И Кристина молчала.
Мимо проходила стюардесса с напитками, и Кристина взяла минералку без газа. Посмотрела на часы. Около двенадцати.
Сколько ещё будет действовать пилюля?
Луна-праматерь, как же ей всё надоело…
Насмешливый голос внутри ехидно прокомментировал, что всё только начинается.
Кристина, бросив мимолетный взгляд на работающего Семена, огляделась по сторонам. Когда садилась, было не до любопытства. Её раздирали совсем иные чувства.
Самолет был наполовину пуст. Семейные пары в возрасте, молодые влюбленные, несколько одиноких девушек и мужчин.
Кстати, один из которых не отводил с Кристины заинтересованного взгляда. Его даже не смутило, что рядом с ней сидел Дореченцев. Девушка про себя усмехнулась. А ты — отчаянный парень.
— Ещё раз посмотришь в его сторону, будут проблемы, — негромко, но вполне четко прорычал Семен.
Кристина демонстративно медленно приподняла брови.
— И у кого будут проблемы? У него? У меня?
— Я предупредил.
Лаконично, черт побери.
Злость взыграла в Кристине. Что он себе позволяет? Снова командует? А не направить ли его куда подальше?
Ей удалось в последний момент притормозить, чтобы не сорваться и не наговорить грубостей. Пришлось напомнить себе, в каком она положении, нелепо было бы предъявлять что-то Дореченцеву.
Резко поднявшись, Кристина направилась по проходу, в сторону туалета. Проходя мимо заинтересовавшегося ею мужчины, она отрицательно покачала головой. Если не глупый — поймет. Если же нет… Флаг ему в руки, пусть разбирается с Дореченцевым, который по комплекции килограмм на двадцать так точно его превосходит.
Именно в туалете Кристина почувствовала, что ей нехорошо. Уже застегивая пуговицу на брючках, покачнулась. Ох… Голова пошла кругом.
Нет… Пожалуйста… Нет…
Кристина посмотрела на себя в зеркало — на неё смотрела бледная девушка с испуганными глазами.
И было от чего испугаться.
До своего места Кристина дошла очень быстро. Села. Посмотрела на Семена. Тот по-прежнему что-то изучал в ноутбуке. Рассматривал некий чертеж.
— Семен.
Отклика не последовало.
Вот же… нехороший кошак!
— Семен!
— Н-да?
Задери его медведь!
— У меня снова начинается, — гневно прошипела она, закусывая нижнюю губу. — Дай мне ещё одну долбанную пилюлю.
Кристина ожидала какой угодно реакции: насмешливого комментария, нового глумления. Но не той, что последовала.
Семен даже не посмотрел на неё.
— У меня нет больше пилюль.
Холодные мурашки побежали по спине Кристины. Она изумленными глазами уставилась на равнодушное мужское лицо.
— Ты сейчас серьезно? — и голос дрогнул от накатывающего отчаяния.
— Абсолютно.
— Семен, не смешно.
Наконец, он удостоил её взгляда. Надо же, смилостивился.
— А ты слышишь, что я смеюсь?
Кристина растерянно моргнула.
— Нет, но… — словарный запас разом закончился, и она инстинктивно свела ноги вместе. Пока между ними не ощущалось жара, но скоро, очень скоро ей снова предстоит окунуться в ад. Она не договорила — смысл распинаться перед тем, кто смотрит на тебя с холодным равнодушием?
Искренне не понимала Дореченцева. С другими мужчинами всё было по-другому. Даже с сумасшедшим Григо, и то было понятно, чего ждать. Семен же вводил в ступор своей непредсказуемостью. Вроде бы и помогал, одновременно ставя невыполнимые, невыносимые условия существования.
Кристина отвернулась. Хорошо, просто отлично. Не взял таблетки, милый, так, значит, потом не называй шлюхой. Она больше не собирается мучиться от боли. Что угодно… Что угодно… Даже тот парень в соседнем ряду.
И снова Дореченцеву удалось её удивить.
— Мы прилетаем через полтора часа. Ничего криминального с тобой за это время не случится.
Захотелось его ударить. Наотмашь. Чтобы её ладонь отпечаталась на его лице. Чтобы исчезло холодное равнодушие.
— А потом? — прошипела Кристина разъяренной кошкой. — Что будет потом?
— А потом буду я. Точнее определения давать?
Лучше бы он на неё не смотрел.
Потому что взгляд его янтарных глаз обжег. Огонь вспыхнул молниеносно, разгорелся у неё на глазах. Вот он сидел равнодушный, и в один миг изменился — брови сдвинулись на переносицу, желваки на скулах заходили, кадык нервно дернулся. У Кристины даже промелькнула мысль — не было ли наигранным его равнодушие? Не прятал ли он истинные чувства под маской?
Кристина сглотнула застрявший в горле ком. Сердцебиение участилось, и с чем это связано? С предстоящим приступом или таким необычным образом на неё подействовало то ли обещание, то ли угроза Дореченцева? Определить было сложно.
Значит, как они приземлятся, будет он…
Хорошо. Она будет готова.
Глава 16
Кристина терпела, как и сколько могла. Закусывала губы, зажимала ноги. Ей было до чертиков обидно. Чем она прогневала Луну-проматерь, что та наслала на неё столь сильные испытания? Где она оступилась? Почему именно на её женскую долю выпали все эти невзгоды?
Ответ нашелся. Она пошла против природы, решила изменить естественный ход вещей.
Плюс смалодушничала с Арманом. Луна не любит слабых.
На момент приземления самолета в аэропорту, Кристина была доведена до предела. Жар охватил тело, на лбу выступила испарина. Она кое-как спустилась с трапа. Не помнила, как проходила паспортный контроль. Рядом был Дореченцев. Она даже не возражала, когда он взял её за локоток. Ей было всё равно.
Голова кружилась, в глазах появилось жжение. Знакомые симптомы.
Кристина пришла в себя лишь, когда её не совсем аккуратно под ягодицы подсадили во внедорожник. Она, словно очнулась от непродолжительного сна. Да и кошка предвкушающе зашипела.
— Семен, — выдохнула девушка, оборачиваясь к рядом стоящему мужчине.
Снова злой. Когда же он ей улыбнется по-доброму?
— Давай шустрее. Нам надо уехать от аэропорта подальше.
Так и напрашивался вопрос — почему?
Спрашивать не стала — не в том состоянии была.
Лишь через минуту услышала, как открывается и закрывается водительская дверь, и автомобиль с юзом срывается с места.
Кристина запоздало отметила, что Дореченцев усадил её на заднее сиденье. Машина была большой, сиденья удобными. И девушка, притянув ноги к груди, жалобно заскулила. Она не видела, какой обеспокоенный взгляд бросил на неё Семен в зеркало заднего вида. Мужчина даже слегка побледнел, желваки на скулах заходили сильнее, полные губы сжались в жесткую линию. И он до отказа вдавил педаль газа в пол.
