему исходили давящие волны, сопротивляться которым не предоставлялось возможности.
— Осторожнее с выражениями, девочка. Прежде чем начать сыпать оскорблениями, вспомни, что ближайшее время — может быть, неделя, а, может, и полгода — ты проведешь со мной.
— Полгода? — от подобной перспективы глаза Кристины распахнулись.
— Ну, да! — Ни что его не трогало. — Тебе озвучить расценки на ночь у местных путан?
Это уже походило на оскорбление.
Девушка приглушенно зарычала, подавляя желание выпустить когти.
— А ты информирован, Дореченцев. Частенько пользуешься их услугами?
— Да было дело. Но ты можешь не переживать, девочка. Живя с тобой, я буду полностью твоим.
Он целенаправленно выводил её из себя. Шаг за шагом. Ждал повторного срыва.
Но тут он просчитался. Кристина была слишком опустошена, чтобы вступать в перепалку или драку с ним.
Странной была реакция её тела. При мысли о том, что этот большой и сильный оборотень с безумно выразительными глазами будет только её, по крови распространился жар, да и кошка замурлыкала от удовольствия. С этой предательницей вообще стоило побеседовать тет-а-тет и разъяснить, что это она, Кристина, управляет ей, а не наоборот. И что животные инстинкты следует держать под контролем, а не выпускать их при каждом удобном случае.
И всё же девушка не удержалась от легкой ответной колкости:
— Незавидная перспектива.
— Ты вскоре изменишь своё мнение.
Слова Семена прозвучали, как обещание.
Непонятно, до чего бы они договорились, но телефонный звонок прервал их беседу.
Дореченцев ловко перепрыгнул через девушку и, особо не торопясь, подошел к столику, где лежал смартфон.
— Дореченцев.
Когда Семен скрылся в соседней комнате, Кристина вздохнула с облегчением и откинулась на подушку.
Итак, что она имела.
Брата-предателя, что отдал её на откуп долга и проиграл семейный бизнес.
И перевертыша, что пожелал её заполучить в собственное распоряжение на неопределенный срок.
Что больше настораживало Кристину, вот так сразу она сказать не могла. Устала. Хотелось спать.
Пошло всё к черту. Ей надо немного восстановить силы. Не набросится же на неё спящую Дореченцев с требованием продолжить разговор.
Кристина прилегла на бок, прижав к груди колени. Вздохнула. Закрыла глаза. Всё, её нет для всего окружающего мира.
Уснула она на удивление быстро. Вернувшись через пять минут в комнату, Семён услышал ровное девичье дыхание. Рука с телефоном замерла в воздухе. Более не слушая, что ему говорят, он нажал на «отбой».
