И провел пальцем по щеке, вызвав невольный отклик в её душе. Может, не так всё уже и плохо?
Разговаривать они больше не пытались. Хватит на сегодня.
— Ты, главное, не паникуй, — между тем продолжала говорить бабушка. — И слушай своё сердце. Свою интуицию. Они плохого не пожелают. И да… Про свою кошку тоже не забудь. Она, наверняка, уже давно растаяла от твоего Дореченцева.
— Растаяла — не то слово.
— Вот видишь.
Весь оставшийся день Кристина провела за изучением дома. Он ей понравился. И, кусая губы от стеснения собственных мыслей, она пришла к выводу, что вполне себе представляет жизнь в нем. Есть, конечно, кое-какие предпочтения. Что бы она, например, изменила. Однозначно, освещение в гостиной и одной из комнат. Точечные светильники на люстры. Будет намного уютнее. Да и мебели кое-где не хватало. Дом Семена был чистой воды жилищем холостяка.
Чего греха таить, Кристина в первые часы хождения-брожения по дому искала в нем следы пребывания другой женщины.
Не нашла.
Неужели Семен ни с кем здесь не жил? Ни случайно забытых духов, помады, заколки. Ничего.
Этот факт понравился Кристине, как бы она себя не пыталась убедить, что ей всё равно, была ли у Семена женщина до неё. Ну вот — она уже считает себя его женщиной. Кристина грустно улыбнулась. Кажется, у неё нет выбора.
Семен уехал. Предупредил, что ему надо встретиться с деловыми партнерами.
— Надеюсь, не убежишь?
Этот вопрос вроде бы и был задан с толикой иронии, но глаза выдали Дореченцева с головой. Он смотрел на Кристину слишком пристально, и ни о каком юморе не могло и речи идти.
— Так я же на охраняемой территории, — зато Кристина не отказала себе в удовольствии немного поехидничать. Заслужила.
Семен, бесцеремонно кинув кейс, подошел к ней опасно близко, обдав истинно мужским ароматом — смесью табака, алкоголя и парфюма. Этот запах немного удивил Кристину — ранее она не замечала за Семеном пристрастия к табаку. С другой стороны, что она вообще знала о нем, не считая того, что он её хотел?
Мужчина остановился, практически не оставив пространства между ними, и с приличной долей рычащих ноток протянул:
— Кристина.
На этом всё.
Девушка покачала головой.
— Ты сегодня особенно несносен, Дореченцев. Я вроде бы на твоей территории, почему ты все мои слова воспринимаешь в штыки? Даже шутки. Всё, ладно, давай, иди, делай свои дела, — Кристина попыталась развернуть мужчину, чтобы выдворить за дверь, но проще было сдвинуть огромную глыбу, чем перевертыша.
Дореченцев ещё раз посмотрел на неё, взглядом показывая, что он думает про её неуместные шутки, и лишь тогда, взяв кейс, вышел.
Делать было нечего, и Кристина принялась готовить ужин. Опять же, благодаря бабушке, она вполне сносно готовила. И когда обнаружила, что холодильник и шкафчики забиты продуктами, даже обрадовалась. Видимо, кто-то приходит к нему, не сама же по себе еда появляется из ниоткуда!
Приготовление пищи отвлекало от негативных мыслей. Включив плазму и отыскав музыкальный канал, Кристина и вовсе расслабилась. Всё не так хреново, как казалось.
Она успела запечь пирог с яблоками, потушить рыбу и на гарнир приготовить рис.
Семен появился тогда, когда она доставала пирог из духовки. Встал в дверном проеме и молча наблюдал за ней.
Девушка же старательно делала вид, что не подозревает о его присутствии. Хотя оба они знали, что это не так.
Когда Кристина почуяла приближение Семена, немного удивилась. Она не слышала звука подъезжающего авто, зато мужской аромат с уже знакомыми нотками стремительно ворвался в сознание. Даже странно. Раньше Кристина не замечала за собой такого «узнавания».
Замерла, чувствуя, как сердце ускорило бег.
— Пахнет вкусно.
Интересно, это он сейчас про приготовленный ей ужин или… про неё? Про её невольный отклик на его появление?
Если бы Кристина не была сейчас в той ситуации, и расскажи ей кто-то, что так бывает не в период течки, который, кстати, как-то быстро сошел на нет, она бы не поверила говорившему человеку.
Кристина возбудилась лишь от одной мысли, что Семен вошёл в дом. Она живо представила, как он преодолевает гостиную, точно зная, где находится его пара. Представила, как он движется. Как играют его мускулы при движении. И отчаянно захотела увидеть его без рубашки.
Совсем с ума сходит. Становится ненасытной нимфоманкой.
Девушка не стала оборачиваться. Подождала, пока Семен подойдет к ней сзади и положит руки на талию.
— Ты приготовила ужин — спасибо.
Когда Семен уткнулся подбородком в её плечо, Кристина прикрыла глаза и не могла себе отказать в небольшой слабости — откинуться спиной на мужскую грудь.
Так интимно.
Так по-домашнему.
Так правильно.
— Подумала, что ты будешь голодным.
— Я… голодный, — в голосе Семена послышалась легкая усмешка, говорящая, что его фраза имеет двойной смысл.
— Это хорошо. Всё готово, мой руки и садись есть.
Кристине даже самой было странно произносить последнюю фразу. Она никак не ассоциировалась с Дореченцевым.
Мужчина не спешил отходить от неё. Прижал плотнее и шумно втянул её аромат.
— Ты идеально вписываешься в мой дом, — негромко сказал он. — И я бы очень хотел, чтобы ты его воспринимала, как «наш». Такое возможно? Скажи.
Сердце Кристины затопила нежность. Вот почему так происходит? Сначала проводит по кругу ада, низвергает в пропасть, а скажет несколько слов, и душа Кристины тянется к нему? Неожиданно сильно.
Неужели на неё подействовала атмосфера дома Дореченцева?
— Семен, — Кристина не стала юлить, постаралась ответить предельно честно. — Давай, не будем торопить события. Прошу. Я в твоем доме. Между нами установилось перемирие. Я приняла тот факт, что мы с тобой пара. И очень хочу получше узнать тебя. Другого тебя.
Она сознательно сделала акцент на последнем предложении и не могла не заметить, как напряглось сильное тело Семена за её спиной.
— Другого меня? — от его хриплого голоса мурашки побежали по спине.
— Да, другого, — подтвердила Кристина, улыбаясь. — Я думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Хм…
Мужские губы опалили шею Кристины нежным поцелуем.
— Семен, давай поужинаем. Я же тоже толком ничего не ела.
Стоило ей сказать, что она голодная, как объятия тотчас разомкнулись, и послышалось сдержанное ругательство.
— Вот я остолоп. Извини, совсем закружился.
Видеть Семена Дореченцева кающимся — занятное зрелище. Кристина до такой степени привыкла к его давлению, к его хищным повадкам, ухмылкам, некой игре, что «одомашненный» Семен производил странное впечатление. Ей уже самой хотелось, чтобы он не выпускал её из объятий. Хотелось прижаться к нему, почувствовать его тело и его тепло.
